Девяностые. Север. Повести - Владимир Маркович Гринспон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что? Это всё можно выписать и отгрузить? — не верил Влад в открывающиеся возможности, вспоминая пустые полки северских магазинов и дизайн мебели производства тамошней тюрьмы.
— Ну не всё, конечно, улыбнулся Палыч, а в разумных пределах поможем.
То ли у них затоварка на складах произошла, то ли решили обновить запасы, но препятствий на пути к дефициту не обнаружилось. Секретарша в приемной за шоколадку быстро напечатала на машинке запрос на имя проректора по хозяйственной части МГУ. На бланке Северского монтажного управления «Севмонтажавтоматика» была сформулирована просьба отпустить «в порядке оказания технической помощи» материалы и оборудование (список на 2-х листах прилагается)…Оплату гарантируем с расчетного счета…Дата, печать, подписи начальника и гл. бухгалтера.
Палыч с заговорщицким видом скрылся за руководящей дверью и через пару минут вынес резолюцию: «Не возражаю» с размашистой подписью.
— Дело сделано, удовлетворенно сообщил Палыч.
— Завтра отдам на отгрузку. Надеюсь на не только устную благодарность.
Влад заверил его и Игоря, что по получении груза им будет выдана премия. Палыч пожал руку, но попросил посмотреть еще «одну вещь». В дальнем конце складского двора он показал мне пачки листового металла, упакованного по 15–20 листов в деревянные обрешетки. Размер листов был 100×60 см. Толщина с миллиметр. Металл был не знаком, но не ржавый, серо-желтого оттенка. Некоторые ящики уже были повреждены.
— Вот место занимает тут никому не нужный хлам, начальство ругается. Забрал бы кто!
С досадой пожаловался Палыч и рассказал, что когда строили университет на Ленинских горах, этими листами обкладывали тридцатиметровый шпиль высотки. На всякий случай оставили материала на полную замену покрытия в случае его порчи со временем. Недавняя комиссия установила, что покрытие шпиля не нуждается в замене, не ржавеет и не теряет прочности. Так что запас еще лет 50 не понадобится и только захламляет склад. Влад нашел дефектный покореженный лист и с трудом оторвал кусок для экспертизы.
На следующий день он был у Димы Горбовского, молодого предпринимателя, сына хорошего знакомого по Северску. Его родители еще трудились на Севере, а Димка — ему тогда было всего 23 года — уже успел влиться в зарождающиеся ряды московской буржуазии. Он быстро сделал первый капитал на поставках партии компьютеров в Азербайджан и уже имел собственный двухэтажный офис (бывшую библиотеку) с милиционером у входа и полтора десятка помощников. Для них он был босс, Дмитрий Викторович. А для Влада, что помнил еще, как поздравлял старшего Горбовского с новорожденным, просто Димка.
Увидев кусок неизвестного металла, и узнав, что этого добра 12 с половиной тонн, Дима позвонил в гараж и вызвал к подъезду личное авто. Это была «Чайка» арендованная им в гараже ЦК КПСС.
— Удобная, понимаешь, вещь, — хвастался он, — аренда стоит копейки (ну и завгару маленько). Зато ГАИ не останавливает. Наоборот, на помощь прибегает.
— Поехали. Экспертизу сделаем, что это за металл?
В НИИ «Гинцветметзолото» прямиком направились к директору. Им оказался большой друг Димкиного отца, бывший северчанин, доктор наук. Он сразу усадил их пить кофе и слушать подробности последних достижений его института. Предмет исследования был отдан в лабораторию с приказом:
— Срочно на экспресс анализ.
На второй чашке кофе вернулся лаборант с бланком, где было выведено — цинк 99.99 %. Да не верхний слой, как на оцинкованной жести, а весь лист! Да… Заботился в своё время Вождь Всех Народов о качестве строительства! На века строили.
Влад позвонил Палычу, поинтересовался учетной ценой этого «ненужного хлама». Как и ожидалось, цена по бухгалтерскому учету не менялась со времени строительства и составляла смехотворную сумму. Влад сразу сказал, что в Северске такая роскошь ни к чему и реализовывать эти тонны предстоит Диме с разделением прибыли по справедливости, то есть пополам.
Палыч на следующий день оформил заказ на закуп неликвида по проверенной схеме, за что получил благодарность от начальства:
— Ведь умеете, когда захотите! А то всё вас толкать надо пониже спины!
А Влад оставил доверенность распорядиться этим грузом фирме Дмитрия Викторовича.
Прошло месяца три. Уже давно были получены три контейнера материалов из МГУ. Половину использовали на ремонт административного корпуса управления, половину с прибылью продали через коммерческие фирмы. И вдруг звонок от Палыча:
— Маркович, тут какие-то три «КАМАЗа» с эстонскими номерами приехали. Хотят забирать металл. Документы в порядке. Металл давно оплачен. Доверенность от тебя есть. Отдавать? Я на всякий случай решил подстраховаться. А то какие — то крутые. Два джипа с вооруженной охраной. У меня начальство вопросы задает.
— Отгружай, не волнуйся. Скоро в гости позову за премией. Сможешь командировку оформить?
— Да для такого дела выбью, не дадут, так за свои. Звони.
Утром Влад перезвонил Диме. Напомнил о «половине».
— Не беспокойся, Маркович, жди сюрприз.
Через неделю частная фирма «ГКЛ», что Влад с товарищами открыл совсем недавно, получила извещение о том, что в ее адрес занаряжен грузовой борт № ххх. Самолет АН 24 прибывает в аэропорт города Северска через 26 часов. Груз — спирт питьевой 260 ящиков.
Пока борт добирался до Северска, весь спирт был распродан частным торговцам, оптовикам и ларечникам. И за три часа до приземления на площади перед аэровокзалом стояло с десяток машин, ожидавших драгоценный груз. Влад с партнерами по бизнесу отправили благодарность Димке за сюрприз. Игорек за старание получил 6 ящиков дефицитного напитка. На вырученные деньги открыл с другом магазин оргтехники. Его каникулярные старания дали старт неплохому бизнесу.
Палыч прилетел на пару дней в командировку «по обмену опытом». Его хорошо приняли, попарили в баньке, познакомили с местными ресторанами и выдали пачку зеленых денег сотенными купюрами в банковской упаковке. Он был очень рад.
— Я уже и не надеялся на вознаграждение, — признался он.
— Сколько не делал людям добра, а благодарность только от вас и получил.
А основатели «ГКЛ», с легкой Димкиной руки, зарядили из Москвы следующий борт, но уже не с отечественным, а с американским спиртом «Ройял» в литровых пластиковых бутылках. Да и самолет был уже ИЛ — 76 с загрузкой 45 тонн. Любили северяне крепкие напитки.
Часто, прилетая в
