Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

– Кэно, – тихо сказала ему в спину Кээрт. – Не накручивай себя, пожалуйста. Еще не случилось ничего непоправимого. Может, это все совпадение.

– Да, – Кэноэ заставил себя поднять голову и вымученно улыбнуться Кээрт. – Один раз – случайность, два – совпадение, три – тенденция, однако! Будем ждать третьего раза?

Кэноэ видел, что Кээрт расстроена из-за его испорченного настроения, и это только усиливало его душевные муки. Встав из-за стола, он пересек комнату и, присев на диван рядом с Кээрт, обнял ее и уткнулся лицом в ее душистые волосы. Ему было стыдно перед любимой, еще вчера призывавшей его быть сильным. Да, наверное, она права: афронт, который он получил в 33-й провинции, и наезд на Грауха могли и не быть звеньями одной цепи.

Дверь в их покои медленно и осторожно приоткрылась.

– Не помешаю? – леди Элаэнне мягко присела в кресло напротив.

– Мама, когда это было, чтобы ты нам мешала? – спросил Кэноэ, с неохотой оторвавшись от Кээрт и сев прямо.

– Не знаю, – улыбнулась леди Элаэнне. – Но молодым время от времени нужно побыть отдельно от родителей. Дети, вам не кажется, что вы немножко закисли здесь, во Дворце?

– Что ты имеешь в виду, мама? – насторожился Кэноэ. – Мы должны куда-то уехать?

– Да, Аутви, – леди Элаэнне смотрела строго и без улыбки. – Сейчас вам лучше всего на время покинуть планету.

– Это только пожелание или уже что-то решенное? – невинно поинтересовалась Кээрт.

– На днях должен появиться рескрипт о принятии под Высокую Руку новой колонии – Филлины. По закону, особу Императора на торжественной церемонии должен представлять один из принцев. Скорее всего, это будешь ты, Аутви.

– Мы полетим сразу на Филлину? – заинтересовалась Кээрт.

– Нет. Церемония принятия под Высокую Руку не проводилась уже больше двух столетий. Ее нужно как следует подготовить, а это – дело долгое и нелегкое. Поэтому вам не нужно будет спешить. Вы погостите на Таангураи, посетите Тэкэрэо, может быть, еще где-нибудь остановитесь по дороге.

– Но это значит, что нам придется отсутствовать несколько месяцев, – огорчился Кэноэ. – А у меня здесь столько дел!

– А мне кажется, одному шустрому молодому человеку и его очаровательной жене как раз не мешало бы на несколько месяцев выпасть из кое-чьего поля зрения, – мягко заметила леди Элаэнне. – Дети, вы вели себя немного неосторожно. Вам совсем не нужно сейчас привлекать к себе излишнее внимание.

– Что, уже зашло настолько далеко? – мрачно спросил Кэноэ.

– Все еще поправимо, – улыбнулась леди Элаэнне. – Просто вам на время надо уехать, вот и все. Между прочим, когда вы вернетесь, принц, приведший под руку Императора новую колонию, сможет позволить себе значительно больше, нежели обычный молодой принц.

– Я понял, мама, – лицо Кэноэ осветилось неуверенной улыбкой. – Знаешь, милая, – весело повернулся он к Кээрт. – Кажется, у нас с тобой все-таки будет настоящее свадебное путешествие!

Глава 12. Зачистка

Пейзаж на "той стороне" был почти таким же, но это "почти" не давало покоя Дэссу Ургану. Приложив к глазам бинокль, он еще раз вгляделся в далекий ландшафт. Поля, перелески, развалины каких-то построек, невысокая частая поросль фруктового сада… Поля! – вдруг понял он. На этой стороне крестьяне, несмотря на опасную близость пришельцев, убрали весь урожай. Там, за черным пунктиром периметра, пересекшим горизонт от края до края, уже несколько месяцев не ступала нога человека, и прошлогодние хлеба бессильно легли, прибитые зимними дождями. Ургану даже казалось, что он видит зеленые ростки пшеницы-самосейки, пробившиеся через полусгнившую солому.

Слегка поведя биноклем, Урган перевел взгляд на кочковатый луг, тянувшийся до самой ограды. Все кочки были похожи друг на друга, и только через полминуты ему, наконец, удалось заметить, что одна из них медленно ползет по направлению к периметру. Если бы он не знал точно, что это действительно так, он мог бы подумать, что ему лишь кажется.

– Признаться, мне вначале было немного странно видеть, как вы занимаетесь этим при свете дня, – заметил Урган, опуская бинокль. – Раньше мне почему-то казалось, что такие вещи должны делаться ночью.

– На самом же деле, это не так, – кивнул старший лейтенант Альдо Моностиу, тоже опуская бинокль. – У пришельцев отличные приборы ночного видения, и в темное время суток мы с ними находимся в неравных условиях. Днем, когда они не так бдительны, у нас намного больше шансов остаться незамеченными.

– У ваших солдат хорошая маскировка, – одобрительно сказал Урган. – Если не знаешь, никогда не подумаешь, что на том поле находятся целых пять человек.

– О, дело не только в маскировке. На моих ребятах специальные трехслойные комбинезоны. Снизу – слой теплоизолирующего материала, затем – металлическая фольга, а покрыто все сверху прорезиненной тканью, которая поглощает волны радаров. И наконец, на всех – глухие шлемы. Все они сейчас – как боевые аквалангисты, только на суше.

– И это скрывает их от аппаратуры пришельцев?

Альдо Моностиу пожал плечами.

– По крайней мере, с тех пор, как мы перешли на эту экипировку, по нам ни разу не открывали огонь. До этого мы потеряли четверых. Убитыми.

Дэсс Урган негромко вздохнул и снова приник к биноклю. Он напряженно следил за тем, как, то и дело останавливаясь, медленно движутся по мокрому лугу пять бугорков, разворачиваясь в неглубокий клин.

Передний разведчик был уже совсем рядом с проволокой. Прямо над ним возвышался темно-серый гладкий столб с рогатым шаром на вершине.

– Бутафория, – вдруг довольно громко произнес Альдо Моностиу, не отрываясь от бинокля.

– Что?

– Большая часть этих шаров – бутафория, – отрывистым голосом объяснил старший лейтенант. – Пришельцы не настолько богаты, чтобы цеплять датчики на верхушку каждого столба по всему периметру протяженностью в полтораста километров. По настоящему у них, в лучшем случае, по парочке сторожей на километр. И автоматические пулеметы на высотках. Все остальное – это самая примитивная сигнализация.

Альдо Моностиу издал короткий смешок и снова замолчал. Урган, не отрываясь от бинокля, смотрел, как разведчик, прикрепив к низу столба какой-то предмет, осторожно отползает обратно.

– Вы не пробовали ходить на ту сторону? – поинтересовался он.

– Через ограду? Нет. Слишком рискованно. Нам никак нельзя раскрывать перед пришельцами наши возможности. Вы заметили, что датчик на столб цеплял один, а остальные четверо были готовы вытянуть его… или его тело, если с ним что-то случится.

– И что теперь, когда он нацепил этот датчик?

– Теперь? Не знаю, – пожал плечами Альдо Моностиу. – Надо понимать, что с помощью этого устройства наши научники смогут получить какую-нибудь полезную для нас информацию. А затем эти сведения, возможно, пригодятся нам для чего-нибудь.

– Да, когда придет черед по-настоящему рвать проволоку, – усмехнулся Урган. – Хотя, мне бы сейчас не помешала информация о том, что делается на той стороне.

– Ну, в общих чертах мы об этом и так знаем.

– Вот как? – прищурился Урган. – Откуда?

– Сейчас возле Тамо… возле того места, где раньше был Тамо, идет стройка. Очень большая стройка. Как говорят пришельцы, они сооружают грузовой терминал для своих космических кораблей. Там работают наши, из Лешека. Очень много наших, больше двух тысяч. И еще – человек семьсот наших пленных, из тех, кого пришельцы взяли во время вторжения. Мы знаем о том, что делается на их базе.

– А эти пленные… могут вернуться домой? – спросил Урган. Он надеялся, что старший лейтенант не заметит, как дрогнул его голос.

Кажется, Альдо Моностиу не обратил на это внимания.

– В принципе, после того, как пришельцы перевели пленных со своей базы на стройку, они их не держат. Но почти никто не ушел. Они живут в комфортабельных бараках, пришельцы продолжают давать им паек, поручают им руководить другими рабочими… Там есть человек двадцать жителей Нейсе и окрестностей…