Опасные добродетели - Элейн Барбьери

— Да потому, что ты готова все сделать для меня.

— Да.

— Так же, как я рад все сделать для тебя.

— Хорошо.

— Потому что ты любишь меня.

Онести кивнула:

— Да.

Неожиданно сзади раздался низкий голос. Онести вздрогнула и обернулась. В разговор вмешался Уэс Хауэлл:

— Полагаю, ты не слишком доверяешь ей, приятель. Прошлой ночью она говорила мне то же самое…

Ощутив дрожь, охватившую Джереми, прежде чем он убрал руку с ее плеча, Онести встретилась взглядом с холодными глазами Уэса:

— Негодяй…

— Прошлой ночью ты не так называла меня, дорогая.

— О нет, прошлой ночью я называла тебя именно так.

— Только потому, что ты разозлилась, когда я ушел.

— Ты льстишь себе.

— Я так не думаю.

— Значит, ошибаешься. По правде говоря, мне все равно, что ты думаешь. Не мешай нашему разговору.

— Я был бы рад уйти, но мне хочется, чтобы твой дружок знал, что он у тебя не единственный.

Джереми прервал их перепалку, голос его сделался низким от злости:

— Ты уже достаточно наговорил здесь.

Онести посмотрела на Джереми. Лицо его пылало. Губы дрожали. По всему было видно, что он потерял контроль над собой. Рука его потянулась к пистолету.

— Онести не хочет говорить с тобой.

— Но прошлой ночью она охотно разговаривала.

— А сейчас не хочет!

Несколько секунд царило напряженное молчание, прежде чем Уэс ответил:

— Мне все ясно. Я только немного развлекся. — Он с улыбкой коснулся двумя пальцами виска, отдав честь, и прошептал, глядя прямо в глаза Онести: — Еще раз благодарю, мэм.

Ярость затуманила взор девушки, когда Уэс ушел. Она прошептала, едва шевеля губами:

— Извини, Джереми. Он негодяй.

— Не надо извиняться за него. Это ему следовало бы принести извинения. И я заставлю его сделать это.

— Нет. — Онести покачала головой. — Я сама отомщу ему… своим способом. — Посмотрев в глаза Джереми и увидев там вопрос, который он не осмеливался задать, она прошептала: — Он лгал, ты ведь понимаешь. Я никогда не говорила, что люблю его. Ни один мужчина не слышал от меня таких слов, тем более он. — Онести усмехнулась. — Сомневаюсь, что мерзавец знает значение этого слова.

— Ты признавалась в любви мне.

— Да, но это другое дело. — Чувствуя, что опасность еще не миновала, Онести взяла Джереми за руку: — Ты плохо выглядишь, Джереми. Почему бы тебе не пойти домой и не выспаться как следует? Я приду к тебе завтра утром и помогу убраться в доме, перед тем как ты пойдешь на работу.

Джереми ничего не ответил.

— Джереми… пожалуйста! Я должна вернуться за свой стол. Ты же знаешь, что Джуэл за это платит мне.

Рука Джереми все еще подрагивала.

— Мне хочется сбить улыбку с лица этого ублюдка.

Онести почувствовала, что его охватывает знакомое ей безрассудство.

— Джуэл не любит драк, и я тоже. Кроме того, я могу сама позаботиться о себе.

— Но он…

— Иди домой. Сделай это ради меня.

Наступило молчание.

— Пожалуйста.

Девушка увидела, как сразу множество чувств отразилось на лице Джереми, прежде чем он кивнул:

— Хорошо. Увидимся завтра.

Онести оставалась у бара, пока Джереми не вышел на улицу, затем направилась прямо к своему столу и возобновила игру. Несколько минут спустя, смеясь и шутя, несмотря на внутреннее смятение, она вновь почувствовала на себе взгляд Уэса.

«Подлый ублюдок!» — Онести продолжала улыбаться, зная, что не упустит свой шанс.

Ослепленный яростью, Джереми шел по улице. Ему было плохо, хуже, чем утром, когда он слез с лошади и из-за слабости не смог снова вскочить в седло. Время тянулось чертовски медленно. Он с трудом снял с седла одеяло и укрылся, стараясь унять дрожь, хотя было довольно жарко.

Устроившись под деревом, Джереми задремал, однако приступы дрожи и спазмы в желудке не давали ему покоя. Парень был уверен, что умирает. Наконец он крепко заснул и увидел во сне Онести. Проснувшись, Джереми почувствовал, что достаточно окреп, чтобы продолжить путешествие, но только очень медленно. Он прибыл в город в сумерках, но не осмелился показаться на глаза Онести в таком состоянии.

Джереми вымылся в бане, сбрил щетину и купил новую рубашку, потому что чистой у него не было. Такая покупка была для него неслыханной роскошью, но он знал, что скоро у него будет много денег и что Онести ждет его.

Бешенство вспыхнуло с новой силой.

«Будь проклят этот Хауэлл!» — мысленно выругался Джереми. Если бы не знать, что стычка с ним может нарушить планы… если бы не надо было доказывать Биттерсу свою способность, не привлекая чьего бы то ни было внимания, добыть нужную информацию…

Джереми понял, что Хауэлл на самом деле был в комнате Онести прошлой ночью. Там что-то произошло. Он не знал, что именно, однако в результате между ними возникла вражда.

О Боже!..

Джереми до боли сжал зубы. Неужели Хауэлл занимался с Онести любовью? Держал ее в объятиях, прижимался телом к телу, вдыхал аромат, присущий только ей? Гладил ее… целовал… и покорил, пусть даже на короткое время?

Нет, черт побери! Нет! Онести не могла пойти на это! Она и раньше поощряла легкий флирт, но никогда не отдавалась ни одному мужчине. Он знал это точно, потому что Онести всегда говорила, что слишком дорожит собой, чтобы вступать в случайные связи.

Джереми попытался взять себя в руки. Его губы тронула улыбка. Он не сомневался, что Онести, может, и не отдавая себе в этом отчета, берегла себя для него.

Эта мысль принесла Джереми временное удовлетворение, однако образ Уэса Хауэлла снова возник перед ним. Сжав кулаки, парень прошел еще несколько шагов, затем толкнул двери ближайшего салуна и вошел внутрь. В расстроенных чувствах Джереми сразу направился к бару. Он ушел из «Техасского бриллианта», потому что знал: если останется, стычки с Хауэллом не избежать. «Необходимо набраться терпения и, выждав подходящий момент, не упустить свой шанс», — решил он.

Однако ждать было очень тяжело. Надо выпить, чтобы полегчало. Только один стаканчик.

Уэс стоял возле бара со стаканом в руке, не веря, что мог сделать такое.

В зеркале ему было видно, что Силс ушел из салуна. Онести заставила своего любовника уйти во избежание неприятностей. Уэс даже сожалел, что она сделала это. Он увидел, что девушка вернулась за свой стол и начала сдавать карты, как будто ничего не случилось.

А действительно: что произошло? Что заставило его подойти к Онести и Силсу? Онести совершенно справедливо сказала, что он не имеет права вмешиваться в их беседу. Конечно, он лишил себя этой возможности, отдав ей честь прошлой ночью и удалившись.

Что же все-таки побудило его на такой поступок? Может быть, то, что Онести заставила его сердце взволнованно забиться, когда спускалась по лестнице, сознавая, что дьявольски красива и что при виде ее у кого-то перевернутся все внутренности? Или то, что девушка до предела возбудила в нем жажду новой встречи, направившись прямо к нему только для того, чтобы пройти мимо и поприветствовать другого мужчину? А не возникло ли это решение, когда Онести так смотрела на этого щенка Джереми Силса, как будто он был единственным мужчиной в мире, и Силс коснулся ее обнаженного плеча, которое Уэс так страстно целовал прошлой ночью?..