Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера - Уильям Саймон

Честно говоря, практический пример того, как опасно болтать по телефону, не особенно на меня повлиял. Как только позади остались гул сильного городского движения и бибиканье оживленного утреннего шоссе, я направился в Вегас и сразу взялся за телефон. Сначала я позвонил по номеру, который помнил наизусть: это был телефон одного из распределительных центров Pacific Bell, который обслуживал коммутаторы по всей западной части долины Сан-Фернандо.

«Центр управления коммутацией Канога Парк, Брюс слушает», – ответил техник.

«Привет, Брюс, – сказал я. – Это Том Бодетт из отдела технической поддержки, Пасадена».

Названное мной имя в те годы было крайне известным: Бодетт – автор и исполнитель, выпустивший серию рекламных роликов для радио «Мотель-6». Он всегда выходил в эфир со словами: «Всем привет, это Том Бодетт. Для вас, дорогие слушатели, горит свет в моем окне». Я просто выпалил первое имя, которое пришло мне на ум. Однако Брюс, по-видимому, не заметил подвоха, поэтому я продолжил: «Как там дела?»

«Нормально, Том. Чего ты звонишь?»

«У нас тут странные проблемы возникли в Калабасасе. На линии идет высокий писк – похоже, тон в один килогерц. Пытаемся понять, откуда исходит вызов. Ты не мог бы глянуть?»

«Без проблем. Какой там номер обратного вызова?»

Хотя Брюс и не узнал меня по голосу, я-то знал, кто он такой. Много лет он оставался постоянной мишенью социально-инженерных атак. Его использовал и я, и другие телефонные фрикеры. Он уже столько раз обжигался, что неизбежно стал более подозрительным и осторожным. Поэтому, если ему звонил кто-то незнакомый и представлялся сотрудником телефонной компании, он спрашивал номер обратного вызова – в ваших интересах было, чтобы тот номер, который вы назовете, был внутренним номером Pacific Bell. Тогда Брюс на него перезванивал.

Большинство телефонных фрикеров либо вообще не утруждали себя обустройством номера обратного вызова, либо не знали, как это сделать. Они пытались отделаться таким дурацким объяснением, как, например, «я тут иду на совещание…» Однако Брюс на такие уловки не поддавался, провести его таким образом я бы не смог. Поэтому перед тем, как позвонить Брюсу, я убедил другого сотрудника Pacific Bell в том, что я инженер этой компании, посланный в Лос-Анджелес, чтобы разобраться с одной технической проблемой, и мне временно нужен местный телефонный номер. Уладив это дело, я поставил переадресацию звонков сданного номера на мой клон сотового телефона, которым пользовался сегодня. Когда Брюс перезвонил на обыкновенный внутренний служебный номер компании, который я ему дал, его вызов пришел мне на сотовый.

«Отдел технической поддержки, Том», – сказал я.

«Том, это Брюс, я тебе перезваниваю».

«Ага, Брюс, спасибо. Не мог бы ты посмотреть номер 880-0653 на коммутаторе Калабасаса? Еще нужна инфа об исходящих». На языке монтеров это означало, что я прошу его отследить вызов.

«Момент», – сказал он.

Я чертовски нервничал. Стоит Брюсу услышать автомобильный сигнал или какой-нибудь другой посторонний шум, которого не может быть в офисе, меня раскроют. Однако проблема была слишком интересна и слишком важна, чтобы с ней разобраться. Я слышал, как Брюс нажимает клавиши, и точно знал, что именно он делает: посылает запрос на коммутатор, требуя отследить вызов.

«Том, нашел. Вызов идет с транзитного узла LA70», – то есть это был междугородний вызов, который шел из-за пределов Лос-Анджелеса.

Моя замечательная способность запоминать телефонные номера вновь пригодилась: мне не потребовалось быстро записывать номер одной рукой и в то же время рулить другой.

Потом Брюс сообщил мне подробную информацию о соединении – она мне требовалась для дальнейшего слежения за вызовом. Еще я попросил у него номер коммутатора, который управлял транзитным узлом LA70. Моя замечательная способность запоминать телефонные номера вновь пригодилась: мне не потребовалось быстро записывать номер одной рукой и в то же время рулить другой. На самом деле большинство телефонных номеров, имен и фамилий, упомянутых в этой книге, реальные, я и сегодня помню их не менее ясно, чем 20 лет назад.

Заканчивая разговор, я сказал: «Брюс, запомни меня. Может, я к тебе еще обращусь». Я надеялся, что в следующий раз он меня вспомнит, тогда мне не придется заново проворачивать всю эту операцию с номером обратного вызова.

Когда я позвонил в коммутационный центр, по телефону ответили: «LA70, Мэри».

Я сказал: «Привет, Мэри, это Карл Рэндольф из отдела технической поддержки Сан-Рамон. Я здесь отслеживаю одну линию, видимо, она исходит из вашего офиса». Вроде бы все было на мази, поскольку Мэри без всякого беспокойства спрашивала у меня данные о соединении. Я все ей сказал, она перевела наш разговор в режим ожидания и стала что-то проверять. Поскольку телефонные фрикеры редко атаковали такие центры агрегации, она даже не побеспокоилась о том, чтобы проверить, кто я такой.

Мэри снова взяла трубку: «Карл, я проверила информацию об исходящем вызове, который вы мне дали. Звонок сделан из Сан-Франциско 4Е». Она дала мне сетевую информацию и данные о соединениях, которые добыла входе анализа вызова. Еще я попросил у нее номер этого офиса в 4Е, Мэри любезно узнала для меня и его.

В это время я приближался к федеральной автостраде 15. Мой маршрут пролегал по перевалу Кахон между горами Сан-Бернардино и Сан-Габриель, поэтому с большой вероятностью любой вызов бы оборвался. Нужно было добраться до Викторвилля, что находился по ту сторону перевала.

Я никогда не выигрывал ни в одном конкурсе, однако план уже сложился у меня в голове, и моя фантазия, в конце концов, превратилась в соблазн.

Тем временем я включил автомобильное радио и попал на волну, где крутили старые хиты 50-х. «В эфире станция К-Earth-101, – провозгласил диджей. – Каждый час мы разыгрываем тысячу долларов. Этот приз достается счастливчику, который позвонит седьмым после того, как прозвучат позывные радиостанции К-Earth-101 – лучшего радио для любителей старых добрых шлягеров».

Ого! Было бы очень здорово выиграть такой приз! Однако зачем вообще маяться с попытками? Я никогда не выигрывал ни в одном конкурсе, в каком только ни пытался участвовать. Несмотря на это план уже сложился у меня в голове, и моя фантазия в конце концов превратилась в соблазн.

Подъезжая к Викторвиллю, я набрал номер, который дала мне Мэри, и дозвонился до парня по имени Омар. «Привет, Омар, это Тони Говард. Я из центра обслуживания электронных систем, Южная Калифорния, – сказал я. – У нас здесь что-то неладное. Мы отслеживаем вызов, а на нем килогерцовый тон!» Я дал ему информацию о соединении из транзитного узла Лос-Анджелеса, и он отошел, чтобы все проверить.

Викторвилль оставался позади, передо мной расстилался еще один пустынный отрезок – я беспокоился, что сотовый вызов снова может оборваться. Я сбавил скорость, с которой ехал по трассе (было 80 миль в час [79] ), чтобы немного задержаться в окрестностях Викторвилля.

Прошло какое-то время, Омар снова взял трубку. «Я слышал этот высокий звук», – сказал он и изобразил иииииииии , из-за которого меня передернуло: я уже слышал такой писк, совсем не требовалось мне его воспроизводить.

Омар сказал мне, что вызов идет из Окленда. «Отлично, – ответил я, – спасибо, ты мне очень помог. Еще дай, пожалуйста, информацию о соединении этого вызова с твоего коммутатора, чтобы мы могли его отследить».

Он сделал запрос и сообщил мне и эту информацию.

Затем я позвонил в оклендский центр управления коммутацией. «Мы пытаемся отследить вызов из Сан-Франциско 4Е», – сказал я и сообщил информацию о соединении и сетевую информацию. Техник поставил мой звонок в режим ожидания, а потом дал мне номер 510 208-3XXX.

Я проследил вызов до самого его начала. Это был телефонный номер, откуда шел высокий килогерцовый тон на одно из устройств в коммутационном центре Калабасаса, которое, в свою очередь, прослушивало линии компании Teltec.

Мне по-прежнему хотелось узнать, изменится ли когда-нибудь этот килогерцовый тон. Если изменится, то что произойдет? Я услышу сигнал передачи данных или телефонный разговор?

Я перезвонил Омару: «Привет, тот тон не изменился?»

Он ответил, что слушал звук примерно в течение 15 минут и не заметил никаких изменений.

Я попросил: «Поднеси, пожалуйста, трубку к громкоговорителю, чтобы я послушал тон. Хочу сделать несколько тестов». Омар сказал, что сейчас приложит трубку, а когда я закончу, могу просто завершить вызов.

Это было потрясающе. Когда этот тон шел через мой сотовый телефон, ситуация была буквально следующей: я слышал специалистов по прослушиванию из Агентства национальной безопасности! Прослушивал профессиональных слухачей – как вам комизм ситуации?