Миллион запретных наслаждений - К.Л. Паркер

— И что это?

— Подарок, — пожал плечами он, наливая себе молока.

— Ты потратил на меня два миллиона и еще даришь подарки?

— Для меня это такой же подарок, как и для тебя. — Он поцеловал меня в лоб, хлопнул по заднице и ушел, оставив в одиночестве.

Я представления не имела, что это за подарок, однако слова Ноя пробудили мое любопытство. Какая женщина не любит получать подарки?

Все прояснилось немного позже. Раздался звонок в дверь (кстати, это был один из тех снобистских звонков, которые, начавшись, кажется, не закончатся никогда), и Сэмюель принял посылку.

— Прошу, мисс Дилейн, — вежливо сказал он и вручил мне ящик.

— Сэмюель, называй меня Лейни, — улыбнулась я.

Он почтительно кивнул и удалился.

Я чувствовала себя, как малыш в рождественское утро (и, признаться, мне за это не стыдно). Ной велел переодеться — и я надела мини-юбку… Так вот, я уселась на пол и принялась вскрывать ящик. Это оказалось не так-то просто: запакован он был, как Форт-Нокс. Мне даже пришлось оставить его в прихожей и сходить на кухню за ножом для разделки мяса. Не волнуйтесь, я действовала аккуратно, чтобы, не дай бог, не повредить сокровищ внутри.

Но вся моя радость испарилась, когда я наконец добралась до содержимого. На папиросной бумаге было написано: «Le Petit Boudoir», и еще там лежало письмо от самой Фернанды. Я открыла его, и не сойти мне с этого места, если почерк ее не был таким же прекрасным, как ее внешность.

«Дорогая Дилейн,

Ной попросил меня послать тебе это. Ему они все понравятся, можешь не сомневаться. Должна признать, я немного ревную, и мне очень жаль, что нам не удалось поиграть.

Носи на здоровье!

Сука!

И Ной наверняка сошел с ума, если решил мне это прислать. Мне казалось, он все понял, когда я вчера ушла, оставив их. Неужели он мог подумать, что я захочу надеть на себя что-то, напоминающее о ней?

Скомкав записку, я сунула ее в карман.

В приступе гнева отпихнула ящик. Конечно, это не усмирило моей ярости, поэтому я начала бить ящик ножом, который по-прежнему сжимала в руке, и не останавливалась, пока от усталости не онемели пальцы. Теперь в распотрошенном картонном ящике лежали одни клочки и обрывки кружев и шелка, но мне и этого было мало. Один вид чертова ящика действовал мне на нервы, ведь я знала, что в нем.

Вскочив, я помчалась в прачечную, вернее, в кладовку рядом с ней. Порывшись среди всяких нужных в доме вещей, нашла то, что искала, — керосин для зажигалок.

Потом сбежала по лестнице в кухню, взяла спички и вынесла мерзкий ящик во двор. Вылив на него весь керосин до последней капли, зажгла спичку и бросила. В тот же миг над ящиком взвился огненный шар, и от неожиданности я отшатнулась.

Да, знаю, я вела себя как безумная. Знаю, это была психологическая реакция, но, будь оно все проклято, я не собиралась надевать то, что выбрала одна из шлюх Ноя, знающая его вкусы. К тому же я хотела, чтобы у него на сей счет не оставалось никаких сомнений.

Говорят, что фурия в аду не сравнится с оскорбленной женщиной. Со мной уж точно в тот миг не могло сравниться никакое чудовище.

Повернувшись спиной к буйствующему огню, я направилась к дому. На самом деле костер был не таким уж большим и горел спокойно, но в моем сознании он выглядел бушующим пламенем. Сказать по правде, я надеялась, что выгляжу так же впечатляюще, как маленькая Дрю Бэрримор на афише фильма «Воспламеняющая взглядом»: в клубах дыма, в отсветах огня. Сэмюель стоял на пороге, приоткрыв рот и вытаращив в ужасе глаза. Его лицо было лучшим подтверждением моих ощущений.

— Что с тобой, Лейни? — вскричал он.

— У меня все прекрасно… уже.

Поднимаясь мимо него в дом, я услышала мягкое урчание двигателя и, естественно, обернулась посмотреть, кто к нам наведался. Это был Ной, и он сам сидел за рулем. Блестящая черная спортивная машина, судя по всему, обошлась ему дороже, чем я, — мне она напомнила крадущегося леопарда.

Вогнав машину на парковку, он выпрыгнул из нее и, даже не закрыв дверь, подошел к моему маленькому костерку. Посмотрел на огонь, потом перевел взгляд на меня.

— Мне не понравился твой подарок, — как бы между прочим произнесла я и, подняв голову, пошла в дом.

Конечно, Ной бросился за мной.

— Сэмюель, неси огнетушитель, нужно погасить огонь! — приказал он.

— Пусть горит, Сэмюель, — равнодушно обронила я через плечо.

— Дилейн! — завопил Ной. — Дилейн! — Но я не остановилась. — Стой сейчас же, или, богом клянусь…

Я резко развернулась.

— Ты что?

Лицо его исказилось, желваки выпятились, когда он заскрежетал зубами, явно пытаясь дать достойный ответ и не находя слов.

— Так я и думала, — сказала я, после чего повернулась и пошла вверх по лестнице. — Знаешь, Ной Кроуфорд, с тобой что-то не так. Ты видел, как меня корежило, когда мы были в магазине твоей подруги. Но по какой-то непонятной причине ты решил, что, если женщина, которая явно тебя еще хочет, выберет и пришлет мне какие-то вещи, я буду прыгать от счастья. Да кто ты такой?! — Усмехнувшись, я покачала головой. На верхней ступеньке остановилась и обернулась, сунув руку в карман. — Она прислала записку.

Я бросила ему скомканный листок бумаги, да так, что он ударился о грудь Ноя и только потом упал на пол. Он поднял его, разгладил и прочитал.

— О, ради всего… — начал Ной и, вздохнув, замолчал. — Дилейн, Фернанда бисексуальна. Ей хотелось увидеть в белье тебя, и она огорчилась, потому что надеялась, что мы с тобой… — Голос его стих.

— Что?

Он поднял брови и выжидающе посмотрел на меня.

— Ох. Ох-х-х-х-х…

— Это шутка? — спросила я и невесело засмеялась.

— Она прямо так не говорила, но я ее достаточно хорошо знаю, чтобы понять: она надеялась на лямур-де-труа.

Я представила себе эдакий Лейни-сэндвич и, должна признать, почувствовала себя немного польщенной. Фернанда была такой красивой и захотела меня, девочку из толпы… Гетеродевчонка во мне слегка заинтересовалась, но не думаю, что когда-нибудь соглашусь на такое. Меня интересуют только парни. Все. Точка. А вот Дез…

— Ей это понравится… — пробормотала я себе под нос.

— Что-что?

— Ничего. Вкусы Фернанды мне безразличны. Ты купил белье, хотя знал, что я из-за него огорчилась. Конец истории. Я до сих пор сержусь. — С этими словами я, развернувшись, ушла.

Я услышала, как он зарычал от злости. Думаю, он мог еще и ударить кулаком в стену, но в этом я не уверена.

Спустя всего час я почувствовала себя настоящей свиньей и решила извиниться перед Ноем. На стене рядом с первыми ступеньками лестницы, за углом, я и в самом деле увидела вмятину размером с кулак и закатила глаза: не было никаких суперпричин, чтобы так беситься. Впрочем, как и для моего небольшого приступа гнева с поджиганием белья.