Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

— Нет, спасибо. Я не пью, — покачал головой воин Вороновых шлемов.

— Что? — вскричал Вольфгарт. — Пей! Сегодня же такой повод!

— Не могу, — отозвался Ларед. — Король Альдред запретил нам пить крепкие напитки.

— Ах вот что, ну, тогда все в порядке. — Вольфгарт заглянул в кружку. — Полагаю, что это мерогенское пиво. У меня моча крепче этого пойла. Давай выпьем!

— Нет, — чопорно повторил Ларед. — Слово короля — закон, я должен подчиняться его приказам.

— Тогда хоть посиди с нами. — Вольфгарт был явно рассержен отказом. — Расскажи, какие нынче новости в Марбурге.

Но Ларед только крепче стиснул челюсти да холодно кивнул двум унберогенам.

— Простите, долг зовет: нужно вернуться к моим воинам, — сказал он.

Не успел Вольфгарт и слова молвить, как Ларед развернулся на пятках и ушел прочь.

— О, яйца Ранальда! Что это было? — обратился к Пендрагу Вольфгарт.

Пендраг не ответил, и Вольфгарт молча наблюдал за тем, как Ларед присоединился к облаченным в черные плащи Вороновым шлемам, сгрудившимся вокруг молодого короля.

— Ничего не понимаю, — бормотал Вольфгарт. — После Астофена я зимовал в Марбурге, мы с Ларедом вместе воевали против ютонских всадников. Были как братья! И вот как он теперь со мной обращается? Черт побери, мерзавец был куда дружелюбней, когда последний раз приезжал в Рейкдорф.

— Верно, — согласился Пендраг, настороженно поглядывая на эндалов и их сурового повелителя, — только в те времена королем эндалов был Марбад.

— Что-то здесь нечисто, друг мой, — подтвердил Вольфгарт, которому определенно не нравился тяжелый взгляд Альдреда из-под капюшона. Средь празднующих только эндалы держались особняком, глядели холодно и настороженно. Вольфгарт осушил кружку, которую предлагал Лареду, и швырнул ее в огонь так, чтобы этот жест не остался не замеченным эндалами.

— Да ладно тебе, идем. Сегодня не стоит затевать ссоры, — предупредил Пендраг и придержал друга за руку.

Тот кивнул, скорее обидевшись, нежели рассердившись на пренебрежительную холодность Лареда, которую никак не мог себе объяснить. Братство воинов — величайшая ценность и вечная связь, которую не понять тем, кто ни разу не глядел в глаза смерти на поле брани. Попрать святость этих уз значит разгневать богов, поэтому Вольфгарт плюнул в огонь, дабы отвратить злой рок, который притянет столь оскорбительное поведение. И скинул руку Пендрага.

— Не бойся, глупить не собираюсь. Раз Ларед не хочет пить с нами, так пойдем, найдем того, кто захочет.

— Я облегчу тебе поиски, — раздался у него за спиной резкий северный говор. Вольфгарт рассмеялся, вмиг позабыв обиды при виде Вечного Воителя с горы Фаушлаг.

— Мирза! О боги, как я рад тебя видеть! — взревел Вольфгарт и заключил друга в медвежьи объятия.

Облаченный в неизменно белые доспехи, Мирза хлопнул Вольфгарта по спине так, что тот крякнул, ощутив богатырскую силу. И отпустил Мирзу, который приветствовал Пендрага крепким рукопожатием.

— Я тоже несказанно рад встрече, друзья мои. Хорошо ли поживаете?

— Потихоньку, — отвечал Вольфгарт. — Хорошая сеча все излечит.

— Все у нас хорошо, — вступил в разговор Пендраг. — Рейкдорф разрастается день ото дня, наш народ сыт, на землях царит мир. Большего и желать нельзя.

— Что ж, вы оба по-своему правы, — согласился Мирза и взял кружку пива с подноса проходившей мимо служанки.

Втроем друзья расположились за ближайшим столом, и Вольфгарт раздобыл большой кусок жареного вепря и тушеных овощей.

— Пендраг размяк с годами, — заметил Вольфгарт, вгрызаясь в сочное жареное мясо. — Нынче он все время якшается с Эофортом, зарылся в книгах да бумагах. Он теперь ученый, а не воин.

— Неужели это так, Пендраг? — удивился Мирза. — Ты в самом деле забросил свою здоровенную секиру?

— Вольфгарт, по своему обыкновению, преувеличивает, — улыбнулся Пендраг, отрезая себе несколько кусков мяса. — Но я в самом деле трачу много времени на то, чтобы разобраться во всех записях и, так сказать, разложить по полочкам все, чему нас научили гномы. В конце концов, к чему нам мир, как не к тому, чтобы использовать свободное от войны время с толком? Как иначе передадим мы знания будущим поколениям?

— Знаешь, Вольфгарт, Пендраг меня убедил. Может, нам всем стоит стать на путь обретения познаний, а?

— Если судьба позволит. — С этими словами Пендраг хлопнул Мирзу по плечу. — Но довольно насмешек. На коронации ты достойно себя показал.

— Да уж, — согласился Вольфгарт, — когда Ар-Ульрик резанул тебя над котлом, я было решил, что из твоих жил студеная водица потечет. Как у всамделишного короля, а?

По лицу Мирзы скользнула тень, и он проговорил:

— Не говори так. Я не король и не желаю им быть. Я возглавляю воинов горы Фаушлаг, но вынужден все чаще передавать командование другому, потому что все мое время поглощает управление Мидденхеймом. Это ужасно, друзья мои, воистину ужасно! Я воин, а не правитель.

— Мидденхейм? Так называется твой город на вершине горы? — уточнил Вольфгарт.

Мирза кивнул и разъяснил:

— Наши ученые решили, что пора наречь город подобающим именем, и избрали название, некогда данное изначальному древнему поселению, возникшему вокруг Пламени Ульрика. Предположительно, оно произошло от старинного слова гномьего наречия, что-то вроде «сторожевой башни срединного мира».

— Как романтично, — хмыкнул Вольфгарт.

— Да будет тебе известно, — улыбнулся Мирза, — что «город на берегу Рейка» тоже весьма поэтичное название.

Вольфгарт так и не успел придумать достойного ответа, потому что появился Редван. Белого волка сопровождала статная женщина в длинном зеленом платье. Там, где не было цветастых витиеватых татуировок, кожа оставалась совсем светлой. Была она высока, широкоплеча, собранные в длинный хвост светлые волосы спускались до пояса.

Редван получил от нее затрещину.

— Медба, свет жизни моей, владычица моего ложа! — воскликнул Вольфгарт и крепко обнял жену, стараясь не давить на ее округлившийся живот.

— Муж мой, — начала Медба, — я привела к тебе этого блудливого пса, пока какой-нибудь ревнивый воин не всадил в его сердце нож. Если, конечно, у него этот орган имеется.

— Опять ты нарываешься, Редван? — спросил Мирза.

— Я? Ничуть не бывало, просто маленькое недоразумение, — запротестовал Белый волк. — Просто Кристе сделалось немного дурно от духоты, и я всего лишь вывел ее на свежий воздух. Не моя вина, что Эрик счел мои намерения по отношению к его женщине далекими от благородных!

— Этот твой жезл когда-нибудь доведет тебя до беды, — заметил Вольфгарт, хотя подивился дерзости парня, способного пристать к весьма острой на язык Кристе. — И в следующий раз моей жены не будет рядом, чтобы спасти тебя!

Редван осклабился и, пожав плечами, уселся на краешек стола, тут же угостившись из тарелки Пендрага.

— Можешь не беспокоиться за меня. — Юнец положил ладонь на обтянутую потертой кожей рукоять боевого молота. — Я уже большой.

— Не о тебе мы печемся, олух, — заверил молодого человека Пендраг, — а о том несчастном дуралее, который по глупости бросит тебе вызов. Мы не хотим, чтобы ты уложил какого-нибудь бедолагу в честном поединке только потому, что тебе взбрело в голову флиртовать с его женщиной.

Редван кивнул, но Вольфгарту стало ясно, что слова Пендрага не нашли отклика у беспечного юного воина.

— Хотя зачем разговаривать с тобой, — с досадой отмахнулся Пендраг. — Ты все пропускаешь мимо ушей. Только горький опыт заставит тебя усвоить урок, который давно тебе нужен.

— Без наставлений никак не можешь, Пендраг? — усмехнулся Вольфгарт. — Видишь, Мирза? Я же говорю, он нынче сделался ученой крысой.

Мирза кивнул и отхлебнул пива, но тут волынки смолкли, и голоса вдруг стихли. Вольфгарт посмотрел в дальний конец палаты. Зигмар поднялся с трона и обвел собравшихся острым взглядом.

— Что происходит? — удивился Редван.

— Когда нового правителя коронуют на царство, он по традиции одаривает тех, кто его поддерживает, — объяснил Пендраг. — Полагаю, то же происходит при коронации императора.

— Одаривает? Какими такими дарами?

— Земли, титулы… В таком духе.

— А, значит, сейчас короли расширят свои владения и получат титулы поцветастей, — хмыкнул Редван.

— Выходит, что так, — кивнул Пендраг. — Не волнуйся, приятель, таким, как мы, ничего подобного не грозит.

Глава третья

Почести и расплата

Зигмар затворил за собой дверь спальни, располагавшейся позади Большой палаты, и тяжело вздохнул. С другой стороны двери остались на страже два Белых волка, но если они и заметили усталость повелителя, то вида не показали. Альвгейр отлично их вышколил. На медвежьих шкурах, покрывавших кровать, лежали три пса и грелись в тепле очага. Едва он вошел, собаки насторожились и подняли головы. Старший, Ортульф, оскалился, но, почуяв запах Зигмара, тут же спрыгнул с ложа. Леке и Кай мигом последовали его примеру, все трое безмерно радовались возвращению хозяина.