Сага о копье: Омнибус. Том III - Барбара Сигел

— Ты будешь мной гордиться, — шептала она, бросая горсть земли в могилу гнома. — А я буду всегда помнить о тебе.

Алин и Восход Солнца больше не вернулись на Шэлси. Их следы оборвались в Кхуре, и никто не знал, куда они направились; маг и дракон никому не сказали об этом и не обещали возвратиться. Молодой Маджере ничего не рассказал Аше о своей жене и детях, только о волшебстве, которым он овладеет в будущем.

Однако что действительно имело отношение к его семейству, так это то, что Алин пошел за своим золотым компаньоном. Они могли вместе учиться. Про себя он улыбнулся, подумав о том, как его дети и жена отреагируют на Восхода Солнца.

Гилтанас стоял с Сильварой, которая приняла облик эльфийки. Они держались за руки, смотрели друг другу в глаза.

— Как много нам предстоит сделать, — сказала Сильвара. — Еще есть повелители, хотя Келлендрос и исчез. Но те, кто выжил, должны понимать, что люди не хотят быть униженными и подавленными. Мы будем сопротивляться.

Гилтанас задрожал, вспомнив холод Южного Эргота и подумав, что будет, если он снова почувствует его. Они хотели сплотить людей, организовать всех Соламнийских Рыцарей и направить их усилия на изгнание Геллидуса с родины племени Каганести.

Эльф и драконица мечтали о том, чтобы начать там свою совместную жизнь. Гилтанас поклялся, что не допустит, чтобы Сильвара вновь его покинула.

Риг и Фиона тоже были вместе. Но, в отличие от Сильвары, Фиона не вернулась в Южный Эргот. Она не смогла убедить Рига стать рыцарем, поэтому соламнийке пришлось пойти на компромисс, согласившись взять небольшой отпуск.

Риг убрал непослушный рыжий локон с ее лица и поцеловал девушку. Она не была Шаон. Он не хотел, чтобы она стала заменой его первой любви, но должен был признаться себе, что любит Фиону так же сильно.

— Будь моей женой, — просто сказал он ей.

Ее зеленые глаза лукаво заискрились:

— Я подумаю об этом.

— Не думай слишком долго, — поддразнил Риг. — Нам нужно не думать, а бороться с драконами.

— И нам легче будет это делать, если мы будем женаты?

Он усмехнулся:

— Мне — да.

— Тогда я согласна, Риг Мер-Крел.

Он прижал ее к себе так нежно, как будто она была стеклянной и могла разбиться на кусочки, разрушив этот момент счастья.

Дамон стоял на берегу острова Шэлси, глядя, как отчаливает паром Ворчуна, и махал рукой. Сзади тихо подошла Ферил.

— Я люблю тебя, — сказала она.

Он повернулся к ней, и эльфийка, оказавшись в его объятиях, спрятала лицо на груди мужчины.

Он закрыл глаза и несколько минут не отпускал Ферил, вдыхая запах ее волос.

— Но я не могу остаться здесь, — добавила она, немного отступив назад. — Я еду домой. Я буду путешествовать вместе с Сильварой и Гилтанасом.

— Я мог бы поехать с тобой, — сказал он. — Золотая Луна простила меня, и я…

Она покачала головой:

— Мне нужно побыть одной некоторое время. Я должна снова найти себя.

Он с трудом сглотнул, посмотрел ей в глаза и почувствовал, как сдавило в груди.

— Ферил, я…

Она приложила палец к его губам:

— Пожалуйста, ничего не говори, Дамон. Тебе настолько легко убедить меня остаться с тобой. Но это не то, что мне сейчас нужно.

Он кивнул:

— Я буду скучать по тебе, Фериллиаф.

— Я вернусь, — пообещала она. — Когда буду готова. Еще нужно победить драконов, и я не хотела бы, чтобы ты занимался этим в одиночку. Позаботься о Риге и Фионе. Палин обещал не сводить глаз с вас троих и прислать меня к вам, если возникнет критическая ситуация…

— Даже если не будешь готова, — закончил он. Они стояли обнявшись и вглядывались в мерцающие воды Нового моря.

Тысячи миль на север и восток простирались мерцающие воды другого моря — Кровавого моря Истара, омывающего берега владений Малистрикс.

На гладкой, как будто стеклянной, поверхности воды снова и снова появлялись мелкие волны, пузыри, поначалу маленькие, одиночные. Потом их стало больше, они увеличились в размере, как будто море превращалось в кипящий горшок.

Над поверхностью воды поднялась драконья голова красного цвета, со злобным выражением на морде и мрачно сверкающими глазами. Потом появилась когтистая лапа, держащая копье — красное от крови.

— Это война! — прошипела Малистрикс. Она коснулась груди в том месте, где было копье, — из раны с обугленными краями до сих пор шел пар, — Это только начало!

Джейн Рейб

Падение

Глава 1

Ценное приобретение

— Может быть, дракон просто пожевал тебя, а потом выплюнул? — поинтересовался Риг Мер-Крел. Он стоял, прислонившись к косяку двери, и смотрел на забинтованного человека, который лежал на кровати.

Мореход хмурился не потому, что не получал ответа, и не потому, что ему было жаль раненого, который вызывал в нем лишь небольшое смущение, но от запаха, заполнившего маленькую палату. Несмотря на то, что Риг пытался не делать глубоких вдохов, запах проникал в ноздри и рот, оседая на языке отвратительным привкусом.

«На какие только гадости не способна жара», — подумал он с отвращением.

Стояла середина исключительно жаркого лета, месяц, который здесь называли «Сушь», — воздух в палате был спертым, и одежда Рига, пропитанная потом, прилипала к телу. Легкий ветерок, гулявший на улице, не мог пробиться сквозь узкую щель меж неплотно прикрытых ставен, но Ригу не хотелось идти вглубь пропитанной тяжелым духом палаты и открывать окно. Он решил, что все равно скоро уйдет, поэтому обойдется без этого, а уж раненый, лежащий на кровати, — тем более.

— Странно, что в таком большом госпитале для тебя не нашлось койки по размеру. Да и палата маленькая и на удивление… — Риг фыркнул, пытаясь избавиться от запаха, назойливо лезущего в ноздри, — вонючая. А может быть, лекари тебя просто невзлюбили?

Из всех частей тела раненого свободными от бинтов оставались только голова и ноги, которые свешивались с короткой кровати, почти до поношенных сапог, стоявших рядом на застиранном коврике. Мореход сделал несколько шагов и склонился над лежащим, вглядываясь в его лицо. Высокие скулы и лоб мужчины были покрыты потом, загорелая кожа побледнела — он выглядел изможденным, как будто несколько дней не ел. Тонкий, в форме полумесяца, шрам — Риг не мог припомнить, был ли он раньше — сбегал от правого глаза раненого и исчезал в иссиня-черной неровно подрезанной и спутанной бороде. Борода и такого же цвета всклокоченные волосы казались пятном чернил, разлитых по белой подушке. Раненый судорожно дергался во сне, глаза под закрытыми веками беспокойно двигались, челюсти сжимались, длинные пальцы комкали одеяло.