Герцог фронтира, или Вселенская замятня - Владимир Александрович Сухинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прокс поглядел на кольцо, лежащее на полу. Оно больше не светилось, и сама девушка отделилась от него. Прокс посидел в некотором смятении полридки. Он молча разглядывал появившееся приведение, о которых читал в детстве в сказках. Затем осторожно кашлянул: «Кхм…» И задал, казалось бы, глупый вопрос:
— Вы меня слышите?
Девушка открыла глаза и недоуменно посмотрела на Прокса. Затем убрала руки от паха и потерла ими глаза.
— Я не сплю? — в ответ спросила она.
— Вроде нет, — осторожно ответил Прокс. — Вы кто?
Девушка подняла глаза к потолку и задумалась.
— Я так долго спала, что забыла, кто я… Я… Я пытаюсь вспомнить.
— Может, вы Исидора Лаварская, несостоявшаяся герцогиня Лавара? — предположил Прокс, и лицо девушки перекосилось мучительной судорогой. Она всхлипнула и прикрыла лицо руками.
— Какой ужас! — рыдая, воскликнула она. — Я действительно Исидора… Неудачница. — Она тихо проплакала ридку-другую, затем вытерла слезы на лице и, убрав руки, грустно улыбнулась. — Благодаря вам я вспомнила все. Вы нашли мое послание и кольцо, где заточена моя душа, и смогли избежать смерти от заклятия Темного властелина, произносить имя которого запрещено во всем Лаваре и соседних королевствах. Значит, вы поклялись отомстить за меня? Это благородно с вашей стороны. Многие пытались выйти отсюда с помощью кольца, но заклятие Неназываемого заставляло их покончить с собой. Я уже потеряла надежду обрести покой… — Девушка всхлипнула вытерла выступившие слезы, с видимым облегчением вздохнула и продолжила: — Но тут появились вы, благородный рыцарь, и разрушили заклятие. Можете надевать кольцо без опасения. Неназываемый заточил мою душу в кольцо и заставил мучиться после смерти. Каждый раз, когда попавший сюда очередной несчастный заключенный использовал кольцо, я просыпалась и видела смерть избранного и крушение своих надежд. И хотя Неназываемый жесток и коварен, он верен своему слову. Мы выйдем отсюда вместе, и вы совершите акт мести…
— Я не против, госпожа княгиня…
— Не называйте меня княгиней. Я ей не стала, и все благодаря тому, что была слепа от любви. — Глаза девушки блеснули пламенем. — Я любила Роланда, графа Моравии, а он любил мою сестру Генриетту, молоденькую потаскуху, которая попала под влияние темного культа Неназываемого, переспала со всеми конюхами нашего замка. Со всеми гвардейцами. Она очень хотела занять мое место. Я об этом знала, но не придавала этому значения. Все права были на моей стороне, и другие лорды ее бы не поддержали. Ах как я ошибалась! Когда умер наш отец герцог Лаварский, она приворотным зельем опоила графа Роланда и вовлекла в свой культ поклонения Неназываемому. Они оба обманом заманили меня к графу в гости. Лишили своим колдовством способности к магии. А потом заточили меня здесь. Но предварительно Роланд и его друзья надругались надо мной. Потом они с помощью омерзительного обряда жертвоприношения закрыли мне доступ к магическим чакрам.
И так я оказалась здесь истерзанная и полностью обнаженная. Лишенная доступа к источникам силы. Они думали, что избавились от меня навсегда, но жажда мести пылала в моей душе и не давала мне умереть. Я стала истязать свою плоть и призывать Неназываемого. Это продолжалось очень долго, но однажды он явился на мой зов. Я просила о мести, и за это он потребовал мою душу. Я согласилась. А он рассказал мне, что надо сделать, и оставил это кольцо с камнем душ. Я написала послание на куске истлевшей рубахи. Писала своей кровью. То, что мой господин приготовил испытание для избранного, я не знала. И увидела это только тогда, когда первый из попавших сюда магов после меня покончил с собой. Он повесился сам. Вон на том крючке, который появился после ухода Неназываемого. Там был еще тонкий шелковый шнур… Их было несколько, и, каждый раз просыпаясь, я страдала и мучилась оттого, что стала невольной участницей их смерти. Но тебе, благородный рыцарь, как-то удалось разрушить это заклятие. Теперь мы можем выйти и отомстить… После чего я обрету свободу и покой.
— Кхм, — откашлялся Прокс. — А как давно вы тут, госпожа? — спросил Прокс, подозревая, что мстить уже некому.
— Я не знаю. Сто, а может, тысячу лет…
— Так, может, те, кому вы хотите отомстить, уже умерли?
— Нет. Это капсула времени. Тысяча лет тут как одно мгновение там… Вы сколько пробыли тут? — спросила Исидора.
— Не больше часа, госпожа.
— О-о-о! — удивленно протянула девушка. — Вы настоящий герой. Многие провели тут по нескольку лет, прежде чем начали действовать.
— Несколько лет? — удивился Прокс. — А чем они питались и что пили?
— Это тоже еще одно изуверское испытание заключенному. Они питались крысами, рыцарь. Ловили их и ели сырыми…
Прокс удивлённо уставился на девушку и только смог произнести:
— Да уж…
Он надел кольцо на палец. Прислушался к себе. Больше тревоги кольцо не вызывало. Но мало ли хитрых ловушек подстроил Владыка Тьмы и Боли, или по-другому Неназываемый. С него станется…
— Не бойся, хе-хе, — раздался негромкий смешок за его спиной.
Прокс мгновенно обернулся. Напротив него стоял молодой парень с коротко стриженными волосами и щегольски постриженными усами. В коричневом облегающем бархатном камзоле, рейтузах странного желтого цвета до колен и белых чулках. На ногах молодого человека блестели лакированные черные туфли на высоком каблуке. В руках он держал тонкую трость из черного дерева с золотым навершием. Франт улыбался. Принять его за Владыку Тьмы и тем более так назвать не поворачивался язык.
Прокс вежливо склонил голову в поклоне и произнес:
— Приветствую вас, господин…
Ветер задувал все сильнее и сильнее. Мелкий острый песок немилосердно сек кожу лица, попадал в рот, залетал за воротник. Штифтан, не имея защитной маски, прикрывал лицо рукой. Он плохо видел, куда шел, и, глядя исключительно вниз, себе под ноги, старался попадать след в след идущему впереди демону. Сзади его непрестанно подталкивал ногой злой надсмотрщик Фергус. Тяжелый мешок за плечами тянул вниз, и вскоре Штифтан стал выдыхаться. Они спустились в неглубокий каньон речки и пошли вдоль берега, вниз по течению. Дышать стало легче, но силы постепенно оставляли Штифтана. Привычный к кабинетной работе, он здорово уступал в силе и выносливости своим пленителям. Ноги стали заплетаться. Он стал чаще спотыкаться и в один момент упал.
— Поднимайся, стручок недозрелый! — прикрикнул
