Изменщик! Я преодолею боль - Карина Истец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После небольшой словесной перебранки я предлагаю ей пиджак. Поканючила чутка, но все-таки согласилась. И я чувствую заметное облегчение. Видел же краем глаза, какое внимание она приковывает со стороны. Я ведь не ханжа. Против декольте и открытой спины ничего не имею. Но есть же рамки разумкого! Одеваться как дешовая шкура вообще не обязательно!
Заказываю себе лагер и гренки. По сути, классика жанра, которую очень трудно испортить. Марина берет себе коктейль и креветки. Изысканная моя! Наконец, когда во всеми организационными вопросами покончено, я могу попытаться выяснить, зачей ей понадобилась встреча со мной. В ответ она лишь огрызается. Мой маленький партизан. Скрутить бы тебя, да надавать по жопе за такое! Но увы и ах, подобные развлечения теперь мне недоступны. Интересно становится даже, не тоскует ли по ним она?
Официант приносит мне лагер. Делаю глоток. Вроде, неплохо. Я был готов к худшему. Марина попивает свой коктейль. Судя по всему, и она довольна.
— Так о чем ты Диму-то предупредить хотел? — спрашивает она меня.
Честно, мне хочется раскрыть перед ней свою душу. Рассказать о мамашке Димы, о самом Диме, о моем отношении ко всей этой ситуации, дать ей совет бежать от этого геморного ухажера, но язык не поворачивается. Когда-то геморным можно было назвать и меня. Я стараюсь отшутиться. Она настойчиво продолжает. Плохая девочка. Очень плохая!
Еще и по больному зацепить меня пытается, спрашивает, как по мне можно скучать. Да хотелось бы верить, что как-то можно. Влада же скучает. Да и Марина, я уверен, мыслями периодически обращается ко мне. Не могла она просто взять и забыть о наших чувствах. Ей до сих пор не все равно. Я вижу это по ее глазам. И пусть не притворяется. Я — не Дима. Меня не провести.
Но за собаку действительно стоило бы извиниться. Я до сих не знаю, что именно на меня нашло. Наверное, я был слишком пьян и не рассчитал силы, но Марина не желает слушать мои оправдания. Я бы тоже не желал.
— Я не такая сука, как ты сейчас себе воображаешь. И не бездушная скотина. Я правда сожалею. И мне очень горько, что я лишил тебя маленького друга.
— Закрой рот и иди к черту, — отмахивается она от меня.
Ладно. Если ей так будет легче — я заткнусь. Нужно уважать пожелания своего собеседника. В особенности, если это дама твоего сердца.
Спрашивает меня о Владе. Снова бьет по больному. Но я терплю. Заслужил. Даже пересиливаю свое желание острить. Отвечаю честно.
Вновь подходит официант. Предлагает повторить. Надо бы остановиться. Мне еще ехать домой… А впрочем, что мешает тоже заказать себе такси? Машину заберу завтра. Лишь бы не позабыть, в какой стране чудес эта нора.
— Ладно, на работе-то у тебя как? — решается она чуть разгрузить наш диалог, — Наверняка на повышение идешь?
— Да упаси меня Боже! — восклицаю я, — Куда мне выше?
— Ну… — протягивает Марина, — Ты пока не ген директор.
— Я им быть и не собирался. У меня с чувством самосохранения все в порядке. А так, малейшая проблема — и все, решетка. А я, знаешь ли, птица вольная!
— Ой, мне ли не знать, насколько ты вольная птица.
Мы замечательно проводим время. Я теряю ему счет. Первой в себя приходит моя славная. Говорит, что ей пора домой. Заказывает себе такси. Мне хочется ее задержать, но нельзя наглеть. Не в моем положении. Поэтому я просто благодарю ее за вечер и говорю, что очень был рад повидаться. Оплачиваю счет, провожаю ее до такси и некоторое время смотрю ей вслед. Нет. Глупо себя обманывать. Марина для меня всегда будет на первом месте. И будь она моей, я давно бы отказался от Влады.
Глава тридцать первая
Никита.
Выхожу из такси. Поднимаюсь на лифте до своего этажа. Как можно тише открываю дверь. Зря старался. Все это время Влада не спала. Дожидалась меня на кухне в одном халате, да со скалкой в руках. Я сразу понял, что сейчас меня ожидает разнос. Эта женщина напоминала карикатурно изображенную жену. Возможно, при иных обстоятельствах я бы даже посмеялся. Да только когда она кинулась меня бить — стало совсем не до смеха.
— Опять ты за старое, да?! — восклицала она, замахиваясь на меня скалкой, — Вот не живется кобелю спокойно! Стоит только бдительность ослабить, и все, уже с кем-то кувыркается!
Отмахиваться было бесполезно. Я пахнул Маринкиными духами. И в то, что мы просто выпить вместе решили Влада никогда бы не поверила.
— Ну раз тебе пряники не нравятся, то вот тебе хлыст! — она замахивается со всей дури. Я уворачиваюсь. Пытаюсь ее как-то образумить. Бестолку. Я разрушил ее очередные представления о нашем идеальном браке.
— Не вынуждай меня! — говорю гораздо серьезнее. Но ярость затмила ей глаза. Кажется, она даже предупреждения моего не слышала. Ловлю ее за руку. Скручиваю так, чтоб пошевелиться не могла. Влада яростно пытается вырваться. Проклинает меня. Говорит, что таких паскуд еще поискать надо. Мне хочется ей дать по лицу. Просто чтоб она пришла в себя. Но я сдерживаюсь. После встречи с Мариной у меня слишком хорошее настроение.
Мы не заметили с ней, как шум разбудил детей. Они притаились в дверном проеме. Смотрели на нас с ужасом и искреннем непониманием происходящего.
— Папочка? Что происходит, папочка?
Я отпускаю бешенную жену. Беру свои принцесс на ручки, отношу их обратно в кровати. Говорю, что мама и папа решили просто поиграться. Подраться. Так, в шутку. Мальчики и девочки же дерутся в детском саду?
— Да, но нас воспитательница ругает, — неуверенно отвечает дочь.
— Ну вот видишь! — отвечаю ей я, — Поэтому так здорово быть взрослым. Воспитателей нет. Никто поругаться не может.
Вроде бы я их успокоил. Пусть и не сразу, но они все-таки уснули. Выхожу на кухню снова. Там все еще сидит Влада. Ей стыдно. Очень стыдно за то, что весь этот спектакль увидели наши принцессы. Я тяжело вздыхаю. Говорю, что спать буду в зале. Один. И оставляю ее наедине со своим стыдом
