Мир глазами ясновидящих - Алексей Роман Фад

Иногда спрашивают, какое место в нашей жизни занимает спорт? Отвечу: серьезное. Но спорт, физические упражнения — это все равно работа, это должно в первую очередь нравиться. Нам с отцом одинаково нравится плавание. Он — мастер спорта, я хотя и не сдавал никакие нормативы, но тоже очень хорошо плаваю, лет семь достаточно плотно занимался этим видом спорта. Мне нравится энергетика воды и то, что она снимает негативные эмоции. А вот, к примеру, поднятие тяжестей, тяжелая атлетика у меня не вызывает абсолютно никаких эмоций. И отец считает, что она ведет только к искривлению позвоночника, надрыву всех органов и т.д. Я в детстве достаточно серьезно занимался конным спортом: чувствую какую-то энергетическую связь с лошадями. Причем там, где я занимался, не сразу давали кататься, год ходил и упорно ухаживал за животными, выносил навоз. То есть выполнял самую тяжелую и грязную работу, и только потом меня допустили к лошадям. Я прекрасно чувствую и понимаю лошадей, никогда не пропускаю конные прогулки, в какой бы стране ни находился. А отец лошадей не понимает и даже боится их. Зато понимает собак.

Глава XXI

Бойцы вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они

Пакостные снадобья и процент настоящих колдунов • «желтоватый» канал и отрезанная грудь • Михаил Шуфутинский и Лаврентий Берия • палки в колесах и «магистр ордена» • конкуренты и жесткий экстрим

Вот мы и добрались до самой, пожалуй, противоречивой и неоднозначной страницы в этой книге, да и в истории нашей жизни последних лет. Именно те события, которые будут описаны ниже, стали предметом самого широкого обсуждения и наших близких, и клиентов, и журналистов. Больше всего вопросов нам было задано именно на эту тему. Дело в том, что мы стали участниками популярной телепрограммы канала «ТНТ» «Битва экстрасенсов»: старший из нас — в третьей, а младший — в четвертой серии передачи. Главный вопрос, который нам до сих пор задают все: почему мы вдруг согласились на участие в этой передаче, зачем нам — известнейшим в мире парапсихологам — это понадобилось?! Некоторые до сих пор упрекают нас, утверждая, что люди нашего круга, а тем более нашего уровня не должны злоупотреблять публичностью. Ведь нам и без этого хватает и клиентуры, и денег, и славы.

Что ж, вообще-то оправдываться не в наших привычках. Но, учитывая такой повальный интерес народа к этой теме, мы решили «раскрыть карты».

Во-первых, как нам кажется, участие в этой программе несло в себе прежде всего просветительскую функцию. Дело в том, что у обычных людей деятельность колдунов ассоциируется с чем-то темным, примитивным, отчасти пакостным. При упоминании слова «колдун» люди представляют себе мерзкого старикашку из русских сказок или бабку с обвисшими седыми патлами, которые варят какие-то снадобья и, приговаривая страшные заклинания, стараются во что бы то ни стало погубить Ивана-царевича или Василису Прекрасную. О современных колдунах люди подчас думают еще хуже: сидят, мол, по своим углам всякие прохиндеи и шарлатаны, дурят голову доверчивым гражданам, а сами жируют. Что ж, наверное, люди в принципе правы: если среди тех, кто называет себя экстрасенсами, парапсихологами и колдунами, наберется хотя бы один процент настоящих специалистов, то это уже хорошо. Девяносто девять процентов наших так называемых «коллег» просто вовремя поняли, что это модно и что на этом можно заработать неплохие деньги, и в колдуны полезли все: от домохозяек до сантехников и электриков. Своим участием в «Битве экстрасенсов» мы хотели показать людям, что в нашей сфере, несмотря на обилие обманщиков, есть и настоящие профессионалы, более того, высококвалифицированные специалисты.

Мы гордимся древним наследственным званием колдунов, которое на протяжении многих веков носили наши предки, а сейчас носим мы. И хотя спектр наших возможностей и способностей, наверное, выходит за рамки только колдовства, мы все же настаиваем на этом слове и не любим, когда нас называют экстрасенсами. Короче говоря, на все вопросы, которые перечислены в начале этой главы, у нас был только один ответ: «Мы пришли сюда, чтобы показать, что настоящие ясновидящие на свете есть!» Люди, приезжая к нам, очень часто даже не подозревают, на каком уровне мы работаем. Наверное, не подозревали это и организаторы программы «Битвы экстрасенсов». Как уже было сказано, первым на эту «битву» вышел старший из нас.

Алексей Фад:

— На «Битве» каждый день приходилось демонстрировать то, что нам дано богами. И, по-моему, мы это показали исчерпывающе! Я предполагаю, что до нашего участия те, кто работали над проектом, не верили, что бывают настоящие ясновидящие. И поэтому поначалу программа представляла собой некое развлекательное шоу. Но мы им спутали карты. Увидев меня и все, что я делаю, а впоследствии и работу сына, они были шокированы. Думаю, что шок был и у зрителей. Повторяю: организаторы не думали, что вообще найдут настоящих ясновидящих.

Друзья и знакомые, обсуждая наше участие в «Битве экстрасенсов», обращали внимание на то, что телеканал ТНТ якобы имеет «желтоватую и одиозную» репутацию и что «Битва», скорее всего, «подставная» передача. Поэтому-де, появившись на ней, мы могли испортить себе имидж. Честно говоря, я не очень хорошо знаком с обычными программами этого канала и поэтому ничего не буду говорить о его репутации, мне это просто неинтересно. Не могу ничего сказать и про «подставной» характер передачи. Вполне возможно, что по отношению к другим участникам и было что-то «подставлено»: мало ли «забавного» бывает в наших СМИ! Наверняка я могу сказать только о себе и о нашем участии в «Битве». Мой проект шел три месяца и десять дней, проект Романа — восемьдесят дней. Мы оба работали честно, дошли до финала и заняли вторые места. И все это время находились в страшном напряжении. Мы никогда не знали, что нас ждет в следующий раз, будут съемки и испытания на следующий день или нет. О планах следующего дня нам сообщали только накануне в полночь. Причем съемки могли начинаться в шесть-семь часов утра следующего дня, и мы приезжали на место порой за полчаса до включения камер. После некоторых испытаний все участники чуть ли не падали в изнеможении, у меня даже были случаи, когда я не успевал возвращаться в нашу реальность, в нашу Вселенную. Мне давали билет на метро, я садился в вагон и только через пять минут осознавал, что еду абсолютно в другую сторону.

Скажу без ложной скромности: я полностью преодолел практически все испытания. Это касалось, в частности, сюжета с домом Берии. Нас туда привезли с завязанными глазами. Но даже если бы глаза были развязаны, это ничего бы не изменило: я совершенно не имел понятия, что это за дом. Это — огромный старинный особняк, про который некоторые из участников стали сочинять, что он существовал при царе, что в нем проводились балы и т.д. Я же рассказал абсолютно точно, чей это был дом, увидел даже, как по этому дому ходили энкавэдэшники. Но впоследствии почему-то это все из эфира вырезали. Не мне судить: наверное, с позиции продюсера это было оправданно. Во всех остальных сюжетах были самые разные истории, порой совершенно невероятные вещи, которые удалось увидеть и полностью описать. Из тридцати трех испытаний я взял двадцать восемь. Двадцать восемь из тридцати трех — это 85-процентный результат. По-моему, неплохо! (Кстати, американцы как-то раз потихонечку проверили процент попаданий покойной бабушки Ванги. Их спецслужбы провели скрытый мониторинг, и официальная статистика такова: Ванга попадала в 65 процентах случаев, то есть у нее обычно получалось две третьих. Мой результат — три четвертых.) Два испытания я не взял, потому что просто не хотел брать. Например, считал, что искать корову — это просто цирк. С тремя другими не получилось только потому, что плохо себя чувствовал: у меня была температура.

У нас могли быть перерывы в съемках по пять-семь дней. А однажды за двадцать четыре часа мы отсняли три испытания. Именно за эту серию я получил второй белый конверт лучшего экстрасенса проекта. Я тогда сумел собраться, а остальные просто сломались. Одно из испытаний на «Битве» заключалось в следующем: участники должны были с завязанными глазами описать и по возможности назвать человека, которого по жребию выбирали организаторы. Досконально описать человека из всей нашей команды удалось только мне. Я узнал Михаила Шуфутинского, увидев его на своем внутреннем ментальном экране. Никто из устроителей не мог понять, как я это сделал.

В процессе дальнейших испытаний и мне, и сыну ставили дополнительные задания. И мы рассказывали самые разные подробности про людей, бывших у нас на испытании. Эти детали их жизни не знал никто, кроме них самих. Однажды в качестве такого «объекта» присутствовала женщина, которой в свое время провели операцию по ампутации груди. Я рассказал не только обо всем процессе болезни, но даже о том факте, что ей подменили диагноз! Она была крайне удивлена и даже спросила, могу ли я описать врача, который это сделал? Я выполнил ее желание, и она меня после съемок еще полчаса подробнейшим образом обо всем расспрашивала. Кстати, такое происходило не только в случае с ней. После того, как я рассказывал героям наших испытаний об их бедах и заботах, люди, которые приезжали очень-очень издалека, уже после съемок, обращались ко мне с просьбами что-то уточнить, дополнить, помочь. И хотя мы были «никакие», то есть вся наша энергия уходила на выполнение задания, я оставался, рассказывал дальше и даже всерьез работал с ними. В основной своей массе это были несчастные, «побитые» люди, их аура претерпела множество трансформаций, поэтому приходилось исправлять тонкие тела, ауру и т.д. Словом, я выполнял с ними ту же работу, что и с клиентами на обычных приемах. То же делал и Роман. Он рассказывал такие подробности, которых не знал никто, кроме приглашенного на испытание «объекта». То, что мы легко видели невидимое другим, для всех было чудом. А для нас это был нормальный рабочий момент.