Другие - Екатерина Баландина

— Что-то принудить ее очень быстро получается. — Сомнительно возразил Терр.

— Очень хрупкая ваза терпения. — п, будто шел в атаку.

— Извращенная ваза какая-то. — Парировал Терр.

— Вы не представляете, как это "приятно" слушать, что о вас люди думают! — подала голос Кити. Но ее не услышали.

— Я бы попросил заняться ее воспитанием.

— А почему этого не сделаете вы?

— Я девочек не бью. — Отрезал Терр.

— Заметно. — п бросил взгляд на ноутбук. — У вас переписка?

— Ага. — Терр отодвинул от собеседника свое сокровище. — Вот только не надо ею интересоваться. Перед вашим приходом Кити попыталась это сделать. Результат очевиден.

— Заметно. — Повторил п. — По поводу "извращенца" я с ней поговорю. Но остальное не суть важно.

— Нет уж, очень даже важно. — Терр помолчал. На его лице вытянулась хитрая улыбка. — А ведь вы — детектив, да?

— Вы весьма догадливы. — п улыбнулся.

"Детектив? Вот оно что! Хе-хе, хорош наставничек!" подумала Кити.

— Я тоже хотел в детективы пойти. Да только скучновато это все. И платят не столько, сколько надо.

— Ну-ну. — Кратко ответил тот. В отличие от Кити, Терр понял, к чему сия краткость.

— А как преступники реагируют на то, что их ловят и полностью доказывают их вину?

— Да никак. Я же их не вижу.

На лице Терра на секунду выразилось удивление. Как и Кити, видимо, он удивился тому, что п раскрывает дела, не выходя из дома.

— А почему вы никому не показываетесь? — спросил он.

— Почему это "никому"? Я показываюсь некоторым людям. — Тут даже до Кити дошло, что будущий лидер дал не полный ответ.

— Ясненько. — Ответил Терр.

п взял руками краешек парты, как уздечку коня.

— А ведь вы типичный работник мафии.

Повисло молчание. Терр прищурился, сверля собеседника глазами, как зеленой дрелью. п внимательно смотрел на него, на миллиметр приоткрыв рот и оголив белоснежные ровные зубы. Кити смотрела за этим из-за парты. Она уже чувствовала эти 220 вольт между их взглядами.

Не успела она и моргнуть, как Терр вскочил с кресла и, пробежав по столу, заехал кулаком п в челюсть. Тот, в то же время, не оставаясь в долгу, схватил его за запястье этой руки, смягчив удар, притянул к себе за жилет свободной рукой и ударил правой ногой в его левое ухо. Терр успел выставить руку, немного смягчив удар. Так они и замерли.

п хрипло дышал сквозь сжатые зубы. Дыхание Терра от боли стало тяжелым. Оба они смотрели друг на друга глазами, полными ненависти. Но у п в глазах была холодная ненависть, а у Терра в глазах эта ненависть бурлила, как вулкан.

— Хватит! — Кити оттащила Терра назад так, что он не удержал равновесие, повиснув у нее на руках. Прямо на щеке у левого глаза до самого уха у него было красное пятно.

Подбородок п покраснел. С разбитой кубы скатилась малиновая струйка. Из носа тоже хлынула кровь. Кити оттащила Терра, потому что, он был неспокойным. Всякого рода оскорбления он не терпел. Таков уж был он.

п же наоборот был спокойным. Он не любил много лишних движений. Поэтому он просто утер с подбородка кровь, тяжело дыша.

Так же дышал и Терр. Он даже не пытался вырваться или встать. Видимо от, так сказать, "стресса" и от такой силы удара он полностью обессилил. Кити усадила его в кресло, и отошла.

— Успокойтесь оба! Вы уже взрослые люди! Тем более, один из вас учитель! — воскликнула она.

— Я еще ребенок. — Оправдался п.

— Хорош ребенок, один в доме живет. — Кити повернулась к Терру. — А вы? Вы-то зачем в драку лезете? Силы деть некуда? Г-н Терр? Я к вам обращаюсь!

Терр не слушал. Он, сощурившись, пристально смотрел на п. Тот огромными глазами смотрел на него. И в том, и в другом взгляде горели одни чувства. п слез с парты.

— Пошли. У нас невыученный урок остался. — Сказал он, выравнивая парту.

— Что ж, если вы не собираетесь больше драться. — Сердито ответила Кити.

— Я, кажется, ясно выразился? Пошли. — Когда п так говорил, то даже глыба льда могла расколоться. Не смотря уже на Кити.

— Слушаюсь. — Кити взяла сумку. — До свидания, г-н Терр.

— До завтра. — Терр улыбнулся здоровой щекой, но последний взгляд перед закрытием двери он бросил на п. Тот ответил тем же.

п и Кити шли по улице. Как оказалось, Юби все же ушел. Видимо, он ждал, сколько мог, пока за ним не зашел Таюми. Но Кити это не волновало. Она сердито смотрела под ноги и молчала. п, как ни в чем не бывало, смотрел в небо широко-раскрытыми глазами и тоже молчал. Улыбаться ему было больно. Кровь под носом запеклась.

"Что же это было? — думала она. — В этом явно есть что-то такое, что от меня укрыли они оба".

— Не забивай себе этим голову. — Сказал п.

— Что? — Кити бросила на него взгляд. Она все еще не могла смириться с тем, что он читает мысли.

— Это постарайся забыть. — Сказал он.

Кити вздохнула.

— Плохие воспоминания нельзя забыть. Ими надо жить. Ведь наша память — не какая-то там записная книжка с пришитыми листочками. Память вечна. И ее не убрать. Однако вы повели себя очень глупо.

— Яйца курицу не учат. — Неожиданно ответил п. Похоже было, что он был полностью уверен в своей правоте. — В конце концов, напал на меня он.

— Угу, а вы его еще и тыкнули в это носом, мол, напади на меня, мне делать нечего!

п остановился. Кити тоже. п не показывал свои чувства и эмоции, но он неплохо обижался внутри себя. "О, нет! Он же очень раним! Ну, Кити, дырявый рот, такого человека обидела!" подумала Кити. п молчал.

— Ох, п, ну простите. Я не сдержалась. — Она подошла к будущему лидеру. — Ну не обижайтесь. Я лишнее ляпнула, не подумав. Ну п! Если вам грустно, то и мне не весело.

п поднял глаза.

— Давай зайдем в кондитерскую. А то есть захотелось. Не находишь?

Кити облегченно улыбнулась. "Хороший он человек. Хоть и ранимый, но добрый и не злопамятный" подумала она.

— Как вам удобно. — Ответила она. — Только вы ведите. А то я плохо этот город знаю.

п, улыбнувшись, как ребенок, взял ее за руку и повел вдоль улицы. Улица была людная. По обе стороны дороги стояли дома. На широких тротуарах были разные лавки и ларьки. Некоторые дома и были магазинами. Некоторые — мастерскими, магазинами и так далее.

По окраинам дороги росли пушистые деревья лип и сакуры. Сакура как раз цвела. Но лепестки уже опадали, подобно розовым и белым хлопьям снега кружась в воздухе. Кто гулял, кто что-то себе покупал, кто что-то вез в тележке. Каждый, как муравей, занимался своим делом.

п тянул Кити за руку, ведя по улице. Свернув за угол в более узкую улочку, он подвел ее к небольшому белому зданию. Две ступеньки и прозрачная дверь. Над входом вывеска "Кондитерская". п улыбнулся.

— Моя любимая. — Сказал он. — Кстати, Кити. У меня к тебе просьба.

— Какая? — Кити еще рассматривала кондитерскую.

— Называй меня, как угодно, только не п.

— А что?

— Ничего. Будет не удобно, если все тут же узнают, что я легендарный детектив.

— О, конечно… можно звать вас Дитер?

— Дитер?

— Да. Мне нравится это имя. — Кити слабо улыбнулась.

— Хорошо, пусть будет так. Ну, готова? Это тебя удивит.

— Всегда готова.

— Ну, ладно.

п открыл дверь и пропустил туда Кити. Затем вошел сам. Кити с открытым ртом восхищенно оглядывалась по сторонам. Повсюду были витрины. И в каждой свое. В одних — шоколадные изделия, в других — пирожное, в следующих — леденцы разные… и так до бесконечности. п подошел к витрине с тортами.

— Кити, иди сюда. — Сказал он.

— А? — Кити подошла. — Ого!

На витрине стояло около пяти десятков разных больших тортов. Были и шоколадные, были и фруктовые, и с ягодами… п улыбался.

— Вот чудеса в решете! — сказал он.

— Да… — Кити восхищенно все осматривала.

— Какой будем покупать? — спросил п так, будто он собрался покупать булку хлеба в булочной лавке.

— Вы еще собираетесь купить эту прелесть? — удивилась Кити.

— На твой выбор. Это моя слабость. Я не могу без труда выбрать.

— А… — Кити снова уставилась на торты. — Ну… пожалуй… давайте вон тот, с вишней, кремом и шоколадом. На нем еще розочки.

— Отлично… и розочки есть, и большой. — п полез в карман.

У прилавка появилась толстенькая женщина в возрасте. На ней был белый халат, светлые волос были забраны в хвост. На руках были прозрачные перчатки.

— А, это же наш милый сладкоежка Дарвин! — воскликнула она и улыбнулась.

— Дарвин? — Тихо спросила у п Кити.

— Это прозвище. За мою наблюдательность. — Ответил тот, роясь фиолетовом в кошельке с летучей мышью. Оттуда то и дело высовывались края купюр.

— О, ясно. Тогда… Дарвин, покупаем этот торт?

— Угу. — п достал сотню купюрой. — Миссис Ни, сколько тот симпатичный тортик стоит?

— Дарвин, скажи какой. У тебя они все симпатичные. — Улыбнулась продавщица.