Разведка и шпионаж. Вехи тайной войны - Андрей Юрьевич Ведяев

По свидетельству Меркулова, Берия «приблизил к себе Кобулова и именно с ним часто по окончании ночной работы уезжал домой или на дачу. Кобулова в Тбилиси я почти не знал и познакомился с ним ближе здесь, в Москве. С его слов я знаю, что в Тбилиси Берия, оказывается, крепко его поддерживал в оперативной работе и давал ему различные задания в период своей работы в Заккрайкоме».

Ещё один заместитель Берии, генерал-лейтенант Иван Иванович Масленников — заместитель наркома внутренних дел СССР по войскам, — 8 августа был назначен командующим Северной группой войск Закавказского фронта в составе 9‑й и 44‑й армий, перед которой была поставлена задача в кратчайшие сроки оборудовать оборонительный рубеж вдоль Терека в районе центрального участка Главного Кавказского хребта, поскольку в результате просчётов и ошибок, допущенных командованием Закавказского фронта и 46‑й армии, оборона Кавказа с севера практически отсутствовала. Масленников имел немалый опыт службы на Кавказе: с 27 января 1936 года он занимал должность помощника начальника отдела боевой подготовки Управления пограничной и внутренней охраны (УПВО) НКВД ЗСФСР, в сентябре — декабре 1937 года был заместителем начальника УПВО НКВД Азербайджанской ССР.

Оборона Владикавказского, Грозненского и Махачкалинского особых оборонительных районов (в дальнейшем район Дербента был выделен в самостоятельный Дербентский оборонительный район) была возложена на сформированные 10 августа соответственно Орджоникидзевскую, Грозненскую и Махачкалинскую дивизии войск НКВД, оборона Гудермесского укрепрайона — на 19‑ю дивизию войск НКВД, Нальчикского — на 11‑ю дивизию войск НКВД. Сухумская дивизия внутренних войск НКВД обеспечивала безопасность Черноморского побережья, Тбилисская стрелковая дивизия войск НКВД прикрывала южные склоны Главного Кавказского хребта. Командиры дивизий одновременно являлись начальниками особых оборонительных районов, на них возлагалась вся ответственность за подготовку укрепрайонов к обороне. Каждый укрепрайон был разделен на рубежи и сектора, включал в себя систему узлов сопротивления и опорных пунктов, пулемётных и артиллерийских дотов и дзотов, соединенных между собой ходами сообщений. Важное значение придавалось созданию противотанковых и минных заграждений. После занятия обороны войска НКВД не имели права отступать. Передача войск НКВД в подчинение Закавказского фронта запрещалась. В оперативном отношении дивизии НКВД подчинялись командующему Северной группы войск, но фактически они находились в распоряжении Берии. Общее руководство войсками НКВД на Кавказе осуществлял заместитель начальника Главного управления внутренних войск НКВД СССР генерал-майор Иван Никифорович Кирюшин.

Для обеспечения общественного порядка и безопасности в укрепрайонах силами войск НКВД при поддержке местных органов госбезопасности, по данным профессора Василия Павловича Сидоренко, было задержано 184 шпиона и диверсанта, 3004 дезертира и бандита, 9406 уклонившихся от оборонных работ и около 12 тыс. нарушителей прифронтового режима. В особых укрепрайонах была введена круглосуточная пропускная система, на основных автомагистралях были выставлены блокпосты.

Помимо укрепрайонов дивизиям НКВД была поставлена задача оборонять Военно-Осетинскую, Военно-Грузинскую и Бакинскую дороги и основные перевалы через Главный Кавказский хребет. Для этого по требованию Берии параллельно штабу Закавказского фронта был создан штаб НКВД по обороне Кавказа, формирование которого Берия возложил на своего заместителя Кобулова. Для более прочного перекрытия перевалов при штабе Закавказского фронта дополнительно были созданы две оперативные группы НКВД по обороне Главного Кавказского хребта, в состав которых входили сотрудники органов госбезопасности и внутренних войск НКВД СССР. Таким образом, вся система обороны Северного Кавказа находилась под оперативным управлением органов и войск НКВД СССР.

По словам Серго Берии, прибывшего на Кавказ в должности радиста полковника Сергея Матвеевича Штеменко, начальника кавказского направления Оперативного управления Генштаба, «первоочередной задачей отец считал закрытие перевалов». Сформированная распоряжением Берии от 23 августа специальная оперативная группа провела рекогносцировку горных участков местности с привлечением горно-стрелковых подразделений, жителей горных аулов, охотников, партийного актива и комсомольских групп. В результате были взяты на учёт 175 перевалов и горных проходов. За каждым из них был закреплён старший оперативный начальник из числа сотрудников госбезопасности, которому оперативно подчинялись все войсковые подразделения, действовавшие на данном направлении.

Организацией партизанской войны занимался комиссар госбезопасности 3‑го ранга Алексей Николаевич Саджая, по национальности грузин, в 1917 году участник установления советской власти на Кубани. С 1918 года он был разведчиком в партизанском отряде, в 1931–1934 годах — председателем ОГПУ Аджарской АССР, в 1934–1935 годах — начальником Управления НКВД по Аджарской АССР, в 1935–1938 годах — первым секретарём Потийского, Кутаисского горкомов и Аджарского обкома КП(б) Грузии, в 1938–1941 годах — наркомом внутренних дел Узбекской ССР, в 1942 году членом Военного совета Закавказского фронта. Алексей Николаевич Саджая погиб 5 ноября 1942 года во время авианалёта противника.

Для выполнения боевых заданий в высокогорных условиях из состава Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР была выделена группа альпинистов численностью 270 человек. По заданию штаба НКВД по обороне Кавказа, в ОМСБОН были сформированы шесть групп подрывников общей численностью 500 человек, а также отряды особого назначения для действий в тылу немецких войск. Кроме того, в августе — сентябре инструкторы-альпинисты под руководством Т. Майсурадзе подготовили 12 альпийских горнострелковых отрядов численностью 3457 человек. Берия лично обратился к Микояну, курировавшему в ГКО продовольственное снабжение, с просьбой пересмотреть пайки сражавшихся на перевалах бойцов в сторону их облегчения и повышения питательности и выделения с этой целью сгущённого молока и шоколада.

В своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль 1930–1950 годы» генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов, тогда начальник 4‑го управления НКВД СССР, которому оперативно подчинялся ОМСБОН, пишет: «В августе 1942 года Берия и Меркулов (при этом разговоре присутствовал также Маленков) поручили мне экипировать всего за двадцать четыре часа 150 альпинистов для ведения боевых действий на Кавказе. Как только альпинисты были готовы к выполнению боевого задания, Берия приказал мне вместе с ним и Меркуловым несколькими транспортными самолетами вылететь из Москвы на Кавказ. Наши операции должны были остановить продвижение немецких войск на Кавказ накануне решающего сражения под Сталинградом. Первую посадку мы сделали в Красноводске, затем в Баку, где полковник Штеменко доложил об обстановке. Было решено, что наше специальное подразделение попытается блокировать горные дороги и остановить продвижение частей отборных альпийских стрелков противника. Сразу после нас в Тбилиси прибыла группа опытных партизанских командиров и десантников, руководимая одним из моих заместителей, полковником Михаилом Орловым. Они не дали немцам вторгнуться в Кабардино-Балкарию и нанесли им тяжелые потери перед началом готовящегося наступления. В то же время альпинисты взорвали цистерны с нефтью и уничтожили находившиеся в горах моторизованные части немецкой пехоты. Наши собственные потери были также велики, потому что альпинисты зачастую были недостаточно подготовлены в военном отношении. Их преимущество было в профессионализме, знании горной местности, а также в активной поддержке со стороны горцев. Только