История одного предательства, одной страсти и трех смертей - Метин Ардити

Сама мысль о необходимости объявить Мирто и Шриссуле о том, что Антонелла не ее дочь, вызывала у Полины чувство протеста, настолько ей было стыдно.

Она поднялась на маленький мостик, перекинутый через Арву, и медленно пошла вверх по набережной по направлению к площади Жонксьон. Преодолев с десяток метров, она почувствовала такую неимоверную усталость, что вынуждена была сесть на скамейку. Узенькая дорожка, снабженная перилами, отделяла реку от набережной. Ограждение это прерывалось пунктиром спусков к реке, которыми при желании могли воспользоваться прохожие для того, чтобы сойти к самой кромке воды. Вода в Арве бурлила и клокотала.

Можно было обогнуть перила, спуститься по склону и броситься в волны. Отдаться течению. Ей не нужно будет двигаться. Река убаюкает ее. Все закончится очень быстро. Все и так уже кончено. Андрианы больше нет. Не будет ее, не будет слежки. И не будет надежды.

Павлина встала со скамейки, шаркая ногами, спустилась по набережной к маленькому мостику и пошла по улице Сант-Клотильд. Подходя к ателье, она поняла, что Мирто уже ушла. Павлина посмотрела на часы: восемь тридцать. Мирто ушла уже два часа назад.

Павлина чувствовала, что ей снова нужно где-то присесть. Мысль о возвращении домой казалась ей невыносимой. Она поднялась по бульвару до площади Пленпале и вошла в какой-то случайный автобус. Как только он тронулся, Павлину охватило беспокойство. Она не купила билета и боялась, что ее могут забрать в полицию. Она выскочила из автобуса на улице дю Стан, ускорила, насколько могла, шаг и через пять минут очутилась у входа в «Корнавен».

Вокзал был практически пуст. Павлина пересекла центральный холл и начала спускаться по ведущей к перрону лестнице, как вдруг ее окружила толпа пассажиров.

Все куда-то быстро шагали. В движении этой массы людей было что-то хаотично-беззаботное и вместе с тем чувствовалась некая целенаправленность. Они знали, куда и зачем идут, в этом их перемещении в пространстве имелся некий смысл.

«Вот нормальные люди, — подумала Павлина. — Все торопятся куда-то! Спешат встретиться с кем-то, кому-то они скажут „мой“. Мой Пьер, мой Жорж, моя Жаннетта».

Павлина повернула назад и слилась с потоком пассажиров, который выплескивался на площадь Корнавен. Она подняла глаза и увидела здание, в котором шестнадцать лет назад познакомилась с Йоргосом. Ничто не дрогнуло у нее в душе.

Павлина пересекла площадь и спустилась по улице Мон-Блан к озеру. Когда она вернулась на площадь Цирка, было пятнадцать минут одиннадцатого.

Павлина не стала заходить к сестрам, хотя обе, в этом она не сомневалась, должны были переживать за нее. Можно будет позвонить им позже.

Придя домой, она обнаружила посреди гостиной Шриссулу. Та была в халате, на лице ее были написаны тревога и волнение. Глядя на Павлину, она воскликнула, заранее предчувствуя нежелательный ответ:

— Это не она, не так ли?

Павлина уперла взгляд в пол и тяжело опустилась на диван. Шриссула медленно покачала головой, как это делают, получив известие о чьем-то несчастье, и села рядом с Павлиной. Она долго молчала, потом спросила:

— Что случилось?

Павлина рассказала о встрече в бассейне. Подруга выслушала ее, не шелохнувшись.

— Мне никогда ее не найти… — застонала Павлина и добавила: — Как же я устала!

Она сжала пальцами виски, покачала головой из стороны в сторону и наконец выдавила из себя:

— Я не буду больше ее искать.

Шриссула взяла Павлину за руку. Они сидели около часа, не проронив ни слова. Как вдруг Шриссула сказала:

— Посмотри мне в глаза.

Павлина повернулась к ней лицом. Шриссула продолжала:

— В сердце этой девочки есть свободное место.

Павлина молчала, вопросительно глядя в глаза подруге.

— Она не твоя дочь, это ясно. Ну и что? — Шриссула на секунду задумалась и спросила: — Разве ты любила бы меня больше, если бы я была твоей матерью?

16

Четверг, двадцать второе мая 1975 года

Они встретились на краю бассейна и молча посмотрели друг на друга, как смотрят люди после долгой разлуки: внимательно, отыскивая знакомые черты и слабости, успокаивая себя. Антонелла заговорила первой:

— Вы думали, что…

При звуках ее голоса у Павлины перехватило дыхание.

— Я не поняла вас, — извиняющимся голосом сказала Антонелла, помолчала и добавила: — Простите меня.

Ее лицо вспыхнуло, на нем отразилось сильное душевное волнение. Она потерянно и как-то обреченно пожала плечами:

— Я никогда не найду свою настоящую мать.

— Я тоже… Я… — Павлина хотела что-то добавить, но вдруг охрипла, и ей не удалось выдавить из себя ни слова.

Антонелла была явно растеряна. Потом поймала глазами взгляд Павлины, улыбнулась и спросила:

— Поплыли?

Они восемь раз проплыли рядом бассейн туда и обратно. Выйдя из воды, обе почувствовали необъяснимое смущение и направились к раздевалке. По дороге Антонелла перекинула через плечо полотенце, Павлина запахнула полы халата.

В душевой они расстались, потом встретились вновь. Антонелла приняла душ первой и подождала Павлину. Она завернулась от подмышек до колен в полотенце, а купальник держала в руках.

Обеим нужно было переодеться, и они направились к кабинкам. Задержавшись перед одной из них, Антонелла сказала:

— Можем зайти вдвоем.

Павлина испытующе на нее взглянула. Они вошли вдвоем в одну кабинку. Павлина села на скамейку и, подняв голову, посмотрела на Антонеллу. Взгляд девушки был затуманен стоявшими в глазах слезами.

Антонелла вздрогнула. Она протянула руки к халату Павлины и медленно раздвинула полы, обнажая живот, его нижнюю часть и в какой-то степени грудь. Потом она сбросила полотенце и осталась обнаженной.

«У нее темные соски, — подумала Павлина. — Но не такие темные, как у меня».

Девушка села рядом на маленькую скамеечку. Теперь она дрожала всем телом. Постепенно наклоняясь вбок, она опустила голову на живот Павлины.

Павлина приблизила руку к щеке Антонеллы и коснулась ладонью ее губ.

Примечания

1

Додеканес, или Спорады Южные, — группа греческих островов в Эгейском море.

2

Ритурнель (итал. ritornello) (муз.). — часть аккомпанемента, повторяющаяся перед каждой строфой вокального произведения.

3

Il bacio di Natale (ит.). — Поцелуй Натальи.

4

Так называемый апостольник — ниспадающий на плечи плат монахини с отверстием для лица.