Герцог фронтира, или Вселенская замятня - Владимир Александрович Сухинин

— Конечно нет. Зачем мне это?

— Как зачем? Вы поможете нам и льерине…

— Лер Мерцал-ил, вы знаете, как я хорошо к вам отношусь. Но я уверен, что мое выступление ничего не решит. Совет не согласится признать Тору полноправной княгиней. Он может это сделать только под давлением обстоятельств. Но пока ему ничего не угрожает, а потом, когда они осознают опасность, будет поздно.

— Но мы должны что-то предпринять!..

— Вот и предпринимайте.

— Постойте, господин граф. Без льерины Торы-илы нам не объединить Дома. Она нужна здесь.

— Кому, лер Мерцал-ил? — я уже начал уставать ходить по кругу.

— Нам, эльфарам, и совету!

— В качестве кого?

— В качестве фигуры, вокруг которой объединятся Старшие дома.

— Конечно, объединяться за спиной лишенного власти правителя очень удобно. Можно обделывать свои делишки. А в случае чего все свалить на правителя. Но она на это не пойдет.

— Граф, вы доставьте ее сюда, а мы уже разберемся…

— Она что вам, бездушный груз, чтобы я ее сюда доставил под домашний арест регентского совета? Чем вы лучше Молодых домов, которые хотели ее выкрасть и сделать заложницей? Даже не думайте. Я ее защищал не для того, чтобы кто-то украл у нее власть.

Лер сдулся. Он беспомощно на меня посмотрел и спросил без всякой надежды в голосе:

— Может, у вас есть какой-нибудь план?

— Есть. Вы собираете совет и озвучиваете позицию Торы-илы. Я это подтверждаю. Ваша фракция выступает за передачу власти внучке Великого князя. И убеждаете совет в необходимости такого решения. Совет соглашается. После этого я привожу Тору в княжество, где ее встречают с почестями, достойными князя.

— Вы опять за свое, — недовольно проговорил эльфар. — Я же уже сказал, что это невозможно.

— Понимаю, — ответил я. Налицо конфликт интересов некоторых личностей. Интересы княжества отошли на второй план, если не на последний. — Честь имею, лер Мерцал-ил. Великому бы сейчас за вас было бы стыдно.

Я поклонился кивком головы и собрался уходить.

Встреча проходила в поместье, принадлежащем роду Мерцал-ила, и мы прогуливались в ухоженном саду, подальше от посторонних глаз.

— Ну постойте, граф, — остановил меня Мерцал-ил. — Я поговорю с членами нашей фракции, останьтесь здесь на пару дней. Мы вместе постараемся убедить наших сторонников принять позицию льерины Торы-илы. Не за этим ли вы сюда прибыли?

— За этим, лер Мерцал-ил.

Я вновь путешествовал по восточному полушарию Сивиллы. Я разрывался и не видел другого выхода, как успеть везде, где «подгорало».

После того как я определил новые задачи экспедиционному корпусу магов Вангора и отряду лесных эльфаров, срочно убыл в Снежные горы, в столицу. Нужно было ускорить события и заставить Старшие дома приступить к активным действиям по подавлению мятежа Молодых домов. Та еще задачка — заставить действовать поросших мхом аксакалов совета Старших домов. Они и спят-то на ходу. И между Домами нет согласия. Все стараются выторговать себе особое положение. В этом я убедился, посетив собрание сторонников Великого князя.

В зале, где проходили тайные переговоры лояльных Дому Великого князя леров, стоял шум. Эльфары спорили до хрипоты, но так и не могли прийти к единому мнению. Я сидел в сторонке и помалкивал. Мне уже стало ясно, что совет отвергнет притязания Торы на единоличную власть. Они скорее договорятся с Молодыми домами, вернее с лидерами Братства, чем отдадут власть в руки честной девушки. Спорящие эльфары, еще не начав войну, уже готовились ее проиграть. Вопрос лишь стоял как? Проигрыш оставлял им часть власти и возможность набивать свой карман. А победа сулила им тяжелую жизнь подданных княгини и честное служение, за которое надо будет отвечать в случае промахов. Но они давно отвыкли честно служить. Годы жизни при прежнем князе их развратили. Постепенно служение князю заменялось служению своей выгоде. Появлялись влиятельные группировки, проталкивающие через совет нужные им решения. Все решалось в кулуарах. Там продавались и покупались интересы родины. Рождались новые неписаные правила сдержек и противовесов, которым следовали. Нарушать их было неприлично, а о законах стали забывать. Для них прежние законы были не писаны. И часть вины в этом лежала на Великом. Он допустил многое, что раньше было тайной, а теперь полезло из всех щелей. Я думаю, он это понимал, поэтому ушел из жизни. Совесть замучила. Но, уходя, оставил после себя проблемы, которые должна была решить его внучка. А заодно он припряг и меня разруливать ситуацию, дав конфетку в виде письма совету. Ну да, о мертвых или молчат, или говорят хорошее. Поэтому я про него промолчу.

Спор длился уже два часа, а воз и ныне был там. Я задремал. Кто-то это заметил, и спорщики обратились ко мне.

— Господин граф, может, у вас есть что сказать? — тронул меня за плечо лер Мерцал-ил. В зале стало тихо. Я открыл глаза и увидел, что взоры присутствующих скрестились на мне.

— Есть, леры, — ответил я. — Вы тут выдумываете новые правила. Как вам договориться с Молодыми домами о примирении. На самом деле речь идет, и вы это хорошо понимаете, но скромно умалчиваете, о договоре с лидерами Братства, которое вы же объявили врагами снежного народа и предателями. Прежде чем об этом рассуждать, примите новый закон, оправдывающий Братство. Иначе вас не поймут. Потом уже его должны разнести по Домам глашатаи. И уже после одобрения главами Домов договаривайтесь. Только мне непонятно, от чьего имени вы будете вести переговоры? От имени Высшего совета или от имени князя? Насколько я знаю законы княжества, совет не уполномочен решать такие вопросы. И я понимаю, что княгиня вам нужна, чтобы быть марионеткой в ваших руках и вы могли договориться с Братством о разделе сфер влияния. Я только хочу спросить леры, а честь в Снежных горах еще осталась?

Тишина, грянувшая после моих слов, оглушила мрачных, пришибленных моей откровенностью эльфаров. А потом она взорвалась негодующими воплями.

— Как вы смеете?! Что вы себе, граф, позволяете?!. — И все в таком духе. При этом никто не посмел меня вызвать на дуэль.

Я слушал и молчал. Когда шум стал стихать, я проговорил:

— Никто из вас, кричащих, не вызвал меня на дуэль. Вы знаете, что я прав, и трусите, господа. И мне за вас стыдно. Я вот думаю, а нужно ли мне быть среди вас? Вы предали своего князя, потом захотели предать его внучку. Прощайте.

Я ушел, оставив возмущенных моей откровенностью эльфаров.

Эти эльфары могут лишь говорить. Они не «люди» дела, «люди» слов. Это я понял