Девственница - Джуд Деверо

- Ты боишься влюбиться в меня, не правда ли, Джура?

Джура попыталась высвободиться.

- Это глупо. Нам лучше вернуться в лагерь. Скоро все проснутся.

- Почему ты боишься? - допытывался Руан, не выпуская ее руки. - Неужели ты считаешь, что таким образом потеряешь свое "я"?

- Какие вы, англичане, романтичные. Да, ты прав: я не хочу любить тебя. И не хочу из-за того, что ты скоро умрешь. Ты попадаешь в ситуации, с которыми твой английский ум не может справиться. Пока наивность, а может быть, помощь Бога, уберегала тебя, но так долго не продлится. Если тебя не убьет Ян, то это сделает кто-нибудь другой.

Руан смотрел на Джуру, словно она ударила его.

- Никак не могу привыкнуть к твоей прямолинейности. - Он отпустил Джуру. Я собираюсь удивить тебя и прожить долго. И не просто прожить, но и достичь своей цели: прежде чем я умру, я увижу, как племена Ланконии станут одним народом.

Джура успела лишь надеть тунику, когда Руан вновь схватил ее в объятии.

- Ты можешь отрицать, но это пустые слова, Джура. Твое тело сразу признало во мне свою недостающую половину, только твой ум все еще сопротивляется. Руан принялся осыпать поцелуями лицо Джуры. - Ты должна была выйти замуж за Дайри - которого ценишь так высоко, - но могу поспорить, он-то ни разу не вызвал у тебя те чувства, что ты испытываешь ко мне. Твой разум смирится, Джура. Это лишь вопрос времени.

Джура отворачивалась от его поцелуев, но она была бессильна освободиться из кольца его рук.

- Ты не должен был стать королем, - прошептала она. - Ты лишь наполовину ланконец. Я не понимаю тебя, Руан. И другие ланконцы тоже. Тебе следует вернуться в свою страну прежде, чем твое вмешательство вызовет войну.

- А ты поедешь со мной в Англию? - спросил Руан. - Поедешь туда, где женщин ценят за умение вести домашнее хозяйство, а не за способность побеждать своих соперниц?

Джура резко толкнула Руана в грудь.

- Я останусь здесь. Я ланконка.

Но пока она говорила, острая боль вдруг прошила сердце: никогда больше она не увидит улыбку Руана, его горящий взгляд, никогда не почувствует ею ласковые руки. Вид огромного мускулистого тела ее мужа, покрытого светлыми волосами, вызвал отчаянное желание дотронуться до напряженных мышц.

Джура резко выпрямилась. Она должна контролировать себя. Она должна заставить разум взять верх над телом. Она - солдат женской королевской гвардии, а не какая-то полоумная девчонка, влюбившаяся в первого попавшегося красивого парня. Она не может вслепую следовать за англичанином. На кон поставлены судьбы ее страны. То, что делают они с Сайлин, Дайри и Джералтом, окажет влияние на всю Ланконию. Если их поступки будут глупыми или поспешными, погибнут тысячи людей. Она может любить Руана, но только не той безрассудной любовью, о которой он говорит. Она никогда не пойдет за ним просто потому, что ее любимый сказал: "Пошли". Она должна наблюдать и ждать. И никогда, никогда не позволять любви влиять на свои мысли.

- Пора возвращаться, - тихо сказала Джура, поправляя одежду.

- Проще завоевать Ланконию, чем свою жену, - вздохнул Руан. - Ну что ж, пора взбираться вверх. Я боюсь оставлять Бриту вместе с Джералтом, а то она уговорит твоего братца перерезать мне глотку во сне.

- Ты ошибаешься! - возмутилась Джура. - Его, как и меня, с самого детства приучали действовать только в интересах Ланконии.

- Я могу легко распознать такое чувство, как ненависть. А будешь ли ты защищать меня от ножа своего сводного братца? Кого ты оставишь в живых, если тебе придется выбирать между мной и им?

Джура не смогла ответить. Впрочем, зачем об этом думать, если Руана, а может и остальных тоже, убьют еще до того, как они доберутся до города фаренцев. Представив возможную смерть мужа, Джура снова почувствовала боль в сердце. Что ж, ей придется свыкнуться с подобной мыслью.

Глава 14

Чем ближе маленький отряд приближался к стране фаренцев, тем больше чувствовалось напряжение. Дорога шла по таким глухим местам, что лошади с трудом преодолевали препятствия. Они двигались на восток, вдоль гор, за которыми к северу скрывались поселения поленцев и ултенов.

Все молчали. Джура дважды замечала голодные взгляды, бросаемые Бритой на Джералта, и про себя подивилась неуемному аппетиту этой женщины. Сначала она хочет Руана, затем Джералта. Возможно, именно слова мужа пробудили у Джуры сомнении в сводном брате, но она поймала себя па том, что внимательно следит за ним и за Бритой.

В эту ночь они сделали привал в излучине реки, являвшейся границей территории фаренцев. Огня не зажигали, обойдясь холодным ужином. Затем стали устраиваться на ночь. Первым сторожить выпало Джералту.

Джура быстро погрузилась в сон, но через несколько часов она вдруг проснулась. Шум воды заглушал звуки, но интуиция подсказывала, что в лагере что-то происходит. Джура приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг. Брита и Сайлин крепко спали. Джура посмотрела в сторону камней, где должен был находиться Джералт. Тишина. Руан решил устроиться на ночь в стороне от всех, поэтому его она не видела. Джура перевела взгляд на Дайри и увидела, что он тоже не спит.

Дайри махнул рукой сначала в ту сторону, где предположительно находился Руан, затем в сторону дороги, ведущей к фаренцам. Джура почувствовала, как лихорадочно забилось сердце. По какой-то неведомой причине англичанин решил в одиночку добраться до Яна.

Джура тихонько выскользнула из-под одеяла, сделав знак Дайри оставаться с Бритой и Сайлин, затем пробралась к лошадям. Она знала, что Руан выберет кратчайший путь до города фаренцев, поэтому, не раздумывая, направила коня по дороге, скача все быстрей и быстрей по мере того, как удалялась от лагеря.

Она проехала не так и много, когда из-за деревьев выскочил пылающий от гнева Руан.

- Проклятье, Джура, - буквально заорал он. - Ты хуже, чем любвеобильная мамаша. Возвращайся сейчас же к остальным!

- Ты уехал без охраны, - бросила Джура, с трудом успокаивая танцующую под ней лошадь. А ведь ты на вражеской территории. Люди Яна убьют чужака, не спрашивая, благородная у него цель или нет. Руан попытался немного обуздать свой гнев.

- Я ищу гонца, которого послал к фаренцам.

- Фаренцы не оставят твоего гонца в живых - если он вообще добрался до их короля.

- Я король фаренцев, а Ян... Черт, Джура, у меня нет времени спорить с тобой. Я знаю, что ты не вернешься в лагерь, так что поедем вместе. И охраняй меня со спины.

Джура улыбнулась, двигаясь вслед за мужем. Возможно, в конце концов, ему удастся понять некоторые ланконские привычки.

Они скакали по каменистой дороге уже в течение часа, когда Руан вдруг внезапно остановился. Они спешились и как можно тише отвели лошадей в сторону, привязав к одному из деревьев.

- Я вижу впереди свет костра, - прошептал Руан. - Держись поближе и не вздумай совершить какую-нибудь глупость.

- К вопросу о глупости, это ведь ты в одиночку отправился к врагам, а не я, - ехидно напомнила Джура.

Для такого огромного мужчины Руан двигается удивительно легко, думала Джура, следуя за мужем. Да и кроме того, он отлично видит в темноте, если сумел разглядеть маленький огонек на таком расстоянии.

Спрятавшись за деревьями, они всматривались в представшую их глазам картину. Около огня находились три человека, занимавшиеся приготовлением ужина. Они казались усталыми; одежда порвана и испачкана, словно ее не снимали много лет.

Мужчины были маленькими, на полголовы ниже ирлианцев, с темными волосами и характерными для фаренцев кривыми ногами. Говорили, что детей в этом племени сажают на лошадь в три года. Болтали также, что они любят лошадей больше, чем своих родственников, и если ирлианец встретился с фаренцем, сидящим на лошади, он должен молить Бога, чтобы его смерть была быстрой.

Джура повернулась туда, где в темноте стоял Руан. Он наклонил голову, указывая в сторону одного из деревьев на другой стороне от костра. Джуре с трудом удалось разглядеть там человека, видимо, привязанного к дереву. Она вопросительно посмотрела на Руана, и тот кивнул. Очевидно, это и есть его гонец, попавший к фаренцам в плен. На таком расстоянии Джура не могла понять, жив он или нет.

Ни говоря ни слова, Руан отвел ее в сторону, а сам исчез в темноте, двигаясь по направлению к пленнику.

Джуре показалось, что прошли часы, и она даже подпрыгнула от неожиданности, когда Руан словно материализовался из темноты.

- У них Кеон.

Джура не могла различить его лица, но знала, о чем думает Руан. Кеон был сыном Брокейна, властителем зернанцев. Джура посчитала глупостью выбор такого ценного заложника в качестве гонца, но не стала об этом говорить Руану. Пока она попридержит свой непослушный язык.

Руан знаками показал ей, что собирается захватить фаренцев и освободить мальчика, и на мгновение Джуре показалось, что он опять прикажет ей держаться в стороне. Бросив на Руана уничтожающий взгляд, она заметила, как он поморщился. Затем Руан прошептал: