Представитель - Алекс Орлов

Полковник держался примерно десять секунд, однако все это время от напряжения не мог выговорить ни слова.

«Неужели это действительно контрразведка! – в панике соображал Мартинес. – Если это так, я пропал».

Наконец он обрел способность говорить и, откашлявшись, сказал:

– Вы, наверное, хотите мне что-то предложить?

– Да, конечно, но исключительно в рамках закона, – поспешил подтвердить Гуго, перед которым все отчетливее замаячил силуэт новенького «Гринэрроу».

– Но... я уже связан определенными обязательствами. Думаю, вы знаете...

– Знаю, поэтому вам придется известить другую сторону, что и мы тоже имеем право на продление разработок.

42

Чтобы запутать часовых, Гвинет решил двигаться к острову с той стороны, куда ушел отряд «собак».

– Мы будем ехать рысью, – пояснил он. – Пусть думают, что это свои возвращаются – будто что-то забыли.

Сделав необходимый крюк, вся троица выстроилась в прежнем порядке и двинулась к видимой у горизонта скале, на которой находился самый ближний часовой. По мере того как они подходили к острову, лахманы прибавляли шаг, словно стремясь поскорее приступить к делу.

Майк полностью разделял нетерпение животных. Он крепко держал свое ружье, представляя, как где-то далеко отряды «собак» уже преследуют несущиеся табуны туков. Ему уже приходилось видеть, как это происходит, и картины того, первого боя, то и дело возникали перед его глазами.

– Майк, придержи своего лахмана! – услышал он голос Тобби.

Майк пришел в себя и натянул поводья. Скакавший впереди Гвинет обернулся, в его глазах Майк увидел недовольство.

«Наверное, он решил, что я уснул», – подумал Майк и почувствовал себя предателем – не меньше.

Пограничная скала становилась все отчетливее, и вскоре на самой ее вершине Майк рассмотрел человека. А у основания скалы начиналась тропа, по которой можно было подняться в лагерь «собак».

Прошло совсем немного времени, и человек на скале, поняв, что перед ним чужие, вскинул винтовку. Майк не услышал выстрела, но увидел фонтан белой соли, поднятый неверной пулей.

Гвинет выстрелил в ответ, и его пуля оказалась точнее. Часовой взмахнул руками и наперегонки со своей винтовкой полетел вниз.

Тройка «барсуков» ринулась к тропе во весь опор, понимая, что на звуки выстрелов прибегут новые солдаты. Гвинет на своем лахмане стал первым взбираться по круче и потому не видел, как на сторожевой скале появился новый стрелок.

Майк выстрелил не целясь, но не попал. Впрочем, этого хватило, чтобы неизвестный спрятался, а Гвинет благополучно преодолел подъем.

Засев на небольшом плато, он снова открыл огонь, и, судя по крикам, его пули находили цель.

Между тем лахман Майка уже скользил копытами по камням, вынося седока по крутой тропе. Оказавшись рядом с Гвинетом, Майк увидел не меньше дюжины человек с лопатами, которые убегали в глубь острова.

– Вперед! – скомандовал Гвинет, и Майк помчался следом за ним, уже не ощущая в себе никакого страха и действуя умело и расчетливо. Даже лахман стал слушаться каждого его движения, ухитряясь улавливать намерения своего седока.

Как Майк и ожидал, пока что им попадались не настоящие «собаки», а лишь набранные в банду бродяги, которые совсем не умели воевать и с криками разбегались в разные стороны, оставляя дома и не оказывая никакого сопротивления.

Гвинет бросил зажигательную шашку в амбар с сухими кормами, и тот сразу запылал, испуская клубы черного дыма. Это был хороший сигнал для «собак», однако вслед за амбаром жарко запылали еще несколько построек, находящихся на окраине лагеря.

Подхваченный порывами ветра, дым стал распространяться во все стороны, что сильно ухудшило обзор.

Не обращая на это внимания, Майк мчался напролом вслед за Гвинетом и Тобби, сбивая в дыму каких-то людей и стреляя в окна дощатых домов, откуда время от времени раздавались одиночные выстрелы.

Впрочем, это не мешало ударной тройке «барсуков» делать свое дело и уничтожать лагерные постройки одну за другой. Вскоре очередь дошла до самого большого дома, в котором, без сомнения, жил предводитель банды. Держа винтовку наготове, Майк проскакал вокруг постройки, однако никого не встретил. Тогда он достал последнюю шашку и, подъехав к окну, дернул запальный шнур.

Тот вспыхнул с глухим хлопком, и Майк уже собирался метнуть заряд в окно, когда заметил что-то такое, что заставило его остановиться.

– Бросай, а то оторвет руку! – крикнул выскочивший из дыма Тобби. Майк швырнул шашку в стоявшую неподалеку сараюшку и, даже не глядя на плоды своего труда, соскочил с лахмана и побежал к двери.

– Назад, Баварски! Сейчас я его сожгу!

– Подожди! Там кто-то есть! – прокричал Майк и, не слушая возражений, толкнул дверь.

Он ожидал увидеть все, что угодно, однако находка оказалось для него полной неожиданностью На широкой неопрятной постели лежала девчонка одних с ним лет Она была одета в незамысловатое летнее платьице, а ее большие глаза смотрели в потолок.

Поначалу Майку показалось, что она мертва, но потом он понял, что девушка пьяна или что-то в этом роде.

– Майк, ты жив? – донеслось снаружи.

– Да! – ответил он.

– Выбирайся скорее, мы уходим! Выходи, нужно сжечь этот дом!

– Сейчас!... – отозвался Майк и, подскочив к бесчувственной девушке, стал взваливать ее себе на плечо. Это было нелегко, однако он сумел это сделать и потащил свою ношу к выходу.

Едва он показался на крыльце, как возле него возник Тобби на своем лахмане. Он вытянул руку с пистолетом, и Майк увидел, что дуло смотрит прямо на него. Раздался выстрел, однако пуля прошла мимо и попала в кого-то, кто находился за его спиной.

– Кто она?! – заорал выскочивший из дыма Гвинет. – Зачем ты ее тащишь?!

– Я... не хочу, чтобы она... погибла, – задыхаясь, проговорил Майк.

– Бросай ее, это просто подстилка их командира! – настаивал Гвинет, едва сдерживая своего перепуганного лахмана. При этом он еще держал на поводу скакуна Майка. – Будет правильно, если ты ее просто пристрелишь.

– Нет, я не могу ее убить! – воскликнул Майк, укладывая девушку на землю.

– Тогда отойди, я сам это сделаю.

– Нет! Оставь ее, Гвинет, – потребовал Майк, загородив собой свою находку.

– Не время ссориться, – вмешался Тобби и швырнул в окно дома зажигательную шашку. Она полыхнула внутри постройки, и пламя с треском начало пожирать сухое дерево.

Гвинет опустил пистолет, и Майк запрыгнул в седло своего лахмана. Последний раз он взглянул на лежащую в неестественной позе незнакомку, а затем пришпорил скакуна и помчался следом за своими товарищами.