Дочь его врага - Эмили Джордж

— Ты сам будешь управлять самолетом? — спросила она.

— Обычно я сажусь за штурвал сам, но не сегодня. А почему ты спрашиваешь?

— Так просто.

— Я подумал, что тебе будет интересно лететь на моем самолете, но, если ты предпочитаешь путешествовать как обычная пассажирка, еще не поздно купить билет и…

Джулия прижала палец к его губам.

— Никаких билетов, я полечу только с тобой.

На борту их приветствовала стюардесса. Представив ей Джулию, Роджер сказал:

— Во время полета вы нам не понадобитесь, можете отдыхать.

Салон самолета был разделен на две части. Роджер открыл дверь в перегородке, пропустил Джулию вперед, и она оказалась в апартаментах, иначе не скажешь. Кроме кресел и столиков здесь стояла еще двуспальная кровать, прикрепленная к полу. Проследив направление взгляда Джулии, Роджер многозначительно заметил:

— Я же говорил, что полет должен тебе понравиться. Надеюсь, я не ошибся.

— Я в этом уверена, — прошептала Джулия. — Не могу дождаться, когда мы взлетим.

Роджер поднял Джулию на руки и понес к кровати. Она уткнулась носом в его шею, рассмеялась и прошептала:

— Доктор, вы укладываете меня в постель быстрее, чем кто бы то ни было.

Роджер шутливо нахмурился.

— И что же, много мужчин укладывали тебя в постель?

Он положил Джулию на покрывало и встал рядом с кроватью.

— Ты же знаешь ответ, зачем спрашивать?

— Неужели?

Роджер вытянул рубашку из-под ремня брюк и взялся за пряжку.

— Да знаешь, знаешь.

Он встал на колени перед кроватью, расстегнул на Джулии рубашку и приник губами к ее груди.

Заработали двигатели, самолет дрогнул и покатился по взлетной полосе. Джулия приподнялась на кровати.

— Я тебе говорила, что боюсь летать на самолете, если не могу смотреть в окно?

— Нет, не говорила. — Роджер посмотрел ей в глаза. — Очень жаль, моя прелесть, но на этот раз ты не сможешь смотреть в окно. Однако не отчаивайся, у меня есть прекрасное лекарство от страха.

— Правда, доктор?

Продолжая говорить, Роджер освободил Джулию от одежды.

— Да. Во-первых, перестань болтать. А во-вторых… угадай, Джулия, что я хочу, чтобы ты сделала дальше.

— Может, открыть рот и сказать «а-а-а»?

Роджер одобрительно кивнул.

— А ты, оказывается, способная ученица.

— Стараюсь, сэр.

Джулия села на кровати. Роджер приподнял ее, подложив руки под ягодицы, и она с готовностью обняла его ногами за талию. Страх перед полетом действительно прошел самым чудесным образом.

— Какая же ты ненасытная женщина, — одобрительно прорычал Роджер.

— Ненасытная? Да я просто умираю с голоду!

10

Роджер меня балует, думала Джулия, глядя на себя в зеркало. За неделю их пребывания в Сиднее ее гардероб пополнился множеством новых платьев, включая великолепное, подвенечное, сшитое специально для нее в одном из известнейших домов моды. Платье было без рукавов, облегающее выше талии и плавно расширяющееся книзу. На юбке сверкали тысячи крошечных кристалликов хрусталя, а декольте было отделано по краю настоящими жемчужинами. Вместо фаты Джулия собиралась надеть диадему — фамильную драгоценность Хоганов.

— Ты прекрасна, дорогая.

На глаза Элизабет Осмонд навернулись слезы счастья и умиления. Джулия подошла к матери и обняла ее.

— Ах, мама, я так счастлива! Как бы я хотела, чтобы ты тоже была счастливой.

— А я и так счастлива, а как же иначе? Я смотрю на тебя и вижу, что моя дочка стала прекрасной молодой женщиной и нашла свою любовь.

— Значит, ты не против, что я буду жить с мужем в Сиднее? Возможно, мы даже на некоторое время улетим в Европу. Ты не будешь без меня скучать? Тебе не будет без меня одиноко?

Элизабет шмыгнула носом и улыбнулась сквозь слезы.

— Мне, конечно, будет не хватать моей девочки, но скучать мне некогда, я работаю в нескольких благотворительных организациях, кроме того, миссис Хоган пригласила меня погостить в «Райском уголке». — Элизабет Осмонд посмотрела на часы. — Но тебе пора переодеваться в дорожный костюм, дочка, Роджер уже ждет с нетерпением.

Джулия обняла мать.

— Мама, помни, ты всегда желанная гостья в нашем доме. Приезжай, когда тебе захочется. А еще Роджер обещал навестить тебя в «Райском уголке».

— Может, хватит суетиться вокруг меня? — Элизабет снисходительно улыбнулась и покачала головой. — Я же не ребенок и не немощная старушка, не пропаду. У тебя начинается медовый месяц, так что ни о чем не беспокойся и думай только о своем красавчике муже.

Обняв дочь еще раз, Элизабет Осмонд вышла из комнаты и присоединилась к гостям, собравшимся на свадебный банкет в особняке Хоганов.

В дверь постучали.

— Можно?

— Конечно, Роджер, заходи.

Джулия повернулась к двери и бросила на мужа взгляд, полный любви и обожания. Сегодня он был неотразим. Белоснежная рубашка выгодно оттеняла загорелую кожу, темно-серый с серебристым отливом костюм подчеркивал цвет глаз — глаз, от одного взгляда в которые Джулию переполняло счастье. Роджер шагнул ближе и посмотрел на жену с благоговением.

— Спасибо, — прошептал он внезапно севшим голосом.

— За что?

— За то, что ты сегодня так прекрасна, за то, что согласилась стать моей женой, за то… за то, что ты есть на свете. — В глазах Роджера появился озорной блеск, и он стал похож на мальчишку. — Ну и, конечно, за то, что ты была вежлива с гостями. Признаться, мне хотелось послать их всех к черту, чтобы поскорее остаться наедине с моей женой.

Джулия рассмеялась мелодичным смехом счастливой женщины.

— Интересно, настанет ли день, когда ты перестанешь надо мной подшучивать?

— Надеюсь, что нет.

Роджер шутливо зарычал и сделал вид, что собирается укусить Джулию за шею. Джулия погрозила ему пальцем.

— Хватит дурачиться, лучше помоги мне снять подвенечное платье.

Роджер охотно подчинился. К тому времени, когда он расстегнул два десятка крошечных пуговиц, на которые застегивалось сзади ее платье, он уже всерьез подумывал, не отказаться ли вообще от свадебного путешествия. Больше всего на свете ему хотелось заняться любовью с женой прямо сейчас, не дожидаясь, когда они доберутся до номера для новобрачных в шикарном отеле на небольшом тропическом острове. Может быть, они еще успеют?.. Джулия словно прочла его мысли и предупредила:

— У нас нет времени.

Роджер вздохнул, выражая покорность судьбе.

— Да, знаю. Но, если ты хочешь, чтобы мы вышли из этой комнаты еще сегодня, советую тебе побыстрее одеваться. Когда я вижу тебя в этих кружевных трусиках и бюстгальтере, я за себя не отвечаю.