Новое назначение - Андрей Александрович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эк тебя накрыло-то, — заметил Баженов, ставя пистолет на предохранитель и убирая его в карман. — Хорошо еще, что здесь, а не там.
— Надо ей сказать, чтобы в поликлинику сходила, анализы сдала. Мало ли что? — глянул вслед женщине Морозов, а после обратился к участковому, который, покачиваясь, подошел к ним. — Пал Сергеич, ты зайди, объясни.
— Ага, — икнул тот, прикрыв рот рукой. — Загляну попозжее. Так кто девчулю все-таки умыкнул?
— Как и предполагалось — бомжи, — невозмутимо ответил Александр. — Устроили себе лежку за проломом. Благо вовремя спохватились, а то ведь и худое могло случиться. Но ты карательную экспедицию не планируй, мы их хорошо шуганули. Так, что они сюда не вернутся.
— Бомжи, говоришь? — слишком уж внимательно для поддатого глянул на него участковый. — Ну, пусть будут бомжи.
— Сам туда не лезь, — повторил Морозов тихо, но убедительно. — Не надо. Ничего хорошего с того не выйдет.
— Не глухой и не дурак, услышал и запомнил, — кивнул Ростов.
— И дырку в стене пусть заделают поскорее, — добавил Баженов. — Пока снова какие-то бродяги там не обосновались.
— Завтра все сделают, — кивнул участковый. — Лично жэковских раком поставлю. И пригляжу, чтобы на совесть кладку ложили.
— Только днем, — предупредил его Морозов. — Лады? И еще — дверь подвальную, когда делать станут, не закрывай. Пусть открытой остается.
— А я туда ночью и не сунусь, — отпил пива из очередной, уже невесть какой по счету бутылки Ростов. — Не дурак. Бомж нынче агрессивный пошел, особенно если по темному времени. Ладно, ребята, пойду я домой, за замком. Из коммунальщиков же не выбьешь, а оставлять дверь открытой не дело.
Оперативники проводили взглядом покачивающегося из стороны в сторону участкового, а после, не сговариваясь, уселись на скамейку.
— А ведь он о чем-то таком догадывается, — сообщил коллегам Баженов. — Зуб даю.
— Ясное дело, — подтвердил Морозов. — Мужик тертый, опытный, неглупый, на земле этой давно работает, всякое повидал. Потому и не полез в подвал в одиночку.
— Струсил, выходит?
— Тут дело не в трусости, Славян, — покачал головой Саша. — Слышал ведь — не дурак он. Знал, что и девчонку не спасет, и сам сгинет, а какой в том смысл?
— Все вроде ты верно говоришь, но все равно — как-то это неправильно, — подумав, произнес Баженов. — Я сам не герой, но просто сидеть и пиво лакать, когда там малую невесть кто мытарит, не смог бы.
— Как и я, — кивнул Морозов. — И Олежка тоже. Но не нам его осуждать. Знаешь, если бы это на самом деле бомжи шалили, уверен, он даже без ствола за ними рванул бы. Но он с самого начала знал — там что-то другое. Не люди. Это многое меняет.
— Долг есть долг, — упрямо пробубнил Славян.
— Если мы проживем столько, сколько он, то, скорее всего, лучше его поймем, — предположил Морозов примирительно, а после хлопнул Ровнина по плечу. — Ну а тебя, Олежка, с почином. Молодец, все сделал как надо.
— А что под конец тебя склинило малехо — так это нормально, — поддержал коллегу Баженов. — Я после первой встречи с гулями вообще проблевался. Правда, тогда их Митька с Саввой выпотрошили, как рыбин. И картина та еще, и вонь соответствующая.
Пока оперативники общались между собой, Олег раз за разом прогонял в голове случившееся, и у него один за другим возникали вопросы, на которые хотелось бы получить ответы, но вот уверенности в том, что их стоит задавать, как-то не возникало.
Но кое о чем он не спросить не мог.
— Почему они нас не убили? — глянул юноша на Морозова. — Могли же?
— Могли, — подтвердил тот, доставая из кармана пачку сигарет, — массой задавить, да и все. Понятно, что мы отступили бы в коридор, где удобнее оборону держать, и с десяток этих поганцев минимум покромсали. А потом — общий привет. Но ты бы свалить успел и в отделе про случившееся рассказал.
— Не-а, не свалил, — вдруг возразил ему Баженов. — Ему бы самолюбие не позволило. И не простил себе такого после, да?
Ровнин промолчал.
— Ты, Олежка парень правильный и хороший, просто еще не разобрался в том, что иногда отступление не трусость и не подлость, — продолжил Слава. — Да не красней, я сам таким же был, когда сюда пришел несколько лет назад. И не сильно сразу понял, что приказ в отделе иногда больше, чем просто приказ. Оставшийся в живых расскажет о том, что случилось, Францеву, а тот смертями нашими или еще чьими распорядится с умом, обернет их на пользу дела. И вот это — главное.
— Все так, — подтвердил Морозов. — Молодец, Славка, что запомнил, что тебе в свое время Митька Шпеер сказал. Причем прямо слово в слово!
— Говорю же — по моим следам идешь, Олежка, — усмехнулся Баженов. — А я, наверное, еще по чьим-то. Даже не наверное, а наверняка, мы все на одни и те же грабли наступаем. Ну, кроме вон Мороза. Он сразу, наверное, был рассудительный и морально устойчивый.
— Да нет, тоже косорезил, — затянулся сигаретой Саша. — Видел бы ты, как меня Францев гонял как-то раз по берегу Мерянки. Это река такая в Долгопрудном. Ох как гонял! Я его тогда по собственной дури, которую за правильный поступок принял, чуть с тамошним водяником не рассорил. Поймал бы — утопил, точно говорю.
— Про то и речь. — Баженов встал со скамейки и потянулся. — Так что ты, Олежка, то, что я сказал, запомни, может, лет через пять оно и тебе пригодится. На «пойми» не настаиваю, для такого, по себе опять же знаю, время нужно, пока просто запомни. Кстати — держи свой пистолет. Колбасить тебя перестало, можно больше не волноваться, что ты палить налево-направо начнешь.
— Но все-таки, — упрямо повторил Олег, засовывая пистолет в кобуру, — почему они нас не убили? И девочку тоже. Вы
