2000 № 9 - Журнал "Если"

- Я ничего такого не говорил, - сказал Клэнси. - Но ведь противозаконно утверждать, что ты получил послание от короля, если доказать этого не можешь. А у нашего нового парня нет никаких доказательств. В подобных случаях только суд может установить, есть ли у подозреваемого право делать подобное заявление.

- По-моему, - заметил Долан, - твои слова только доказывают, что нам следует заявить о парне судебным властям. И заполнить, само собой, все необходимые бумаги, хотя это и чересчур хлопотно.

- Тебе легко говорить, Долан, ведь ты еще молод и воображаешь, что от правосудия бывает какой-нибудь толк. Но я-то старый служака и, уж поверь, навидался, как ясные вроде дела вдруг принимают совсем не тот оборот. И знаешь, чья здесь вина? Нашего мягкосердечного короля, который так и норовит обставить суровый закон всяческими ограничениями, дабы защитить права злодеев. Но разве злодеи имеют право на какие-то права? С какой это стати даровать им право на защиту? Если кто-то не в состоянии предъявить властям надлежащего свидетельства, не доказывает ли это prima facie (* Юридический термин (лат.): при отсутствии доказательств в пользу противного.) его собственную вину?

- Гм, такая мысль никогда на приходила мне в голову, - сказал Долан.

- Зло есть зло, Долан, и нет смысла рассуждать, где тут правда, когда злонамеренность деяния очевидна каждому "здравомыслящему существу. О да, сэр, именно излишние рассуждения и нарушают порядок вещей, навлекая опасность на жизнь нашего короля! Но хочу сказать тебе совершенно честно, Долан, что меня сильнее всего беспокоит… Вполне возможно, что король действительно послал за этим парнем. Так я думаю. Но можешь ли ты представить последствия. Додан, если мы с тобой по глупости допустим, чтобы их встреча состоялась?

- А какие могут быть последствия, Клэнси?

- Всеобщие беспорядки!

- Сильно сказано, Клэнси. И что, по-твоему, нам следует сделать?

Старший коп скривил губы в мрачной ухмылке.

- Наша первейшая задача, Долан, состоит в том, чтобы уберечь короля от его собственного мягкосердечия, откуда и произрастает корень реальной опасности. Мы все уважаем искреннюю заботу Его Величества о правосудии, однако же настало время, когда честные люди сами должны решать, как лучше уладить дела. И тут мы с тобой должны учитывать не столько вину или невиновность этого парня, сколько всевозможные последствия того факта, что он на самом деле сказал правду и что король действительно послал за ним. А значит, нам следует хорошенько подумать, как избавить короля от ужасных событий, которые несомненно и незамедлительно воспоследуют, если эта встреча все-таки состоится.

- И что такое ужасное может произойти, а, Клэнси?

- Падение монархии!

- Из-за того, что король разок поговорит с этим парнем?!

- Подумай сам, Долан, догадаться совсем нетрудно. Но даже если наихудший сценарий не осуществится, то следует экономить драгоценное время суда. И данная причина для нас гораздо важнее, чем избавление от докуки составлять и заполнять в трех экземплярах ежедневные разнарядки на питание и прочее содержание нового арестанта. Да потом еще и терпеливо ожидать, когда наши бумаги соизволят одобрить бесчисленные чинуши, и вся эта канитель будет продолжаться и продолжаться, пока вина этого парня не будет доказана, а скорее всего, отнюдь не доказана, к величайшему удовлетворению мягкосердечных судейских, всецело находящихся под влиянием сентиментального короля.

- Да, это здорово сказано, Клэнси, - с уважением заметил Делан.

- Я радею лишь о благе короля, - мрачно произнес Клэнси. - Да, я люблю Его Величество, благослови его Бог! Однако наш король не слишком практичен, и его верноподданным поневоле приходится проявлять инициативу.

- Пожалуй, ты меня убедил, - согласился Долан. - Так что же будем делать с новым арестантом?

- Прикончим его, полагаю. Самое быстрое решение. В данный момент мне в голову больше ничего не приходит.

- Ты прав, - кивнул Долан. - Но каким способом? Возможно, это второстепенный вопрос, но мне хотелось бы знать.

- Пули, я думаю, подойдут лучше, чем лазеры, мазеры или тазе-ры. Надеюсь, что парень по достоинству оценит наш выбор, ведь пули напомнят ему о родимой планете. Это самое малое, что мы с тобой можем сделать для бедняги, виновного по всей видимости лишь формально, а не по существу.

- Я давно хотел пострелять из пистолета, - мечтательно сказал Долан. - С тех самых пор, как увидел эти устаревшие штучки в нашем музее.

Они покинули раздевалку, а Скворец-Гонец-Хитрец-Молодец вернулся с вестями к принцессе Робин.

- Теперь ты понял, - сказала принцесса Тому, - почему нам надо поторопиться?

- Ладно, ты права, - согласился Том. - Но как мы отсюда выберемся?

- У меня есть мысль, - задумчиво сказала Робин, направляясь к двери. Том последовал за ней и принялся разглядывать замок, который представлял собой очень странное змееподобное устройство - узкое, пятнистое тело красно-черной окраски, которое полностью оплетало дверь по периметру, крепко уцепившись присосками за дверной косяк.

- Что это? - спросил Том.

- Полуразумный дверной замок. Вид ШйготапсИа Гогепх. Король недавно даровал этому виду эксклюзивное право охранять окна и двери Галактического Центра.

- Но какой смысл? Что плохого в старых добрых замках и щеколдах?,

- Думаю, никакого, если посмотреть на проблему сугубо функционально. Однако с социальной точки зрения такая служба дает возможность заработать себе на жизнь ментально малопродвинутым существам, а это не только снимает заботу о них с плеч государства, но и приносит дополнительный доход казне в виде налога на самосознание. Замковые змеи умеют только сторожить, зато делают это превосходно, а их природная честность и неподкупность таковы, что заставляют устыдиться любую высокоразумную расу.

- Полагаю, вы говорите обо мне, - заметила Замковая Змея. - Все, что было сказано о нашем змеином племени, истинная правда, примите мои аплодисменты. Но если кто-то решил, что сможет уговорить меня отворить эту дверь, пусть лучше позабудет об этом. Разумна я или полуразумна, но великолепно знаю, что мне надо и не надо делать. К тому же меня специально проинструктировали не вступать в дискуссии с арестантами.

- Но я не настоящая арестантка! - возразила принцесса Робин.

- Тебя заперли в этой камере, верно? И если это не означает, что ты находишься под арестом, то уж и не знаю, как это называть.

- Смотри, - сказала принцесса, поднимая руку, и сложно пошевелила пальцами.

Замковая Змея моргнула и произнесла:

- Нельзя ли взглянуть еще разок? Принцесса повторила витиеватый жест.

- О! Так значит, ты из Храмовников, как и я? И все же не рассчитывай, что я открою дверь лишь потому, что мы с тобой принадлежим к одной ложе.

- Конечно, нет. Но я рассчитываю, что ты меня внимательно выслушаешь.

- Говори, сестра, я внимаю.

- Мой Скворец-Молодец повторит для тебя беседу, которую подслушал несколько минут назад. Он сделает это на твоем родном языке.

Шпион принцессы разразился взволнованным чириканьем и трелями.

- Да уж, - сказала Змея, когда он замолчал. - Ничего себе история.

Скворец энергично кивнул.

- Этот Долан непроходимый тупица. А другой, по имени Клэнси, бессовестный казуист. Не надо быть интеллектуальным гигантом, чтобы заметить это. В любом случае, - задумчиво сказала Змея, - тюремщикам не положено совершать то, что замыслили эти двое.

- Разумеется, не положено, - сказала Робин. - Но не слышишь ли ты стук тяжелых башмаков?

И действительно, в дальнем конце коридора послышался целеустремленный марш подбитых железными подковками каблуков.

- Плохо, очень плохо. Но я не имею права открыть дверь без дозволения. Что бы там ни происходило.

Робин просвистела пять непонятных звуков.

- О! - воскликнула Змея. - Так ты вдобавок придерживаешься пассивных ритуалов Древней Церкви? Я тоже!

- Приятно слышать, - сказала принцесса.

- Но, увы, и это тебе не поможет. Мне было строго-настрого приказано не отворять дверь без веских причин.

- В самом деле? Но ведь этот приказ дает тебе право принимать самостоятельные решения, не так ли?

- Что ты хочешь этим сказать?

- Подумай, почему тебя называют полуразумным замком? Потому что у тебя есть свой собственный интеллект! А в чем состоит его роль? Да в том, что его обладатель, невзирая на полученные инструкции, имеет не только полное право, но и прямой долг самостоятельно судить, насколько серьезны те или иные причины в тот или иной момент!

- Неопровержимое рассуждение, - вздохнула Змея. - И притом относится непосредственно ко мне, не правда ли? Ну ладно, о'кей, ты меня уговорила. Возможно, лишь потому, что я полуразумна?

Замковая Змея поспешно освободила дверь, та распахнулась настежь, и Том с принцессой бросились вперед по коридору.