Когда враг с тобой - Алексей Наст

— Да. Я русская.

Бах-бах-бах! За спиной раздалось несколько выстрелов.

От неожиданности Александра резко повернулась.

Рядом стояли Бабек и его люди. Один из боевиков, направив автомат в сторону саванны, сделал ещё три выстрела.

— Что случилось?

— Они там! — Бабек указал пистолетом вдаль, и все увидели двух африканцев в набедренных повязках, таящихся в высокой траве.

— Кто там? — спросила Александра.

Катаев вылез из бронетранспортёра и, передёрнув затвор автомата, поспешно соскочил на землю. Что там стряслось? Опять какие-то фокусы Бабека!

Африканцы, испуганные выстрелами, выскочили из своего укрытия и, высоко поднимая ноги, побежали прочь. Далеко убежать им не удалось — короткая очередь бородатого боевика настигла обоих, и, прошитые пулями, они рухнули, дёргаясь в предсмертных конвульсиях.

— Один из них — её муж-мучитель, — пояснил Бабек.

Гибель Нельсона нисколько не тронула Лидку. От воды ей сделалось дурно, и она держалась на ногах лишь с посторонней помощью.

Бабек неожиданно, продолжая улыбаться, повернулся к Александре и приставил ствол своего пистолета к её лбу.

— Я вам помог спасти соотечественницу, теперь ваша очередь помочь мне!

Остальные боевики мгновенно направили автоматы на спецназовцев и Катаева. Этого и нужно было ожидать, подумал он. Всё могло закончиться только так, и не иначе! Оставалось только в сердцах сплюнуть, что Никита и сделал.

— Вы злитесь! Я понимаю! — скалился довольный собой Бабек. — Тем не менее решать проблему с сухогрузом будем по-моему, а не по-вашему!

Один из боевиков настороженно всматривался в сторону саванны и, что-то сказав Бабеку, дал несколько коротких очередей по зарослям акаций.

Антон вжался лицом в песок — пули пронеслись прямо над ним. Неужели у него не галлюцинации: там, на дороге, друг Катаев, и, по всей видимости, сомалийцы его прижали. Какого хрена он здесь? Ну да, спецоперация ФСБ. Ай да Катаев, а трепал, что дальше Подмосковья не выезжает. Вот он обалдеет, увидев здесь Антона!

Борис толкнул Антона в плечо, зашептал нервно, не скрывая радости:

— Там наши!

— Надо им помочь, — отозвался Антон. — Заряжай РПГ.

Он приподнялся; боевики, взявшие наших в плен, уже потеряли интерес к придорожным зарослям, и главарь, державший на мушке женщину в военной форме, нервно подёргиваясь, что-то говорил своим бойцам. Четверо боевиков стояли рядом с главарём, направив автоматы на спецназовцев и Катаева. Боевики в джипе (их было шестеро) держали под прицелом второй бронетранспортёр.

Как ни старался Антон действовать осмотрительно, его движение в кустах заметил главарь, но, видимо, он принял его за ещё одного дикаря или просто стрелял на звук. Что ж, так тому и быть, решил Антон. Он снял автомат с предохранителя, посмотрел на Гамида, кивнул (тому ничего объяснять не требовалось), а Борису, уже зарядившему гранатомёт и севшему на колено в изготовку, велел:

— Сними тот джип!

Ба-ах! От выстрела Бориса чуть качнуло. Кондрат восторженно взирал на происходящее.

Огненный клубящийся шар разнёс джип с боевиками в куски.

Антон сначала одиночным выстрелом под колено опрокинул боевика с пистолетом, а после короткой очередью достал своего «обидчика» — застреливший дикарей и паливший по кустам бородатый парень свалился как подкошенный. Гамид профессионально довершил расправу.

Александра подняла голову — дым от взрыва рассеивался. Повсюду были видны кровь, куски тел, трупы боевиков. Двое спецназовцев сидели на корточках, — если бы не бронежилеты, осколки от взрыва не оставили бы им шансов, а так они получили, видимо, только поверхностные раны.

Катаеву тоже досталось — ноги и руки были покрыты бурыми пятнами крови. Князев выбил из руки скрюченного от боли Бабека пистолет:

— Хватит играть, Бабек!

Александра с удивлением поняла, что, когда прогремел взрыв, она закрыла собой только что спасённую женщину, но при этом не пострадала.

Из придорожных зарослей вышли четверо европейцев, оборванных и измождённых. У двоих были автоматы. Сбежавшие пленники? Как бы там ни было — это Бог послал их сюда.

Князев, нагнувшись над стонущим Бабеком, жёстко произнёс:

— Будете делать, что вам прикажут, и вам сохранят жизнь. Русских моряков придётся освободить без каких-либо условий. Если есть другие пленные из стран СНГ, отпустите их тоже. Сейчас мы все вместе вернёмся в порт. И без приключений, пожалуйста!

Катаев, не двигаясь, удивлённо взирал на Антона. Его порядочно оглушило разрывом, порезало осколками руки. Он находился в ступоре и воспринимал появление из пламени и огня давнего друга как галлюцинацию из-за контузии.

— Здорово, Никита, — прервал молчание Антон.

— Здравствуй, Антон. Ты чего здесь, в Африке, делаешь?

— Тебя прикрывал, — пошутил Антон.

— Правда?! — удивился Катаев. — А-а… Понятно. А говорил, что на Кавказе… Мы разве на Кавказе?..

— Теперь это так называется, — усмехнулся Антон. В этот момент он был точно уверен, что испытания позади и всё кончилось хорошо.

Глава последняя

Пройдёт какое-то время, и Антон окажется в столице России, великой матушке Москве. Сколько ещё понадобится времени, чтобы в главном управлении разведопераций и внутренней контрразведке разобрались с его «вопросом», Антон не знал. Но мытарить его будут нещадно… Это он понимал и был готов к этому.

Всё оказалось не так просто, как казалось там — в палящей зноем саванне.

После стремительной операции по освобождению моряков Антон надеялся, что он окажется в России в течение ближайших дней, а там, уладив «нюансы», снова вернётся на службу в горячие точки. Но, ступив на палубу боевого российского корабля, он мгновенно окунулся в знакомое удушающее армейское бюрократическое болото. Корабельный особист, на время отложив «расследование» в отношении моряков «Обезьяны», вплотную занялся незапланированными пассажирами, заявив, что подведёт всех под пожизненное заключение. В первую очередь его интересовал Гамид, как явный чеченец, потом Карен и его бойцы, как «лица кавказской национальности», члены преступной кубанской группировки, потом Антон, отлично рекомендованный Катаевым, но попавший в плен к боевикам. Уж очень особисту хотелось проявить себя. Если он вычислит шпиона — ему прямая дорога в элиту спецслужбы!

Антону было противно наблюдать кривляния и показную суровость следователя после тех лишений и ужасов, которые он пережил. Эсминец повёл освобождённую «Обезьяну» не напрямую, через Суэцкий канал и дальше, на Новороссийск, а зашел в Йемен, в порт Аден, где находилось российское консульство и куда специально прилетели из Москвы несколько особистов, чтобы оперативно снять показания со спасённых и вскрыть все неправды.

Гамиду терять было нечего, и он умудрился сбежать до этапирования, когда эсминец встал на рейд. Его безрассудный поступок вызвал целую бурю — корабельное начальство грызло друг друга, а особист ходил с таким видом, будто упустили главного врага страны и он этого так не оставит.

Остальных «подозрительных» под конвоем из морских пехотинцев вывезли в консульство и долго держали в душной комнате без окон, пока не появился очередной особист — специально командированный — и, ласково улыбаясь, повёл новые бесконечные, нудные расспросы с подковырками.

Несколько дней подряд Антон рассказывал одно и то же — его держали отдельно от других спутников по несчастью. Потом особист мило попрощался, и Антон остался в консульстве на непонятном положении — для него делали паспорт для легального возвращения в страну, словно он гражданский человек, а не спецагент. Ему также разрешали гулять по неуютному дворику консульства и пользоваться Интернетом.

Дни шли за днями.

— Хотите позвонить родным? — спросил однажды консул.

Антон покачал головой — кому ему звонить? Это его дела, они никому не интересны и, скорее всего, останутся тайной на долгие годы. Служебное происшествие, и только… Позвонить Катаеву Антон не мог — Никита ещё находился на пути в Россию, на борту миноносца, рядом с интересной молодой женщиной по имени Александра. Могло быть и так, что его уже вывезли в Москву самолётом, но всё равно звонить не хотелось, — когда всё кончится, тогда они встретятся, посидят за столом в его однокомнатной холостяцкой квартире и обо всём поговорят… Сразу поговорить не случилось — Катаева положили в лазарет (всё-таки его порядочно поцарапало осколками), да и спасённых никуда не выпускали, заперли в каютах на миноносце и выводили только на «допросы».

Тем не менее Антон узнал нечто такое, что его заинтриговало, — Лолита рассказала, что с ней в той пещере случилось что-то ужасное, такое, что она забыла и никак не вспомнит, и боится вспомнить, потому что сердце разрывается от ужаса, но она чувствует это, и душа её пребывает в смятении, а ночные кошмары начинают сводить с ума. Да, Антон никак не мог объяснить то страшное, с чем все они столкнулись в «проклятом месте». И это «страшное» требовало активного вмешательства российских спецслужб, ибо смахивало на биологическое и психотропное оружие. Говорить особисту Антон ничего не стал — такая информация воспринималась военными чиновниками-особистами однозначно, а в психушку Антон не стремился. Дважды Антон разговаривал с Александрой Андреевой. Она была секретницей — следователем по особо невероятным делам, как она себя отрекомендовала. Вот бы ей всё рассказать — это дело на самотёк пускать не следовало, тут явно крылась какая-то зловещая загадка. Антон решил, что, когда всё утрясётся, он найдёт Александру в Москве и поделится своими мыслями о виденном.