Бродяга. Воскрешение - Заур Зугумов

— Вот мы и дома, милый, — послышался нежный голос моей возлюбленной. Я немного замешкался, выйдя из машины, и при этом чуть не забыл уплатить по счету. «Вот это хаза! — мелькнуло у меня в голове. — Вот это избушка на курьих ножках!» Но мог ли я тогда предположить, что пройдет долгих десять лет и я буду иметь «с кушем» даже не один, а несколько подобных особняков, и не где-нибудь, а в прекрасной Франции. И не чьи-нибудь, а своих предков. Но пропасть в десять лет нужно было еще прожить.

Глава 22

Мы подъехали к дому как раз в тот момент, когда вся семья садилась за обеденный стол. Зная наперед выходные дни брата и невестки, Лариса подгадала так, чтобы мы прибыли в Гамбург именно в один из таких дней, мало того, она даже рассчитала время суток. Обед у немцев — это своего рода ритуал, который они проводят, как правило, у семейного очага. Так что, наряду с другими достоинствами, моя спутница была еще и хорошим стратегом. Хозяин дома оказался высоким и стройным мужчиной, очень похожим на сестру. В чертах его лица отражались сильная воля и непреклонный характер. Взгляд его тверд и спокоен, он уже давно утратил тревожное выражение юности.

Сергей был женат на скромной и весьма миловидной женщине по имени Наташа. С первого взгляда можно подумать, что она — блондинка, хотя на самом деле была совершенно рыжей. Она обладала всеми достоинствами рыжеволосых женщин и ни одним из их недостатков, ибо тщательно скрывала все, что могло нанести ущерб ее привлекательности. В конце концов, если женщина прекрасна, то кому какое дело, является ли ее красота творением природы или человеческого искусства?

Она еще и умна, начитанна и при этом весьма чувствительна. Работали они вместе с мужем в генеральном консульстве СССР. Но главное для меня то, что она однокурсница Валерии.

До поры до времени Наташа не знала, кто я, пока Лариса сама не рассказала ей об этом. Я же помалкивал, как и подобает порядочному человеку. Более того, я знал, что это трио когда-то в юности было квартетом, где солировала Валерия, а главным аккомпаниатором приходился не кто иной, как Сергей.

Картина была бы неполной, если бы я не упомянул о юном даровании — Светлане, милой и очаровательной дочурке столь славной династии дипломатов и ровеснице моего Заура. Уже в этом возрасте она прекрасно играла на рояле. Знал бы я тогда, какую роль в будущем сыграет в жизни моего сына эта юная проказница, то присмотрелся бы к ней получше. А пока, посплетничав немного о том о сем, как это бывает с подругами, которые не видели друг друга целую вечность длиною в год, мы с Ларисой откланялись и поднялись в свои комнаты, любезно предоставленные нам главою дома на втором этаже особняка, чтобы к вечеру быть во всеоружии.

Сергей по случаю нашего приезда пригласил всех в один из самых шикарных ресторанов Гамбурга, чтобы, как и подобает по русскому обычаю, отметить нашу встречу и знакомство за чарочкой водки.

По старой арестантской привычке, выработанной за многие годы, когда, зайдя в любую из одиночных камер, ты, прежде чем расположиться в ней, стараешься в первую очередь обнюхать каждый угол своего временного жилища, обследовать каждую щель, пощупать собственными руками решетки, постучать по стенам, — я огляделся по сторонам. Дом оказался большой и просторный. На двух его этажах находилось девять комнат: пять на верхнем этаже и четыре внизу. Так же как и перед фасадом, в саду, куда выходили оба моих окна, росло множество ухоженных цветов, нарядно и симметрично посаженных в красивые клумбы. Очевидно, хозяйка этого дома, помимо хорошего вкуса, имела пристрастие к цветам, а этот факт говорил мне о многом. Проведя маленький обзор местности и сделав наспех пришедшие выводы, я принял душ и завалился в шелковой пижаме на мягкую перину шикарной кровати. Через несколько минут, сам того не ожидая, будто под наркозом, я провалился в глубокий сон, и лишь под вечер тихий стук горничной в дверь прервал мои бархатные сновидения.

Думая, что слишком спешу, я привел свой прикид в надлежащий вид и, уже на ходу поправляя свой «кис-кис» и подойдя к лестнице, хотел было спуститься вниз, как вдруг остановился как вкопанный. Вся компания уже в собралась и ждала меня в вестибюле. Я на секунду-другую замешкался, продолжая приводить свой туалет в порядок, и, видимо, делал это не совсем ловко, так как в следующую минуту мои действия вызвали приступ непринужденного и дружеского смеха. Тут и мне пришлось невольно улыбнуться, чтобы не выглядеть полным идиотом.

— Прошу прощения, господа, — скрывая неловкость, проговорил я, преодолевая последние ступени лестницы, — я, к сожалению, забыл, что уже целый день как нахожусь в Германии.

— Ну что вы, Заур, — положив мне дружески на плечо руку, проговорил Сергей в тот момент, когда мы уже садились в лимузин, заказанный специально по этому поводу. — Для человека, который еще только утром ступил на эту землю, вы очень неплохо выглядите. Видели бы вы нас с Наташей, когда мы еще только обживались здесь. Какими мы были? Натуральные лапотники, не иначе!

— Ну скажешь тоже, «лапотники», — пыталась возразить супругу Наташа. — Слова-то какие, Сергей, и где ты их только находишь?

— В русском языке, моя дорогая, в русском языке…

— Да, действительно, вы знаете, Заур, — пытаясь примириться с мужем и вставить по ходу разговора и часть своих женских воспоминаний, продолжала Наташа, — мы так долго не могли привыкнуть к окружающей нас педантичности и порядку, что очень часто попадали в весьма щекотливые ситуации. Ведь в Союзе, в сущности, все то же самое, но, к сожалению, с точностью до наоборот. И лишь превосходное знание немецкого помогало нам еще как-то выбираться из расставленных обстоятельствами ловушек.

— Немудрено, — мило улыбаясь супруге, продолжал Сергей, — ведь преподавала нам немецкий уроженка этих самых мест, не так ли, дорогая?

— Да, точно, — вспомнила Наташа имя-отчество их институтского преподавателя, — она была родом именно из Гамбурга.

Я думал, что и Лариса вставит пару-тройку слов в эти воспоминания, но она молчала. Так, слушая непринужденную беседу супругов о впечатлениях, связанных с их давним прибытием на чужбину, мы подъехали к блистающему огнями ресторану. Кабак такой же шикарный и зеркальный, как и все, что мне удалось уже увидеть в этой стране почти за сутки. Рядом с рестораном огни горели и переливались так, будто мы прибыли на праздник жизни.

Глава 23

Гарсон провел нас к заказанному столику. Вечер еще только начинался, и публика понемногу заполняла места. Столик наш оказался почти в середине зала, возле маленькой, из белого мрамора колонны, рядом с огромной деревянной кадушкой, в которой, судя по широкому стволу, росла очень старая пальма.