Беременна от мажора (СИ) - Мельникова Надежда Сергеевна "Хомяк_story"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Красинскому явно не нравится та часть, где я якобы приставала к Петрову.
— Ну все, хватит, — грубо обрывает Кирилла, отключая видеозвонок, — свой телефон купи и с женой болтай, а мне некогда.
Убирает айфон в карман брюк.
Кирилл ошалело оглядывается по сторонам, запускает руки в волосы. Он явно молится.
В этот момент подходит автобус, и я сразу же захожу в него. Сажусь у окна, продолжая наблюдать за происходящим на улице. И пока Кирилл страдает, Красинский берет его за шкирку и, хорошенько тряхнув, что-то шепчет на ухо. В салоне мне этого не слышно.
Автобус трогается с места. От переизбытка эмоций и страха все еще коротит пульс, и, пока я обдумываю все, что произошло, на телефон с очередного незнакомого номера приходит сообщение:
«Я всегда буду рядом, малышка! Не бойся»
И подмигивающий смайлик. Поразительно, как ему до сих пор не надоело покупать новые сим-карты? Жму несколько кнопок и заношу его в черный список. Кутаюсь в ворот пиджака, хотя на самом деле совсем не холодно. Вздохнув, бубню себе под нос, прислонившись лбом к стеклу:
— Ненормальный.
***Кириллу удалось меня напугать. Дыхание до сих пор напряженное и сбивчивое. Сразу вспомнилось нападение Красинского-старшего, и из головы полезли давно забытые тараканы. Я живой человек и за спасение, конечно же, испытываю благодарность, но чувства к Диме запихиваю в самый темный чулан своего сознания. Ему нет места в нашей с Васенькой жизни. У него был выбор, и он от нас отказался. Глубоко задумавшись, я не замечаю приближающегося ко мне мужчину в несвежей, потрепанной одежде. От него воняет дешевым одеколоном.
— Девушка, а у вас не найдется пары копеек на талончик? Мне не хватает, — скалится и сально смотрит опухшими покрасневшими глазами, подсаживаясь на сиденье рядом.
В нос ударяет неприятный запах давно немытого тела, нутро передергивает от отвращения, длинные узкие пальцы страха тут же смыкаются на моей шее, затрудняя дыхание. Психика дает сбой. Желание одно — бежать! У меня все еще трясутся поджилки после приставаний Петрова, и я не хочу ни с кем разговаривать. Не произнося ни слова, подскакиваю и наспех перемещаюсь в другой конец автобуса. Опускаюсь на сиденье возле колеса, присаживаясь рядом с женщиной в очках с коричневой роговой оправой. Выражение ее лица ничего хорошего не предвещает, но я все равно пододвигаюсь к ней поближе, делая вид, будто мы едем вместе.
Водитель бурчит в микрофон названия остановок, а я подумываю купить газовый баллончик, а еще — брюки: широкие и длинные, неспособные вызвать у мужчин особого интереса. Мне остается проехать всего два квартала. И я с ужасом понимаю: от остановки до дома далеко, идти через сквер и темный двор.
Еще вчера я об этом не задумывалась, а теперь — боюсь. Никогда не буду больше засиживаться на работе. Женщина рядом со мной встает и выходит, оставляя меня в одиночестве.
Но мгновение спустя автобус снова останавливается. Двери открываются и в салон поднимается… Дима.
Я замираю от неожиданности. Он, улыбаясь, приближается ко мне. Я стараюсь делать вид, будто это нормально и ничего такого нет в том, что бывший, который всего несколько минут и пару кварталов назад навалял твоему насильнику на остановке, вдруг оказывается в одном с тобой салоне автобуса.
Но сердце бьется так сильно, так сильно, что, кажется, из груди готово выпрыгнуть. Дима идет в мою сторону. Он в своем черном костюме-двойке узкого кроя от какого-нибудь «Прадо» среди ободранных поручней и корявых сидений из кожзама смотрится эффектно и в то же время чужеродно. Перед глазами вспыхивают нарезки из нашего прошлого: вот Дима целует меня в губы, ласкает шею, а теперь целует везде, где можно и нельзя.
Гоню от себя эти картинки всеми усилиями своего рассудка, но они все чаще и чаще возвращаются и длинными финишными гвоздями сидят в моем разгоряченном мозгу.
Я стараюсь вести себя как ни в чем не бывало. Просто встаю и прохожу мимо него, как будто готовлюсь к выходу заранее. Не могу объяснить, но несмотря на то, что Дима козел и все такое, его присутствие растворяет мой страх, как кусочек рафинада в чашке горячего чая. И я уже дышу полной грудью и даже гордо держу спину, продвигаясь к выходу. Дима по-прежнему улыбается мне. И когда я отворачиваюсь, останавливаясь возле двери, он сразу же пристраивается сзади. Своей близостью пуская мурашки по всему моему телу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Как бы невзначай Красинский кладет руку на мои пальцы, сжимающие поручень. Я, конечно же, высвобождаю ладонь, но ток от его прикосновения заставляет меня вздрогнуть.
— Ух ты, Димочка! Я впечатлена, как ты так ловко и быстро оказался здесь! — говорит Дима за меня, меняя голос, заставляя улыбнуться. — Спасибо тебе, Дима, за то, что спас меня, — продолжает он, — сберег от этого придурка, который чуть не завалил меня прямо на лавке.
— Дмитрий Егорович, вы за мной следите?
— Скажем так: я за тобой присматриваю. И, как видишь, не зря.
— Это бесполезно: у меня уже есть молодой человек. Мы с ним очень близки, планируем создать семью. Поздно, мажор.
— Ах, да! — смеется Дима. — Он приходил ко мне и угрожал смертоубийством, если я не оставлю тебя в покое.
— Игорь приходил к тебе? — оборачиваюсь к Диме, и в этот момент автобус останавливается на моей остановке.
Качнувшись на высоких каблуках от резкого торможения, падаю к мажору в объятия. Он меня подхватывает, а я дергаюсь в сторону, отхожу от него. Фыркнув, поправляю пиджак и лямку сумки. Красинский-младший быстрее меня оказывается на улице. И пока я туплю, шокированная тем, что Игорь угрожал Диме, он галантно подает мне руку, помогая выйти из автобуса.
— Он ничего не рассказал мне.
— Настоящие мужики не делятся своими секретами. Наш Игорек как раз из таких.
Я смотрю на него, а он на меня. Автобус трогается с места. На улице мы остаемся одни.
— Может, хватит?!
— В любом случае своего доктора тебе придется оставить, — на этот раз серьезно и внимательно изучает он меня своими чернеющими глазами. — Я дикий собственник и очень плохо отношусь к полиамории.
Ничего не ответив, я направляюсь к дому. Он просит оставить Игоря? Дима предлагает мне отношения? Время замедляется, и сердце снова сжимается. Сколько раз я представляла, что мы будем втроем. Я, он и наш сын. Глаза становятся влажными. Слава богу, что в сквере совсем тускло светят фонари, а вечер такой темный, и потому нам почти не видны лица друг друга.
Несмотря ни на что, он — отец. И ребенок у меня от него. Все это так волнительно. Я задумываюсь над его предложением. Поворачиваюсь к Диме. Он ко мне. Мы притормаживаем, остановившись на петляющей мощеной дорожке. И вот уже путь к дому превращается в некое подобие романтической прогулки. Дима опускает взгляд ниже, на мои губы. И тело сразу же реагирует, рождая фантазии о нашей сладкой совместной жизни.
Собравшись с духом и отвернувшись, я срываюсь и иду дальше, чтобы не наращивать между нам эту чувственную паузу. Прекрасно понимая, что Дима снова поиграет и бросит. Для него я — цель, которой он решил добиться.
Поразмыслив немного и ощетинившись, нападаю на него:
— Я недавно читала про ваше мажорское племя, о жизни таких, как ты, учащихся элитных колледжей в Лондоне. Дети наших «избранных» любят погулять. Отпрыски российских бизнесменов развлекаются в самых дорогих клубах британской столицы и тратят там по девяносто тысяч евро. Заказывают «Кристалл» по пятьдесят тысяч наших за бутылку и не столько пьют его, сколько поливают друг друга пеной. А после того, как все вылито, выпито и съедено, детишки обнаруживают, что на оплату счета им не хватает средств. И спокойненько выходят из клуба, садятся на свою яхту, длиной в семьдесят метров, с бассейном, гидромассажной ванной и пианино на борту, и уплывают продолжать веселье. Расплачиваться, естественно, приходится родителям и…
— Иванка, — вздохнув, перебивает меня Дима, — не надо всех подряд под одну гребенку. Я всегда плачу по своим счетам.