Злая Звезда - Михаил Медведев

– Кто здесь? – спросил Муратон устами Санчеса и попробовал развернуть тело барона в сторону голоса, но не смог сдвинуть его с места. Тело Санчеса было крепко связано.

– Тебе ничего не скажет мое имя, – невозмутимо ответил голос. – И это совсем не важно, как меня зовут. Важно то, что я хочу помочь тебе и сам нуждаюсь в твоей помощи. Я спасу тебя и тех, кто по воле Трех Драконов зависит от тебя.

– Говори! – потребовал Муратон.

– Болезнь, от которой страдают жители Эстеи, – вовсе не болезнь. Хотя она и называется кремниевым буйством, она была создана ради спасения людей, а не во имя смерти.

Невидимый собеседник сделал паузу, по-видимому, ожидая удивленного возгласа слушателя и потока дурацких вопросов. Муратон молчал. Он прижался грудью к раскаленной докрасна печке и наслаждался теплом. Озноб наконец-то перестал терзать его изможденное голодом тело.

– Вирус, вызывающий буйство, был создан людьми на одной из планет Кибер-Империи для спасения своей расы, – продолжил голос. – Спектральное излучение их светила изменилось, и температура на поверхности планеты повысилась. Многие погибли. Для спасения выживших ученые той планеты разработали вирус, вызывающий полезную в изменившихся условиях мутацию.

– В чем смысл этой мутации? – Муратона мало интересовала судьба чужой расы. Но его весьма волновала участь своих собственных подданных.

– Смысл в замене углерода на кремний, – ответил собеседник. – Сама мутация является мучительным процессом. Особенно тяжела перестройка нервной системы. Поэтому на некоторое время вся высшая нервная деятельность прекращается, и мозг мутанта становится восприимчивым к внешним воздействиям. Обычно он подчиняется мысленным приказам того, кто мутировал первым. Приблизительно через шесть недель после начала мутации человек возвращается в нормальное психическое состояние. Весь организм при этом полностью меняется. Температура тела повышается до ста сорока градусов. Комфортный для нового человека промежуток температур находится в пределах от ста десяти до ста восьмидесяти градусов по водяной шкале замерзания-кипения.

Муратон задумался. В словах незнакомца содержался определенный смысл. Кое-что из сказанного подтверждалось его собственными ощущениями. Но нужны были доказательства.

– Доказательства я оставил рядом со входом в твою нору, – собеседник читал мысли. Муратону это очень не понравилось. Не прерывая контакт с незнакомцем, повелитель дарлоков накинул теплую дубленку и вышел из землянки. В лицо дохнуло стылым воздухом. Мороз обжег легкие, и Муратон мучительно закашлялся. Еще немного, и он не сможет покидать свое убежище даже на несколько секунд. Он станет первым среди многих. А что случится, когда некому будет приносить дрова для печки? Сейчас это делают дарлоки. Потом процесс их мутации завершится, и они не смогут жить при обычной температуре. Муратону представился собственный скелет, обнимающий остывшую печку скрюченными пальцами. По коже пробежали мурашки.

Чувствуя, что каждая лишняя секунда, проведенная на открытом воздухе, может убить его, он осмотрелся. Черные бревенчатые стены без окон и дверей окружали центральную площадь города мутантов. Над крышами, а кое-где и прямо из-под земли, поднимались к небу клубы дыма. В домах и землянках прятались от холода люди новой породы. Теплая летняя ночь могла убить их за несколько минут.

У входа в подземное жилище Муратона, нагло сверкая полированным боками, стоял довольно большой железный ящик. Как он мог здесь оказаться? Муратон с трудом обхватил контейнер и затащил его в свое жилище. Бросив ящик на пол, он изо всех сил навалился на обитую медвежьими шкурами дверь. Поднатужившись, он задвинул тугой засов. Нужно сохранять тепло. Дров не так уж много, а до утра, когда принесут новую порцию топлива, ждать еще очень долго.

– Ты открыл ящик? – спросил далекий собеседник у не менее далекого барона Санчеса.

– Нет, – буркнул Муратон и про себя с удовольствием отметил, что незнакомец всё-таки не умеет читать мысли.

– Поторопись. У нас мало времени.

– Куда спешить? Ночь длинная, – Муратон прижал ладони к печке. За те мгновения, которые он провел на открытом воздухе, его руки посинели от холода, а пальцы почти потеряли подвижность. Будто он целый час без варежек разгуливал по сильнейшему морозу.

– До утра еще нужно сделать много дел, – уверенно заявил собеседник. – Прошу тебя, не мешкай.

– Тебе нужно, ты и делай, – отрезал Муратон, разминая окоченевшие пальцы.

– От того, что находится в контейнере, зависит не только твоя жизнь, – взмолился незнакомец.

Муратон смилостивился и подошел к ящику. Блестящий железный куб имел идеально гладкие грани без малейших щелей и зацепок. Как его открыть, было совершенно непонятно. Ни замков, ни защелок, ни малейших зацепок, чтобы можно было подсунуть ломик.

– Ну и как… – задумчиво пробормотал Муратон.

– Ударь три раза по верхней грани.

– Прямо как в сказке, – удивился Муратон, выполняя инструкцию. – Хорошо хоть заклинание читать не надо.

После третьего хлопка верхняя крышка отскочила и открыла Муратону содержимое контейнера – множество жестяных коробок с поясняющими надписями.

– Коровы, козы, утки, собаки… – начал по складам читать Муратон.

– Эти емкости сейчас пусты. Там должны быть ампулы со штаммами вируса, вызывающего ту самую болезнь, которой ты переболел. Ты получишь штаммы для всех домашних животных, – пообещал незнакомец. – Когда выполнишь мою просьбу.

– А зачем они мне нужны? – спросил Муратон, выкладывая коробки на земляной пол.

– В твоем теле сейчас весь углерод замещен кремнием. Поэтому ты не можешь насытиться обычной пищей.

– Это верно, – вздохнул повелитель дарлоков.

– А если заразить домашний скот, то и в их телах кремний вытеснит углерод.

– Понял, не дурак, – кивнул Муратон, складывая в стопку пустые банки для ампул. – А где доказательства? Почему я должен тебе верить?

– Ищи банки с надписями «Споры», – посоветовал незнакомец. – Там находятся споры кремний-органических водорослей. Они оживают в кипящей воде. Если дать им достаточно песка и тепла, они начинают размножаться. Мешочек с песком – на дне контейнера.

– Нашел! – радостно воскликнул Муратон.

– Водоросли можно употреблять в пищу. Никто из твоих товарищей по несчастью больше не умрет от голода.

Муратон торопливо вскрыл банку и сунул нос внутрь. Серый порошок взвился в воздух. Голодный Муратон закашлялся. Вместе с ним закашлялся и находящийся на телепатической связи барон Санчес.

– Их нельзя есть сухими! – расхохотался собеседник. – Вода! Просто добавь воды!

Котелок оказался под рукой. Воды тоже было вполне достаточно. Дарлоки еще утром наполнили большую бочку рядом с дверью. Через несколько минут в покореженном котелке бурлил кипяток. Муратон зачерпнул горсть сухих, как пыль, спор и бросил ее в котелок. По землянке распространилось тошнотворное зловоние. Не мешкая, он кинул в странное варево пару горстей песка.

– Я должен это есть? – перекривившись от отвращения, спросил Муратон.

– Да. Первое время. Чтобы не умереть от голода, – с некоторым злорадством сообщил благодетель. – На самом деле эти водоросли всего лишь сырье, почва, на которой вы впоследствии будете выращивать кремний-органические растения. Семена я тебе пришлю позже. Этими растениями вы будете кормить кремний-органических животных. Через годик все заболевшие смогут нормально питаться.

– Я сожгу твой лукавый дар. А тебя, кто бы ты ни был, убью, – мрачно пообещал Муратон. – Ты желаешь, чтобы я подарил Эстею мутантам, бывшим дарлокам. Этому не бывать никогда! Если ты можешь вылечить меня и моих людей, то я твой слуга и раб. Если нет…

– Ты не имеешь права распоряжаться чужими жизнями! – вспылил незнакомец. – Никто не может вас вылечить, потому что вы не больны. Вы новая раса. Мудрая и сильная. Только эта планета не очень вам подходит. Со временем вам придется подыскать себе более теплый мир.

Муратон задумался. Перед его глазами стояло лицо Ойо. Мрачное и чем-то, как всегда, недовольное. Действительно, он не имеет права распоряжаться чужими жизнями. Хватит с него и одного Ойо. Если бы тогда он послушался старого друга, тысячи людей продолжали бы жить. Вся его бурная революционная деятельность связана только с тем, что ему очень хочется даровать своему народу счастье в качестве платы за смерть друга и многочисленные невзгоды жителей Эстеи. Освобождение от монархии – это то благо, которым можно оправдать невинные жертвы.

– Мне не хватит тех спор, которые ты прислал. Выздоравливающих будет с каждым днем всё больше, – сказал Муратон и, поморщившись, отхлебнул зеленоватое варево из котелка. Склизкая масса имела пресный травянистый вкус. Съедобно. Неплохо бы посолить.