Третья мировая сетевая война - Валерий Коровин

В свою очередь, они укрепляют свои политические позиции тем, что дадут своему населению технопарки, электростанции и аэропорты. А владельцы американских инжиниринговых и строительных компаний становятся баснословно богаты»[69].

По сути, Перкинс открыто пишет о фактической десуверенизации государств, оказавшихся в долговой зависимости от МВФ, Всемирного банка и других кредитно-финансовых институтов, курируемых США. Ресурсы становились достоянием корпораций, что покрывало их расходы на проведение операции, зато руководство США получало политические дивиденды в виде потери суверенитета тем или иным государством и введения внешнего американского управления. При этом долг не списывался, а продолжал расти. Точкой же в полном американском захвате государства можно считать размещение на её территории американской военной базы.

«Если они [элиты захватываемого государства] отказывались, в дело вступали уже совсем другие люди — это те, кто устраивает перевороты или свергает правительства. В единичных случаях, когда даже „шакалы“ проваливались, как в том же Ираке, мы посылали туда войска. Вот так мы и построили эту „Империю“. В этом её отличие от других, создававшихся путём захвата других земель»[70].

В написанной в период с 1982 по 2003 год (когда она впервые была издана в американском издательстве) книге Перкинс недвусмысленно указывает на то, что «под прицелом экономических убийц теперь и страны бывшего Советского Союза». А уже в ноябре-декабре 2003 года в Грузии произошла «революция роз», в декабре 2004-го — «оранжевая революция» на Украине, а далее Киргизия, Молдавия, неудавшаяся «цветная революция» в узбекском Андижане, снова Молдавия, ещё не закончившиеся и последовательно реализуемые попытки сетевого смещения элит в Белоруссии, новое еврообострение на Украине — всё это фактические доказательства эффективности теории Перкинса. «Шакалы», «цветные» перевороты и, наконец, прямая отправка американских вооружённых сил — лишь этапы этой сетевой технологии, следующие за наименее гладким и бескровным захватом посредством создания американской сети на базе элит.

Таким образом, основным актором, то есть субъектом социального действия, в процессе установления власти корпораций, а по сути — власти США, над тем или иным государством становились элиты этого государства. При этом сам процесс «захвата» государства был абсолютно легальным и юридически безупречным. В интервью каналу «Вести +» Джон Перкинс определил это так: «Корпоратократия — это тоже люди, мужчины и женщины, которым принадлежат крупнейшие корпорации. Они, по сути, ничего не делают нелегально. Но при этом они контролируют большую часть правительств мира. Через финансовые институты. Они контролируют основные СМИ, напрямую владея ими или их рекламными бюджетами»[71].

При сетевом захвате государства наиболее доступным для обработки и ангажирования социальным объектом становятся элиты в силу как минимум их большей социальной статики и предсказуемости. Именно на их основе может быть создана наиболее эффективная и действенная социальная сеть, открывающая доступ к непосредственному управлению государством. Подобным же образом были ангажированы и элиты постсоветской России в начале 90-х годов, что чуть не привело к полному коллапсу российской экономики и в конечном итоге к десуверенизации самого государства. Тогда МВФ и Всемирный банк также были ключевыми участниками процесса, а теория Перкинса была реализована практически в своём классическом виде. Сегодня классическая схема еврозахвата государства сетями глобального Запада наблюдается на Украине. Да и по всему постсоветскому пространству.

Сетевые войны в СНГ

Типичными сетевыми операциями являются «цветные революции» на постсоветском пространстве. «Революция роз» в Грузии, «оранжевая революция» на Украине, перешедшая в «Евромайдан», попытки совершения «цветных» переворотов в Молдавии с её twitter-революцией, Азербайджане, Узбекистане, неоднократные попытки свержения сетевыми средствами режима в Белоруссии — все они являются типичными примерами «операций на базе эффектов». Не секрет, что и для России разрабатывалась и готовилась сетевая операция, которая должна была реализоваться в момент пересменки власти 2007–2008 годов. Однако перехват власти в процессе пересменки не удался в силу того, что эта технология была вовремя распознана, активность сетевой агентуры медийно разоблачена, и ей были поставлены определённые преграды, которые сорвали сетевой блицкриг, переведя процесс в затяжную стадию. Все эти примеры сетевых операций будут более подробно рассмотрены в следующих разделах книги, однако уже сейчас стоит отметить, что нынешнее пространство СНГ, или так называемое постсоветское пространство, является приоритетной зоной ведения сетевых войн. Ибо, как говорил английский геополитик Маккиндер, «…кто контролирует хартленд, тот контролирует мир».

Разветвлённые западные сети существуют на сегодняшний момент и в самой России. Созданные в период правления Ельцина, они поначалу финансировались через систему грантов и представляли собой преимущественно неправительственные организации и общественные фонды, деятельность многих из которых на данный момент приостановлена именно по той причине, что это просто западные вражеские сети. Их основной целью было ангажировать элиты, активную часть нашего общества, переформатировать её в либеральном, проамериканском ключе. Эта задача была во многом реализована, поэтому и наши нынешние политические элиты, и подавляющая часть медиаэлиты в значительной степени сегодня заминированы такими кадрами, воспитанными и идеологически сформированными в начале 1990-х, в период ельцинских реформ.

С приходом Путина они где-то притаились, но активизация этих сетей и центров в том плане, чтобы вернуть ситуацию в состояние начала 1990-х, возможна в любой момент, стоит только дать слабину и отступить от того курса, который установился при Путине. Такая попытка либерального реванша была осуществлена окружением Дмитрия Медведева в период его президентства в 2008–2012 годы. С одной стороны, эти сети можно обнаружить по их активности, с другой — прокачка информации по этим сетям, то есть их активизация, может сформировать политическую ситуацию в России, сделать данностью антлантистский, пока замороженный, проект, вновь концептуализировав нынешнюю элиту в либерально-западническом ключе. Эта сеть может либо спалиться, и тогда она будет устранена, либо сыграть свою роль, восторжествовать и идеологически захватить российское политическое пространство, вновь взяв верх.

Наблюдая за тем, как Россия упускает из зоны своего стратегического контроля одно пространство за другим, со всё большей уверенностью можно утверждать, что такое эффективное средство, как «бархатная революция», будет и дальше использоваться нашими геополитическими оппонентами. Стартовав в Восточной Европе ещё в бытность существования СССР, «бархатные революции», сместив все социалистические режимы Европы и развалив Югославию, плавно переместились в зону, как мы тогда думали, стратегического контроля России. А именно в постсоветское пространство СНГ, где эти процессы обрели свои «цвета». Всё это заставило задуматься о перспективах реализации подобного сценария и в самой России.

Так что же принесли «бархатные революции» тем государствам, в которых они состоялись? И что стоит за этим явлением, сменяющим режимы суверенных государств постсоветского пространства по принципу домино? Везде, где были реализованы сценарии «бархатных революций», сегодня мы можем наблюдать либо частичную, либо полную потерю суверенитета.

Все «бархатные революции», происшедшие в республиках СНГ, были инициированы, организованы и проведены при активной поддержке и участии США — это главная закономерность — геополитическая. Цель — вытеснение России с постсоветского пространства, сужение зоны нашего влияния. Геополитическая логика последних двух десятилетий такова: устранение влияния СССР в Европе и странах третьего мира, вытеснение СССР из Европы — распад СССР, снижение влияния России на постсоветском пространстве, вытеснение России с постсоветского пространства, следующий шаг этой неумолимой логики Запада — распад России. Он запрограммирован, холоден, расчётлив, и США не поступятся ничем для его реализации. В постсоветских республиках мы наблюдаем своё собственное будущее.

Первопричина всех революций — стратегия США по установлению собственного единоличного глобального господства, ради которого они подгоняют всё что угодно, используя любые силы, вплоть до криминальных, сугубо утилитарно и в прикладных целях. Соответственно любые возможности для раскачивания ситуации и дальнейшего смещения правящих режимов — будь то социальная нестабильность, разочарование властью, русофобия — всё это используется с одной лишь целью — установления американского влияния. Причём сценарии, как мы видим, не блещут разнообразием: выборы как повод, а дальше по накатанной схеме. Работает. Эффективно. Значит, будет применяться и дальше.