Беломорские старины и духовные стихи. Собрание А. В. Маркова - Автор Неизвестен

уже не мог записать этой былины, но одна старуха лет 70 слыхала в молодости, как пели про Олёшу Поповича в д. Чегонде, близ Пьяного Бора. От этой же старухи я записал песню о взятии Казани. Из опросов, произведенных мною в Пьяном Бору, я убедился в том, что розыски остатков былинной традиции будут здесь бесполезны, и потому направился далее вверх по Каме. По дороге к Перми я расспрашивал о былинах пароходных пассажиров III класса и крестьян, толпившихся на пристанях. Эти расспросы мало-помалу приводили меня к убеждению, что на берегах Камы былины совершенно вымерли. Так, в с. Часты́х Оханского уезда Пермской губернии я узнал от 70-летнего крестьянина, что не только в настоящее время, но и во времена его молодости про богатырей не пели, а только рассказывали сказки.

Вечером 29 мая я приехал в Пермь и тотчас же обратился за сведениями по интересующему меня вопросу к А. Д. Городцову, наблюдателю и руководителю по устройству народных хоров, работающему в Пермском комитете попечительства о народной трезвости. Как раз в это время начали функционировать летние хоровые курсы под руководством г. Городцова. Благодаря его любезному содействию, я имел возможность опросить около 100 человек, съехавшихся на курсы в Пермь из всех уездов Пермской губернии. Это были большею частью крестьяне, местные уроженцы, преимущественно сельские учителя; было несколько человек и из сельского духовенства. Из опроса этих лиц я узнал следующее: 1) В Пермской губернии неизвестен термин «старина». 2) О былинах знают только из книг. 3) О богатырях существуют лишь местные предания, например, рассказ об одном кунгурском силаче. 4) Во многих местностях сохранилось пение духовных стихов; слепые певцы духовных стихов называются в Кунгурском и Оханском уездах «зырянами», так как они большею частью являются из Вологодской губернии, с реки Вычегды. 5) Средоточиями слепцов являются: в Осинском уезде — Белогорский монастырь (здесь они собираются в неделю Всех Святых), в Екатеринбургском уезде — Тихвинский женский монастырь (храмовой праздник — 26 июня) и Невьянский завод (здесь храмовой праздник — 29 июня), в Кунгурском уезде — г. Кунгур, где при соборе живут два старика, знающие стихи, и с. Березовка, где можно встретить калик на ярмарке, в Пермском уезде — с. Кольцове Больше-Буртымской волости, в 28 верстах от Перми (храмовой праздник — 10 июля).

Кроме лиц, приехавших на хоровые курсы, я расспрашивал в Перми еще многих лиц. Наиболее подробные сведения я получил от г. П. В. Вилесова, пермяка, уроженца с. Юсьвы, Соликамского уезда, на р. Юсьве, притоке Иньвы; от мастерового С. Г. Балахонова, работавшего в молодости на Богословском заводе, Верхотурского уезда (Балахонов сообщил несколько песен И. С. Тезавровскому, напечатавшему их в I томе «Трудов Музыкально-Этнографической Комиссии»), и от г. Л. Е. Воеводина, служившего в Билимбаевском заводе Екатеринбургского уезда, на Сылвинском заводе Красноуфимского уезда и на Александровском заводе Соликамского уезда. Г. Воеводин — человек весьма почтенных лет и большой любитель народной музыки. 45 песен, записанных им, были изданы Пермским комитетом попечительства о народной трезвости; поэтому сведения, полученные от Л. Е. Воеводина, особенно важны. В своей молодости он слышал на Билимбаевском заводе песни о взятии Казани, о Стеньке Разине, но былин нигде не слыхал. На том же заводе когда-то рассказывали о богатырях сказки, например: 1) Алеша Попович и Чудище-богатырь, 2) Царь Харькович Данило Игнатьевич. Духовные стихи ему приходилось слышать неоднократно от слепцов, которые приходят в Верхний Тагил 24 июня, когда там бывает ярмарка и вместе с тем перенесение чтимой иконы в Невьянский завод; отсюда они направляются в скиты, находящиеся в 12 верстах от Тагила: здесь 29 июня празднуется память старообрядческого попа Павла.

Из множества полученных мною ответов выяснилось, что в Пермской губернии можно записать много духовных стихов, а также собрать песни, сказки и заговоры; но найти произведения того вида народной поэзии, который меня в особенности привлекал, предвиделось мало надежды, и потому я решил круто изменить предположенный мною маршрут и отправиться в Поморье. В Перми я записал посредством фонографа лишь 8 духовных стихов и песню об осаде Соловецкого монастыря от В. К. Еловикова, псаломщика единоверческой церкви из Осинского уезда, приехавшего в Пермь на курсы хорового пения. Впоследствии, благодаря любезности А. Д. Городцова, я получил для снятия копии сборник духовных стихов, пожертвованный г. Еловиковым в Пермский комитет попечительства о народной трезвости. Здесь не нашлись все стихи, мелодии которых мною записаны; но зато оказались стихи очень любопытные, не встречавшиеся доселе в литературе, например, «Стих о пьянице» (начало: «Стоят бочки дубовыя, на них обручья березовыя»), разговор Хмеля с Табаком и другие.

Пока у меня определилось решение поехать в Поморье, прошло в расспросах несколько дней, и я не мог уже поспеть в Архангельск к четвергу 5 июня, когда выезжал в Поморье ближайший пароход. Пришлось ждать следующего четверга (так как пароход в Поморье ходит один раз в неделю), т. е. 11 июня. Из былинных местностей я выбрал Поморский берег потому, что из лежащих на нем селений записи былин были ранее произведены лишь в немногих. Из северной части Поморья были известны единичные записи, сделанные мною в г. Кеми и в д. Гридине и Максимовым в с. Ка́лгалакше. Что касается южной части Поморья, то она была обследована весьма детально А. Д. Григорьевым, который сделал записи в г. Онеге, в д. Каменихе и в селах Нюхче и Колежме; но все побережье от Сумского посада до Кеми в былинном отношении совсем не было изведано.

Из Архангельска я выехал 11 июня и был в Сумском посаде 13 числа. 16 и 17 я провел в Пертозере, в 12 верстах от Сумы, где существовал старообрядческий скит, уничтоженный в 1849 г. Впоследствии берега Пертозера и лежащего рядом Тёгозера вновь были застроены кельями старообрядцев. 19 июня я выехал из Сумы и по вновь открытой почтовой дороге приехал в с. Вирьму — первое поселение на побережье по направлению к Кеми. В следующий день я переехал на лодке в д. Сухой Наволо́к, откуда также на лодке 24 июня переправился в с. Соро́ку. 26 числа я ходил пешком в с. Шижню, лежащее в 4 верстах от Сороки. На следующий день на пароходе я выехал из Сороки. Минуя Кемь, где мною была записана одна былина в 1905 г., напечатанная в «Былинах новой и недавней записи» (№ 62), я проехал в д. Гридино, лежащую севернее Кеми, на так называемом Корельском берегу, составляющем продолжение Поморья. В Гридине я провел 8 1/2 дней, с 29 июня до 7 июля, а затем выехал через Архангельск в Москву.

Довольно свежую былинную традицию я нашел лишь в