Кровь ангелов - Майкл Смит

— Могу себе представить, — сказал я. — Сам чем-то таким когда-то занимался.

— Первый проход ничего особо не дает — практически случайное распределение слов. Тогда она начинает разбивать их на составляющие, просто на всякий случай — на значащие единицы. Таким образом из «газонокосилки» получаются «газон» и «косилка», а из «цветопередачи» — «цвет» и «передача». И неожиданно начинает кое-что проявляться.

Он пристально посмотрел на меня.

— Чаще всего встречаются слова «соломенные» и «люди».

Мою реакцию можно было бы прочитать темной ночью с другой стороны улицы. Я едва не выронил сигарету.

Он кивнул.

— Вот именно это я и имел в виду. Эти слова не единственные — среди других выделяются около полутора сотен, — но эти находятся на самой вершине.

— Так что…

Я не договорил. Я не мог даже представить себе, какие это может иметь последствия.

— Господи…

— Верно. Собственно, никто бы не обратил внимания на эти слова, если бы я не вспомнил, что Бобби несколько месяцев назад обращался ко мне с вопросом насчет фразы «соломенные люди», и я подумал — действительно странно. Мы скачали копии всех популярных программ рассылки и генераторов случайных слов, разобрали по частям их код, но так и не смогли выяснить причину, по которой эти слова могли появляться чаще любых других. Похоже, кто-то помещал их в текст с определенной целью. И тогда я серьезнее заинтересовался спамом. Большая его часть — полная чушь. Нигерийцы с их заявлениями: «У меня есть миллиард долларов, и я обращаюсь к вам с просьбой о помощи» — откровенный спам, рассчитанный на клинических идиотов. Продавцы виагры и акулы-ростовщики, которые рассылают миллионы писем, не заботясь даже о том, в каких странах живут адресаты, поскольку это ничего им не стоит. Но есть спам и другого рода, и один из примеров — тот, которого теперь вы уже нигде не увидите: «Голая Бритни Спирс!» Меня всегда удивляло — неужели хоть кто-то в мире этому верит? Неужели кто-то и впрямь считал, несмотря на то что в то время она была прославленной в мире девственницей, будто в Сети действительно существуют ее фотографии в обнаженном виде, всего за пять долларов девяносто девять центов? А если нет — тогда кому и зачем это было нужно? Так или иначе, мы с Рамоной отобрали из всего спама тот, который выглядел обычным образом, а не состоял из случайных слов, и начали тщательно его изучать. Собственно говоря, мы просто запихнули все эти данные в компьютер, чтобы посмотреть, что он сможет в них обнаружить.

— И что же?

— Сперва ничего. Перечень того, что беспринципные люди рассылают отчаявшимся. Средства для увеличения размеров члена. Фотографии женщин с невероятно большими грудями. Дипломы для тех, кто не умеет читать и писать. Секс, секс, секс. Но потом Рамоне пришла в голову мысль заказать машинное время на большом криптографическом компьютере и ввести данные туда. В течение нескольких дней никаких существенных результатов не было, и я уже начал думать, что «соломенные люди» — всего лишь случайное совпадение. Но три недели спустя мы кое-что нашли.

Он допил пиво почти до конца.

— Сообщение напоминало самый обычный спам с предложением лекарств без рецепта. Но… вы ведь знаете, что такое книжный код, верно?

Я кивнул.

— Каждое слово или буква соответствуют слову или букве, стоящим на том же месте в какой-нибудь известной книге. Первое слово в первой строке может быть первым словом первой главы, третье слово в пятой строке будет третьим словом пятой главы, и так далее.

— Именно так, со множеством вариаций. Шифр сразу же раскрывается, как только становится известным, какая именно книга имеется в виду, но он прост в употреблении и достаточно надежен при отсутствии подсказки. Так вот, после того как весь спам был подвергнут стандартному криптографическому анализу и ничего особо примечательного не обнаружилось, он был обработан программой, которая ищет грамматические конструкции, основываясь на хранящихся в памяти компьютера нескольких сотнях тысяч книг. Однажды ночью я просматривал результаты и нашел единственную фразу, сразу же бросившуюся в глаза.

— И какую?

— «Завтра — не день „соломенных людей“, но возрадуйтесь».

Я пожал плечами.

— Ладно, вы нашли в этой фразе «соломенных людей». Но я не вижу в ней никакого смысла.

— Его и не было бы. Если не знать, что этот спам был разослан лишь однажды, в один-единственный день, на миллионы адресов по всему миру. И было это поздним вечером десятого сентября две тысячи первого года.

Я уставился на него.

— Именно, — кивнул он. — Эти люди знали о том, что должно произойти. Они знали, что башни-близнецы должны рухнуть, и не пытались этому помешать. Они сообщили, что это сделали не они, но вполне одобряют данную акцию.

— Боже мой…

— Все считают, что спам — это просто спам, но одно письмо из миллиона таковым не является. Если ты знаешь, что твоя переписка может заинтересовать службы безопасности, то больше всего тебе хочется избежать именно ощущения ее секретности. И вместо того чтобы посылать сообщение конкретному человеку, ты посылаешь якобы бессмысленный текст большому количеству людей. От реального получателя или получателей требуется лишь, чтобы они, во-первых, присутствовали в списке рассылки спама и, во-вторых, знали код. Все остальные просто выкинут его в корзину. И даже если нам повезет и мы сумеем раскрыть код и понять суть сообщения, слишком сложно доказать, что это частная переписка, поскольку сообщение было разослано сразу многим. Хуже того, даже если мы обнаружим сообщение с текстом: «Убийство президента намечено на четыре часа в среду» — это ничем нам не поможет. Это никуда нас не приведет. Каким образом мы можем проверить миллионы адресов получателей письма, половина из которых — одноразовые ящики на Хот-мэйле? Невозможно найти того, кому действительно предназначалось письмо, кто являлся подлинным адресатом.

— То есть они могут посылать свои письма открыто кому угодно, и получатели при этом защищены и полностью анонимны.

— Совершенно верно. На самом деле это настоящий кошмар. Путь электронного письма по Сети проследить не так-то просто — самое большее, что мы можем, это предполагать, что более или менее последние из них исходили из Южной Калифорнии, возможно, из Лос-Анджелеса или откуда-то из Долины. Именно тогда я и начал дергаться и стал пытаться связаться с Бобби. Очевидно, существует некая система связи, которая слишком быстро перемещается с места на место, чтобы можно было ее отследить, — особенно если учесть, что ситуацию мы осознали слишком поздно и теперь отчаянно пытаемся наверстать упущенное.

— Какую ситуацию? Что именно наверстать?

Унгер махнул рукой, заказывая еще два пива.

— Именно этого мы пока не знаем. Вот почему я сразу же прилетел сюда, чтобы встретиться с вами. Коды постоянно меняются. Какое-то время нам везло, но сверить текст с каждой существующей в мире книгой невозможно, а фонетический анализ почти ничего не дает. За последние две недели нам вообще не удалось обнаружить ничего осмысленного, из чего можно сделать вывод, что они знают о наших поисках. Что может также означать — у них есть свой человек или люди в Конторе, о чем мне не хотелось бы даже думать.

— Советую подумать, — сказал я. — Мою подругу в ФБР отстранили от работы, после того как она слишком далеко продвинулась в верном направлении. А неделю назад некий человек, который должен был находиться в тюрьме, сбежал прямо из бронированной машины в Калифорнии. Эти люди очень серьезно друг с другом связаны.

— Так кто же они такие? Что вам о них известно?

— Год назад погибли мои родители, — сказал я. — В Монтане. Внешне это выглядело как автокатастрофа. Я был там на похоронах и нашел кое-что, заставившее меня куда серьезнее заинтересоваться случившимся: видеокассету с записью, которую сделал мой отец и в которой упоминалось некое сообщество под названием «Соломенные люди». Бобби оказался втянут в эту историю лишь потому, что я позвонил ему и попросил узнать, где поблизости можно было бы переписать видеокассету на DVD. И на этом его участие должно было закончиться.

— Он никогда не знал, где стоит остановиться.

— Покопавшись в базах данных, он выяснил, что в моем родном городе нет никаких сведений о моем рождении. История долгая, но если вкратце — в конечном счете мы обнаружили, что меня неофициально усыновили, после того как мой отец убил человека, изнасиловавшего мою мать. Возможно, сперва он не собирался его убивать, но человек этот принадлежал к странной компании, скрывавшейся в лесу, и… в общем, так получилось. А мы были детьми этого человека.

— Мы?

— У меня был еще и брат.

— О котором вы ничего не знали? Вы встречались?

— В некотором роде. Он один из «соломенных людей», тот самый, который сбежал из тюрьмы. Он серийный убийца, а также занимается похищением людей на потеху другим убийцам. У него есть теория, что десятки тысяч лет назад человечество было заражено неким вирусом, который сделал нас более общительными, позволил современному обществу объединиться, подавив нашу естественную враждебность к себе подобным. Мы начали жить ближе друг к другу, заниматься земледелием, развивать современную цивилизацию. А им это не нравится. Они хотят, чтобы мир стал таким, каким был когда-то.