Я вернулась за тобой... (СИ) - Бехтерева Каролина

Когда с официальной частью было покончено, и все, немного расслабившись, перешли к основной части вечера, я уже который раз ловила на себе удивленные взгляды родственников и друзей Лиама.

Но американцы слишком толерантны, чтобы задавать вопросы, почему уже бывшая жена вела к алтарю незнакомую женщину.

Прозвучал нежный стук метала о хрусталь. Лиам поднялся, в саду образовалась идеальная тишина:

— Дорогие гости, спасибо каждому, что разделили со мной этот потрясающий день, но я хотел сперва сказать пару слов дорогому моему сердцу человеку… Амира… Я благодарен судьбе, что однажды ты появилась на пороге моего дома и своим присутствием дала мне надежду и желание жить. Ты всегда говорила, что я спас тебя, но, милая… это ты спасла меня… Спасла, когда нуждалась в моей заботе. Спасла, когда позволила быть рядом и помогать тебе. Спасла, когда разделила свою боль с моей. И спасла, когда купила билет до Нью-Йорка женщине, которая заполнила всю пустоту в моей душе. Ты навсегда останешься для меня родной и любимой. Навсегда будешь частью моей семья, и я всегда, чтобы не случилось, буду рядом, если тебе это потребуется. Я люблю тебя, моя любимая бывшая жена…

Я запрокинула голову вверх, что бы еще больше не портить макияж своими слезами, а потом перевела взгляд на Ксюшу. Девушка утирала слёзы и так тепло мне улыбалась. Она держала Лиама за руку… Я впервые видела его настолько счастливым. Если тогда, 5 лет назад я сомневалась, стоит ли отправлять её в Америку, то сейчас, глядя на то, как нежно она касается родного для меня мужчины, я окончательно убедилась, что всё сделала правильно.

Молодожены поставили свои бокалы и поспешили в нашу сторону.

— Есть еще кое что… Мы не хотели пока говорить этого при всех… Амира, — Лиам задорно подмигнул своей новоиспеченной жене, а затем посмотрел на меня с озорными чертятами в глазах, — ты окажешь нам такую честь, и согласишься стать крестной матерью для нашего малыша?

Улыбка вмиг слетела с моего лица, я перевела глаза вниз… туда, где нежными поглаживаниями, Лиам касался живота Ксении.

— Боже….. — выдохнула и не в силах больше сдерживаться, разрыдалась.

Тот переворот в моей душе, который разрывал меня изнутри, я не забуду никогда. Именно в тот момент я была по-настоящему счастлива.

Уже потом, спустя пару дней, сидя в самолете и прижимаясь к плечу мужа, я чувствовала, что мне нужна еще одна частичка пазла, и тогда… именно тогда, я смогу дышать свободно и знать, что всё в этой жизни исправила… всё сделала, как надо.

— О чем задумалась? — Алекс склонил ко мне голову, и прижался губами к моему лбу.

— О Ване… — Грустно выдохнула.

— Не сдавайся, милая. Мы найдем его!

Каждый раз, слыша такую неподдельную уверенность в голосе мужа, я знаю точно — он не врет! Чего бы это не стояло, сколько бы не потребовалось времени — мы его найдем.

Самолет совершил мягкую посадку, мы спустились с трапа, крепко держась за руки. Сонька сопела у Алекса на плече, и ничто, даже перелет и посадка, не смогли нарушить ее крепкий сон. Я шла с довольной улыбкой, наблюдая за этой картиной, но только переступили порог терминала, внутри появилось странное предчувствие… Что-то не так… Это какая-то необъяснимая тревога, поднимающаяся с глубины, перекрывающая горло комком, и резко летящая вниз, вызывая неприятные ощущения.

— Золотарева Амира Муратовна? — Строгий голос за спиной повлек табун мерзких леденящих мурашек по спине.

— Что, простите? — Обернулась и застыла.

На меня смотрели пытливые глаза незнакомого мужчины в форме.

— Прошу прощения, что происходит? — Алекс задвинул меня себе за спину, и уставился на мужчину.

Я напряглась, не увидев на его руках дочери, а потом боковым зрением заметила Женьку, охранника мужа.

В одну секунду, его отодвинули в сторону крепкие руки второго полицейского, выросшего из ниоткуда.

— Золотарева Амира Муратовна, Вы задержаны по подозрению в убийстве. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что Вы скажите, будет использовано против Вас в суде. — Мужчина отчеканивал заученный и стандартный текст, параллельно заводя мои руки за спину, и заключая их в наручники.

Люди вокруг заинтересовано бросали в нашу сторону взгляды, перешептывались, кто-то даже снимал на телефон. Алекс пытался оттянуть от меня мужчин, а я вертела головой и ничего толком не могла понять.

— Подождите, это какая-то ошибка! Какое убийство?

— Гражданка, прекратите извиваться. Вам все объяснят в кабинете следователя. Право на адвоката Вы так же имеете.

— Уберите от нее руки! — Алекса скрутили и прижали лицом к стеклянной перегородке аэропорта.

— Алекс!

— Амира, молчи! Чтобы тебя не спрашивали — молчи! Я всё улажу!

— АЛЕКС!!! — Прокричала мужу, когда увидела, как он вывернулся из рук полицейского и подлетел ко мне.

— Родная, просто молчи!

— Я ничего не понимаю, какое убийство? — Неприятные щупальца воспоминаний завладели мозгом, и перед глазами пронеслись картинки из ангара. Выстрелы, нож, мёртвый Костецкий.

— Лёш… неужели…?

— МОЛЧИ!!! — Рыкнул на меня муж, а меня уже подталкивали в спину в направлении выхода.

— Стойте… Да стойте же вы!!! — Обернулась назад, шею прострелило болью, в глазах потемнело.

— Лёш! ЛЕША!!! — Муж оказался рядом в считанные секунды, — ищи его! Слышишь? Чтобы не случилось со мной, никогда не переставай его искать!!! Слёзы градом заливали лицо, а я, словно одержимая, продолжала повторять и повторять.

— Так и будете молчать? — Этот вопрос я слышу уже раз 25-й. Следователь держит меня в своем кабинете третий час, но так и не смог ничего от меня добиться. — Амира Муратовна, Вы ведь производите впечатление умной женщины, начинайте говорить, Вам же будет лучше.

— Юрий… эм?

— Эдуардович, — подсказал мужчина.

— Так вот, Юрий Эдуардович, Вы ведь сами сказали, что я произвожу впечатление УМНОЙ, а не глупой… Так к чему эти вопросы? — Усмехнулась сидящему напротив мужчине.

Он был достаточно интересным. Лет 35 от силы. Высокий, подтянутый, широкие плечи, узкие бёдра, темные волосы и легкая щетина. У меня было достаточно времени, что бы в этом скучном кабинете рассмотреть всё, в том числе и следователя.

Что только делал такой образец мужской красоты в этой богадельне?

— Амира… — тяжело вздохнул и исподлобья посмотрел на меня, — я Вам не враг. Просто хочу выполнить свою работу и во всем разобраться.

— В чем разобраться? В убийстве? Были бы доказательства — и разбираться бы не стали, а на понт меня брать не нужно. Мне не 18 лет, что бы я сейчас трястись начала.

— Не злитесь… Давайте просто нормально всё обсудим и придем к какому-то одному выводу?

— Никуда мы с Вами, Юрий Эдуардович, не придем. Либо предъявляйте обвинения, либо проводите до выхода.

— Амира… у нас есть свидетель…

Я резко подняла голову на следователя, и приподняла бровь в немом вопросе, но он не спешил продолжать. Смотрел внимательно, изучал реакцию, и она последовала.

Я растянула губы в улыбке и склонила голову набок.

— Не хорошо, Юрий Эдуардович… ой, как не хорошо…

— Не хорошо что?

— Врать… Нет у Вас никакого свидетеля. — Посмотрев в глаза мужчине, моя уверенность немного растерялась.

Не сказав мне больше ни слова, Юрий Эдуардович позвал дежурного, и меня повели на выход из кабинета. А потом он вновь заговорил:

— Амира? Подумайте над моими словами, хорошо? — На секунду я и правда подумала, что он хочет мне помочь…

— Я могу увидеться с мужем? — Ответила вопросом на вопрос.

Ответом мне был молчаливый кивок.

На следующий день, ко мне пустили Алекса.

Муж выглядел уставшим и измотанным. За нами внимательно следили, так, что даже прикоснуться невозможно было.

— Узнал что-то?