Дитя скорби (СИ) - Дарова Мара

До своих покоев добралась по старинке: поднялась по вьющимся ветвям плюща. А уже с балкона, примыкавшего к отведенным мне комнатам, перелезла к знакомой спальне Витэана. Вспомнилось, как пряталась тут на уступе. Давно ли это было? Если хорошо припомнить, то совсем нет. Но столько всего случилось, что кажется, будто прошла целая вечность.

Стараясь выровнять сбившееся от тяжелого подъема дыхание, опасливо заглянула через стекло в комнату. Напряженные плечи с разлитым по ним золотом волос Витэана, сидевшего за письменным столом, которые тут же увидела, заставили нервно сглотнуть. Осмотрела помещение, насколько смогла. Вроде бы никого, кроме таура там не было. Осторожно толкнула створку балконной двери. Та отворилась без шума, впуская в спальню эльфийского владыки. Вошла, держа клинки на готове, на случай, если в темном углу все же притаился кто-то из охраны. Но нет, никого кроме моего эльфа тут не было.

- Витэан! - Выдохнула я, бросаясь к нему.

Таур не шевельнулся. Взгляд его изумрудно-зеленых глаз был мутным, расфокусированным, будто бы эльф сильно напился.

- Витэан, ты меня слышишь? - Произнесла я, становясь напротив, наклоняясь к крышке стола, стараясь заглянуть прямо в глаза эльфа. - Прошу, скажи, хоть что-то!

Таур не шевельнулся, не издал ни слова. Стало ясно, почему он не в кандалах где-то в казематах, почему ни один тифлинг его не караулит. Воля владыки Гремучего царства была подавлена заклятьем мерзавки Глассе.

Глава 49

В сердцах хлопнула ладонями по крышке стола и даже рыкнула от собственной беспомощности.

- Ну и что прикажешь делать, мой таур? - произнесла я, задавая этот вопрос скорее самой себе, но по прежнему глядя на Витэана.

Это помогло заметить, как один мускул чуть дернулся на щеке эльфа.

- Каурус... - сдавленный шепот пронзил мое сознание.

Похоже, проникать в мысли в таком состоянии для эльфийского владыки было невероятно, невообразимо сложно, а потому, он смог передать мне только одно слово. Но этого было достаточно.

Конечно же! Сок каурусовского дерева, чье целебное действие побеждает даже отравление тьмой, должен был помочь. Кинулась к стоящим в спальне таура шкафам, пытаясь найти заветный флакончик. Запас целебного напитка просто обязан был быть тут, пусть небольшой, пусть всего один пузырек, но должен был храниться в покоях владыки. Однако, ни в прикроватной тумбе, ни в шкафу, ни в комоде не обнаружилось искомого.

- Да где же?.. - оборачиваясь вокруг своей оси, стараясь прикинуть, в каком месте может быть припрятан так необходимый сейчас сосуд с зельем.

Замерев, поняла, что не посмотрела только в недрах письменного стола, за которым все так же неподвижно сидел Витэан. Кинулась к нему, открыла, верхний ящик, быстро перевернула бумаги, затем второй - разворошила письменные принадлежности. Третий отъехал вперед, характерно звякнув. Есть! На дне почти пустого ящика нашлись сразу три пузырька с мягко светящимся голубоватым содержимым.

Какая, должно быть, чудовищная пытка для Витэана: сидеть совсем рядом со своим спасением и не иметь возможности дотянуться до него. Наверняка, эта гадина Глассе знала, что таур хранит каурус в ящике стола и намеренно решила помучить его. В мыслях снова появились кровожадные мысли о том, как я голыми руками сворачиваю шею этой полукровой предательнице.

Мотнула головой, понимая, что сейчас не до мечтаний о мести. Взяла один из пузырьков, вынула пробку и поднесла его к губам таура. Он оставался неподвижен. Чувствуя, как жалость к моему эльфу смешивается с ненавистью к тем, кто довел его до такого состояния, запрокинула Витэану голову, с силой надавила на скулы, заставляя разомкнуть губы, и буквально влила каурус ему в рот.

Несколько томительных секунд ничего не происходило, а потом таур закашлялся, тяжело задышал, низко опуская голову. Его сильные ладони с широко расставленными, напряженными пальцами уперлись в столешницу, по телу прошлась болезненная судорога.

Витэан застонал от раздирающей его нестерпимой боли. Уже хотела броситься к нему, но таур резко поднялся из-за стола. Сперва его голова все еще была опущена, золотые, растрепанные волосы скрывали лицо, но потом таур повернулся ко мне, одаривая теплым и осмысленным взглядом изумрудно-зеленых глаз.

Секунда, краткий миг, и я оказалась заключена в крепкие, обволакивающие объятья.

- Ниэнель, моя Ниэнель, - шептал Витэан, уткнувшись мне в макушку. - Я знал, что ты поверишь мне, знал, что простишь...

- Мне не за что было тебя прощать, - отозвалась я, прижавшись к широкой груди, ощущая, как часто бьется сердце. - Ты ни в чем не виноват.

- Но тебе показали другое. - со вздохом ответил таур.

В этот момент мне хотелось остаться с ним навсегда, забыть о тифлингах, что захватили оплот Гремучего царства, о кознях и сговоре с иномирцами Глассе, о том, какая опасность угрожает всему миру. Просто стоять вот, так, заключенной в кольцо сильных рук, тонуть в чарующем аромате, что исходил от Витэана. И, кажется, таур хотел того же.

Он чуть отстранился, чем заставил взглянуть на него, а потом, наклонившись, коснулся моих губ своими. Этот поцелуй был таким сладким, захватывающим, головокружительным, и вместе с тем каким-то отчаянным. Я почти растворилась в водовороте всколыхнувшихся чувств, в жаре, что моментально разлился по венам, отвечая на нежную и жадную ласку эльфийского владыки.

Клянусь светом всех звезд, что вспыхивают на ночном небе, еще чуть-чуть, и нам бы пригодилась постель, что стояла в трех шага. Само собой, не для сна.

Тесно прижалась к Витэану и услышала легкий шорох скомкавшейся в кармане карты. В мыслях тут же промелькнуло, что не могу позволить себе поддаться чувствам. С трудом разорвала наш пленительный поцелуй.

- Мы должны закрыть портал, созданный тифлингами, - сипло выговорила я, хватаясь за камзол на его груди и сминая ткань.

В этой моей фразе было, пожалуй, слишком много отчаяния, слишком много боли и тревоги. Витэан тяжело и мучительно вздохнул, по видимому, тоже выныривая из омута наших желаний, из тепла близости.

- Если бы только это было возможно, Ниэнель, - скрипя зубами, выражая крайнюю степень обреченности, ответил он. - Если бы у нас был хоть малейший шанс, я сделал бы все, что от меня зависит.

- У нас есть такой шанс, - отозвалась я, и извлекла из кармана карту и кольцо, что передал мне эфемер, мой отец.

Таур взглянул на эти предметы, удивленно посмотрел на меня, но, кажется, все понял без каких-то долгих объяснений.

- Ты знаешь как разрушить разрыв между мирами? - Уточнил он.

- Да, - кивнула коротко. - Только мне нужно быть там, где его откроют в момент создания портала.

- Тогда нам нужно поторопиться, - голос Витэана прозвучал уверенно и властно.

Невольно улыбнулась. Таким он нравился мне гораздо больше.

Глава 50

Изумрудно-зеленые глаза Витэана излучали уверенность и жажду действий. И это придало моему измученному телу и пошатнувшейся воле новый импульс, дало сил.

- Глассе со своим дружком-тифлингом как раз отправились в тронный зал, чтобы заняться подготовкой к открытию разрыва, - изрек мой таур. - Мы можем пройти туда северным ходом для слуг. Уверен, Глассе даже не в курсе о его существовании. Как ты собираешься уничтожить портал?

Я боялась этого вопроса. Всю дорогу сюда из самого Сокрытого города думала, что ответить, если меня об этом спросят. На самом деле, сама не до конца представляла, как совершу подобное, как уничтожу, разомкну сильнейшие магические потоки. Да, у меня было кольцо с искрой пламени мира, заключенной в нем, могущественный артефакт, способный пошатнуть устои мироздания. Но... Я не эфемер, который смог использовать силу искры без значительных последствий, потому как сам он был нечтом магическим, созданным самим Творцом для подобных деяний.

Память давно вернула мне и фрагмент прошлого, в котором мать отправила меня в другой мир, спасая от нашествия тифлингов. Я была мала, совсем кроха, лет пяти по человеческим меркам. Я помню, что мы стояли на краю какого-то обрыва. Внизу устрашающе грохотал водопад. Холодные тонны воды падали с высоты, разнося мельчайшие брызги повсюду. Моя одежда была совершенно мокрой, я смотрела на мать, видела страх в голубых глазах, запомнила, что золотые и мокрые пряди ее волос прилипли к красивому лицу. А позади слышались звуки боя.