Чужой среди своих 2 (СИ) - Панфилов Василий Сергеевич Маленький Диванный Тигр

—… да вашу мать! — услышал я сквозь эту какофонию возмущённый ор, — Сколько можно⁈ Если не слышите, купите себе наушники!

— Впору себе наушники покупать, — буркнул отец, допивая чай.

Да… одна из проблем коммунальной жизни — обилие собственно жизни. Семь комнат, и в большинстве не по одному человеку, с не самыми простыми характерами и часто — привычками, раздражающими окружающим, но самим обладателям привычек кажущимися совершенно естественными, и часто — единственно правильными!

—… мой в сорок пятом прямо из Берлина, и на японский фронт, — услышал я обрывки кухонного разговора, обуваясь в прихожей.

— Дверь не закрывай! — крикнул мне Пал Игнатьич, — Я сейчас тоже выйду!

Угукнув, оставил дверь приоткрытой и сбежал вниз по лестнице, внимательно глядя под ноги. Здесь, бывает, не только ссут…

' — А я ведь то аниме так и не досмотрел…' — вспомнилось мне, и настроение чуть-чуть, самую малость, но испортилось. Не сильно, а так…

Пробегая мимо Большого Театра, покосился на кучку поклонников, столпившихся вокруг какой-то знаменитости, и хмыкнул. Никогда не понимал…

— Бе-бе-бе! — мелкий пацан, обогнав меня и пробежав несколько метров, обернулся, и, приставив пальцы к уголкам глаз, растянул их, став неизвестно кем, но узкоглазым, и судя по возмущённым воплям сзади — очень обидным!

— Сам такой! — звонко проорали позади, и, чуть толкнув меня, мимо пронеслась тощая девчонка, грозя обидчику всеми карами, — Сам ты япошка!

Мыли снова заскакали вокруг утреннего происшествия, Японии…

' — Чёрт… — я чуть не споткнулся, — Горовицам начертил аж несколько вариантов мебели, годной для их крохотного помещения, а себе-то что⁈'

Мне такую мебель и монтировать в студенчестве приходилось, и… в общем, разбираюсь! Не так чтобы очень, но на безрыбье! Да и куда нам, собственно, деваться? Комната узкая, неудобная…

Поставить нормальную кровать у входа, а напротив шкаф — как у всех, так останется только узкий проход, да и тот — боком! А если поиграть с пространством…

Я аж остановился, представив несколько интересных, и очень… очень бюджетных вариантов!

Во-первых, и это самое главное — мне просто скучно. Нет интернета, проблема с книгами… и даже, мать его, ТВ нынче — позорное угрёбище… которого у нас, к слову, нет!

А во-вторых… не уверен пока, но при здешнем дефиците всего и вся, все эти мебельные изыски могут принести нам… чего-нибудь.

Не знаю пока, что именно, но твёрдо уверен, что руки, растущие откуда надо, и голова, в которой есть пусть чужие, но очень интересные идеи из будущего, это хороший такой стартовый капитал!

А деньги это, выгодные знакомства или что-то ещё — не суть важно! Лишь бы на пользу…

Несколько минут спустя, стоя неподалёку от школы, я, взрослый, состоявшийся мужчина…

… собираюсь с духом.

В животе — противное сосущее чувство, ноги, ставшие чуть-чуть ватными, и, мать её… неуверенность в себе…

Откуда⁈ Понятно, что я сейчас подросток, и гормонам плевать на весь мой жизненный опыт… тем более, что опыт из той, прошлой жизни! Это там у меня сформировались нужные нейронные связи, рефлексы и прочее…

А здесь… знаю, понимаю, но, сука, заново! Заново это дурацкое, нелепое ощущение, понимание, что ты новичок в школе, и от того, как тебя примет коллектив, как отнесутся учителя, зависит, чёрт подери, слишком многое…

Я не боюсь… не люблю драться, но не боюсь! Но взгляды, перешёптывания, притирки к коллективу… чёрт бы их побрал!

В новом коллективе даже взрослому не всегда бывает просто притереться, да и не всегда получается! Часто — внешне всё благополучно, улыбки… а за спиной — подставы, козни, и в результате — стресс, стресс, стресс…

А ещё нервные срывы, увольнения по собственному и прочие неприятности. Часто — не потому, что коллектив так уж плох, или новичок совершенно никчемушен, а просто — не сложилось. Бывает.

Но взрослому проще выстраивать отношения, да и взрослые, в целом, более терпимы, у них не так бушуют гормоны, не лезет в голову юношеский максимализм, не так остро желание утверждаться в стае. Взрослому, в конце концов, проще уйти, написав заявление по собственному…

Детство — счастлива пора[i]? Ну-ну… Шесть дней в неделю с восьми тридцати утра и до пол второго, в замкнутом помещении с тремя десятками детей или подростков с неустоявшейся психикой, и, мать их гормонами, которые давят на мозг!

С инстинктами, унаследованными от диких предков, заставляющих не просто бегать, прыгать и играть, но — самоутверждаться, часто — за счёт других. Здесь — развитие личности, но здесь же — психологические травмы.

А ещё — педагоги. Сертифицированные, с дипломами о высшем образовании… и у каждого — характер. Особенности. Не всегда приятные… и не всегда во благо ученика.

' — Справлюсь, — уверяю себя, делая шаг ко входу в школу, — не впервой! Я…'

… справился, всё-таки я — взрослый мужчина, пусть даже отчасти.

— Пришёл? — невесть зачем спросила завуч, глянув на меня поверх очков, — Посиди чуть-чуть.

— Хорошо, Светлана Эдуардовна, — киваю я, усаживаясь на стул у стены и ставя рюкзак в ногах. Стараясь не пялится вовсе уж нагло, разглядываю кабинет и его обитателей, заняты́х и деловитых.

Сейчас у них горячая пора, можно сказать — страда́. Утверждаются планы и сметы, принимаются всевозможные комиссии, проводятся заседания, заканчивается ремонт…

В общем, вся та суета, известная любому педагогу, но почти неизвестная мне. Понятно только, что люди заняты делом, которое считают важным.

— Савелов? — завуч обратила-таки на меня своё внимание.

— Так точно, — невесть зачем отвечаю в армейской манере, встав со стула и вытягиваясь.

— Миша, значит… — она начинает перебирать бумаги, а меня будто кто-то подталкивает.

— Ну, можно и так…

Язык уже прикушен, но поздно, я — под прицелом нескольких пар глаз, разглядывающих меня с разной степенью заинтересованности.

— Пятая графа… — наклонившись, шепчет завучу пожилая сутулая девушка с некрасивым пучком жидких волос на маленьком черепе, туго обтянутом сухой желтоватой кожей.

— Миша — лучше, — веско припечатывает завуч, выслушав приспешницу и давя меня взглядом. Склоняю голову, как бы соглашаясь, что Миша — лучше…

Удовлетворённая этим, завуч кивает, и дальнейшее моё знакомство с педагогическим коллективом проходит достаточно однообразно. Светлана Эдуардовна читает моё личное дело, иногда поднимая глаза и с некоторым сомнением глядя поверх очков. Я в это время вытягиваюсь и всем своим видом показываю, что готов отвечать на любые вопросы.

— Ну… — закончив чтение, завуч с некоторым сомнением поглядела на меня, постукивая пальцами по столу.

— Б класс, — чётко артикулируя буквы, предложила властная полная дама, даже здесь, в учительской, не расстающаяся с массивной указкой, — к Елене Дмитриевне!

— Понятно, что не А, — согласилась с ней другая, — но может, В?

В ответ властная только поджала губы, показывая, что она думает об этом предложении.

— Б класс английский изучает, — протянула Светлана Эдуардовна, — потянешь?

— Ес! Оф кос! — вытянулся я.

— Ну вот видите! — удовлетворённо кивнула властная дама, и добавила зачем-то:

— Они все английский изучают!

Развивать тему Светлана Эдуардовна не стала, хотя по чуть сгустившейся атмосфере в учительской стало ясно, что этой ремаркой она не слишком довольна.

— Зиночка! — обратилась она к пожилой девушке, — Будьте добры, сходите за Еленой Дмитриевной!

— Хорошо, Светлана Эдуардовна, — кивнула та, и вышла прочь той деревянной бесполой походкой, которая лучше любого психолога скажет о больших проблемах с психикой и личностной самооценкой.

— А ты сядь пока, — приказала мне завуч, и я послушался, постаравшись слиться с местностью.

' — Ну вот на хера брякнул?' — тоскливо думал я, и мысль эта, как закольцованная, вертелась в моей голове раз за разом.