Неистребимый. Трилогия - Сергей Зайцев

Кстати о станции, проводившей эти исследования. По спектральному анализу атмосферы с орбиты станции, запечатлённой на заключительных кадрах ролика, когда автоматика открыла аварийный шлюз, чтобы прикончить вакуумом созданного из человека монстра, Умнику удалось вычислить координаты мира, над которым эта станция вращалась. Догадываюсь, что именно эта информация и будет самой ценной для Алексы…

Свои соображения я сжато сообщил Менге.

– Значит, денежки у нас все-таки в кармане?

Не интересовали её эти деньги на самом деле. Так, по инерции… Просто пряталась за маской привычного поведения, сообщавшего ей уверенность, почти не осознавая этого. Тем не менее я подтвердил:

– Леди Алекса заплатит.

Кто такая Алекса, я рассказал ей чуть раньше, ещё по дороге в космопорт.

Менга закрыла глаза, улыбнувшись, потянулась. Знала, что я люблю смотреть на неё в такие моменты. Гибкое сильное тело, насыщенная синь волос, разбросанных по светлому подголовнику койки, выразительные черты лица, обладающие необъяснимой притягательностью для мужчин. И эта улыбка на полных, красиво очерченных индиговых губах, манящая и обещающая… В ней действительно есть что-то от большой кошки. Менгийской Кошки. Красивой, хищной и обманчиво спокойной. Когда-то мне довелось увидеть эту зверюгу, так что я знаю, о чем говорю.

По телеэкрану продолжали разворачиваться события фильма вековой давности, и «плохие парни» время от времени отстреливали кого-нибудь из положительных персонажей, после чего за них брался главный герой и выносил подчистую. Но врагов почему-то пока не убавлялось, а герой разгуливал со свеженарисованными ранами и, добивая раненых, сетовал героине на то, как ему надоело это делать. Оставалось только посочувствовать своему вымышленному коллеге. Менга знает, что я терпеть не могу фильмов-боевиков. Все эти дешёвые приёмы, когда ради зрелищности нарушаются все законы логики… это не для меня.

Видимо, в фильмотеке корабля не нашлось ничего более интересного, а ей необходимо было отвлечься. К тому же, надо признаться, фильм довольно удачно заполнял возникающие паузы.

Менга… менгийская кошка. Я мысленно пожал плечами. Почему бы и нет? Сегодня, по всем признакам, день откровений.

– Когда мы только познакомились, я поинтересовался происхождением твоего прозвища. Помнишь?

– А я сказала, чтобы ты никогда не спрашивал меня об этом, если не хочешь испортить моё доброе к тебе отношение, – мигом насторожилась Менга, распахнув свои зеленые глазищи и тут же остро прищурившись. – Повторить? Сам-то ты не очень много рассказываешь о собственной жизни.

Я невольно задумался. Она права. Но что я могу рассказать? Я не принадлежал к типу людей, способных из любого незначительного эпизода состряпать занимательный рассказ с внутренней изюминкой. Мне всегда казалось – то, что происходит со мной, интересно только мне одному. А то даже и мне неинтересно. Некоторые рождены для такой работы – диверсии, охрана наземных и межпланетных конвоев, шпионаж… И большинство шелтян именно таковы, но… в семье не без урода. Для меня такая жизнь всегда была в тягость. Любое задание заставляло меня принимать все мыслимые меры предосторожности, из-за чего я прослыл перестраховщиком. Дошло даже до того, что я отказался работать в парах и командах, мотивируя это тем, что мне, как прыгуну, легче действовать в одиночку. На самом деле слишком тяжело было терять друзей и собратьев. Меня посчитали сдвинутым на нервной почве, но предоставили право действовать так, как я считаю нужным, ибо к тому времени я зарекомендовал себя как специалист, для которого не существует невыполнимых заданий. Как выяснилось, такие задания существуют. Последнее вывело меня в отставку. Технически слаборазвитое государство Митра на планетке, недавно вошедшей в федерацию и прозываемой Дельтой из системы Зубатки. И гражданская война, охватившая всю планету, война законного правительства с сепаратистами, отстаивающими свою независимость от ГФМ. Меня никогда не интересовала политика, я не задумывался над тем, которая из сторон права. Я просто выполнял работу. Правительство Митры наняло меня, чтобы взорвать крупнейший промышленный комплекс сепаратистов, их основной источник вооружений. Как выяснилось позже, я это сделал, в результате сопротивление было подавлено. Почему позже? Я попался. Существуют ситуации, когда не успеваешь совершить прыжок. Вот я и не успел удрать. И прошёл промывку мозгов с помощью эмлота. Шелта всегда действовала оперативно, когда были затронуты её непосредственные интересы: руководство ВАП заставило сепаратистов обменять меня на одного из захваченных лидеров движения ещё до того, как их разгромили окончательно. Два года я был обыкновенным сумасшедшим, пока покалеченный разум не начал возвращаться, и я снова стал осознавать себя как личность. Вспомнил своё имя и то, чем занимался. Но все это уже не имело значения. Я был отправлен на заслуженную пенсию. Списан со счётов. Вычеркнут из актива Академии в пассив. Поначалу абсолютная свобода и полное безделье казались даром божьим. Разве эта была не та жизнь, к которой я стремился? Но постепенно в душе накапливалась жуткая, зияющая пустота. Бесцельная свобода тяготила. Не знаю никого, кто бы, выйдя на пенсию, создал семью, жил бы в своё удовольствие и не задумывался над тем багажом, который нёс за плечами. Я считал это душевной ограниченностью, полагал, да что там – был уверен, что у меня все будет иначе. Но оказалось, что сорок лет так просто не выбросишь из памяти. Частенько спросонья хватаешься за несуществующий станнер или игольник и не сразу начинаешь соображать, что увиденное только что – всего лишь ночной кошмар.

А потом я встретил Менгу.

И все изменилось… Хотя я ещё долго продолжал обманывать себя, что наши с ней отношения – временные, так, ничего особенного. Обманывал до сегодняшнего дня…

Менга вздохнула и, протянув руку, погладила меня по плечу. Жест примирения и доверия.

– Ладно. В конце концов, все это уже давным-давно быльём поросло.

Забавно. Иногда молчание приносит больше результатов, чем уговоры. Вероятно, пока длилась пауза, она пришла к решению, что этот рассказ и будет отчасти выражением её благодарности. Рассказ о глубоко личном.

– Моя жизнь до переселения на Нову-2 была не слишком-то радостной, но и жаловаться особо было не на что… – она немного помолчала, собираясь с мыслями. – Семья у нас была небольшой, небольшой по меркам Новы-4, где семьи в среднем насчитывают десять-двенадцать человек. А у нас только отец с матерью, я, две старших сестры – Бетта и Терца, и младший братишка – Жуан. Мой отец ничем не выделялся среди массы таких же, как сам, работяг, вкалывающих на плантациях сутги… у него и образования-то не было. Оператору перерабатывающих установок оно ни к чему, достаточно небольших курсов. Но одно я знаю точно – он был мудрым человеком и любил меня больше остальных детей. Поэтому и наказывал гораздо чаще, заставляя все вечера после работы проводить возле обучающего компа, а не шляться по улицам в поисках дешёвых и бессмысленных развлечений, как большинство подростков моего возраста. Он всегда мне говорил: Ксарра, если в нашей семье кто-то и может выбиться в люди, то только ты. Я понимала, что он прав. А потому не обижалась на его придирки, в целом справедливые. Он не возлагал напрасных надежд на своего единственного сына. Жуан явно пошёл в мать, женщину добрую, но недалёкую, жившую сердцем и не видевшую дальше собственного носа. Старшие сестры были откровенно глупы и годились лишь для раннего замужества. Отец не хотел для меня такой же участи. Я знала, что он из своего скудного заработка что-то откладывает для меня на серьёзные образовательные программы. Но получить их мне так и не довелось…