Мосты (СИ) - Костылева Мария

Впервые она жалела, что ей удалось вырваться из лап Болотного Короля. На сей раз это было её решение. Лучше так, лучше сразу туда, чем мучиться с этой невыносимой чёрной тяжестью в груди, с собственной ничтожностью, с глухим презрением, которое испытывает к ней Саррет… таким очевидным, что хочется выть…

— Фляжки набрала? — отрывисто спросил он.

— Набрала, — буркнула Элья. — Если бы ты так резво не побежал не пойми куда, я бы, может, ещё и забрала их.

Саррет резко остановился и развернулся. Так как полицейский шёл впереди, а дорога по-прежнему ввела вверх, то он сейчас казался ещё выше, чем обычно. Увидев на фоне пасмурного неба его громадную, как ей показалось в тот момент, тёмную фигуру, Элья слегка струхнула. Но посмотрела в ответ прямо и зло: давай только, попробуй что-нибудь скажи! Ярость, бушевавшая в ней, требовала выхода.

Однако Саррет промолчал — повернулся обратно и зашагал дальше. Элья, стиснув зубы — лучше бы она действительно пошла с Гереком, с ним хоть поругаться можно! — снова поспешила за полицейским, хотя сил уже не оставалось.

— Миску с творогом я тоже на берегу оставил, — буркнул неожиданно Саррет, не оборачиваясь. — Так что будем обходиться тем, что есть.

Прошло ещё около часа, прежде чем они, наконец, повернули за очередную скалу и увидели — ещё выше! — небольшой участок, посреди которого одиноко стоял двухэтажный дом. Одно из окон светилось, хотя вокруг ещё и не начинало вечереть. Возможно, из-за пасмурной погоды?.. Да и дождь стал накрапывать…

Саррет проследовал вверх по широким ступеням из неотёсанных камней. Элья не отставала. Ступени были очищены от мха, но между камнями кое-где пробивалась жёлтая осенняя трава.

Вдруг Саррет присел на корточки и к чему-то пригляделся. Элья тоже напрягла зрение. Из жёлтого ёжика осоки высовывался мясистый, но какой-то сероватый стебль цветка, сложившего перед дождём бледные лепестки.

— Что это? — хмуро спросила Элья.

— «Серое утро». Научное название не помню. — Саррет внимательно приглядывался к цветку, не касаясь его. — Расцветает поблизости от того места, где было пройдено сразу несколько порогов. Один из порогов — как правило, рассвет, самый энергетически мощный. Цвет лепестков — серый. Поэтому и «серое утро».

Спрашивать, откуда Саррет всё это знает, смысла не было — и так ясно, от кого нахватался.

Элья презрительно пожала плечами:

— Маги постоянно берут силу на порогах миров.

— Берут — не всегда значит, что они эти пороги переступают, должно быть что-то более… Ладно, неважно.

Оборвав сам себя, Саррет зашагал дальше, но Элья видела, что находка встревожила его.

Из-за скал невозможно было сказать, насколько высоко они забрались, однако Элья ощущала, что очень высоко. Если бы можно было посмотреть на Рагирскую долину, она, должно быть, показалась бы отсюда размером не больше ладони. К тому же здесь стало ощутимо холоднее, даже несмотря на то, что путники быстро шли, а на Элье под пальто был ещё тёплый китель. Холод пробирался через воротник и рукава, хотя девушка последнюю версту постоянно держала руки в карманах. Можно было бы снова натянуть перчатки — но, будучи шёлковыми, они бы вряд ли сильно помогли.

А вот, наконец, и калитка — старая, но не скрипящая. На участке почти нет растительности — только пара грядок, с которых уже собрали урожай, и две рябины, усыпанные оранжевыми ягодами. Когда обошли дом, Элья увидела полупустой дровяник и маленький сарайчик, дверца которого была закрыта на крючок. На углу, под сливом с крыши сарайчика, стояла большая деревянная бочка, а возле неё, на маленькой скамеечке — перевёрнутое ведро.

— Всегда мечтала умываться из бочки, — буркнула Элья. Она немножко подостыла, и ярость теперь превратилась в глухую чёрную злость.

— Здесь все удобства внутри, у Охотника очень хорошо оборудован дом, — невыносимо серьёзно ответил на это Саррет. — Даже есть что-то наподобие бани, только без печки. Там у него всегда ещё две бочки с водой. А это — огород поливать. Ну, или утром ведро-другое холодной воды на себя вылить — любит он это дело…

Саррет поднялся по крыльцу. Дверь была приоткрыта, и изнутри сочился мрак.

— Странно… — Полицейский сунул руку за пазуху и сказал тихо: — Достань револьвер, пожалуйста.

Элья почувствовала мрачное торжество. Неужели будет драка? О, она голыми руками бы сейчас кого-нибудь разорвала…

— Не боишься, что я выстрелю в тебя?

Саррет хмуро глянул в её сторону, и, увидев его лицо, Элья, опомнилась и быстро расстегнула пальто.

«Да что это со мной?..» — испуганно подумала она. Перед внутренним взором снова возникло ухмыляющееся лицо Макоры.

Это всё из-за амулета… Просто из-за амулета… Нужно держать себя в руках…

Девушка достала револьвер, взвела курок и вошла внутрь вслед за Сарретом. Капли дождя, барабанившие по крыше крошечной одноэтажной прихожей — вроде как веранды — звучали зловеще.

Полицейский нащупал на какой-то полке магический кристалл, и круг желтоватого света тут же разлился по полу. Так как места здесь было очень мало, то даже при таком скудном освещении сразу стало видно, что никого нет.

Саррет бесшумно продвинулся дальше, держа оружие на изготовке. Элья, по-прежнему, за ним. Предельно сосредоточившись на происходящем и огромным усилием воли подавляя «тьму», девушка шла почти спиной вперёд, на случай, если кто-то надумает подкрасться сзади. Каждый раз, когда полицейский касался световых кристалов, выяснялось, что никаких неприятных сюрпризов темнота в себе не таила.

Самая большая, дальняя, комната, свет в которой они увидели ещё с улицы, тоже оказалась пуста.

В комнате стояла всего одна кровать, но хозяин дома, очевидно, спал не на ней, а на печке. Более того, создавалось ощущение, будто он только что с неё слез — даже не застелил, как следует. Не было ни единого признака того, что здесь живёт волшебник: какие-то удочки в углу, на столе — рыболовные снасти, у печки — зелень в пучках, подвешенная на верёвочках. Старая горелка на тумбочке — наверное, ею пользовался тот, кому дом принадлежал раньше. Из-за шкафа торчат носки огромных старых сапог.

— Странно, — снова сказал Саррет, опуская руку с револьвером. — Такое ощущение, что он недавно был тут и куда-то вышел.

— Может, пошёл к озеру? — Элья с удивлением обнаружила, что от её дыхания в воздухе появляется парок.

— Тогда он закрыл бы дверь и погасил свет.

— А на улице?

— Мы бы его увидели, там негде спрятаться. И если он только-только выскочил, то почему в доме так холодно?.. — Саррет открыл печку и мрачно оглядел давно потухшие чёрные угли. — Посиди здесь, я ещё по второму этажу пройдусь. Достань пока картошку, пожалуйста: надо что-то съесть.

— Саррет…

— Что?

— Ты прости меня… Это всё амулет… Мне без него теперь ещё сложнее самой контролировать то, что во мне сидит… Я буду стараться, но всё-таки…

— О, не стоит утруждаться, — отозвался Саррет.

В его голосе отчётливо звучал яд, однако, Элья постаралась собраться и объяснить:

— Просто это может мешать работе…

— Может. И не только работе. Поэтому скажу сразу, раз уж у нас зашёл разговор: если ситуация станет критической, я тебя пристрелю. Имей это в виду, пожалуйста.

Забрав один из кристаллов, Саррет вышел из комнаты.

— Зачем ты меня тогда вытащил оттуда?

Элья не повышала голоса, задавая свой вопрос, однако, полицейский всё равно услышал. Она видела, как он обернулся, хотя в полутьме коридора фигура Саррета оставалась тёмной, даже лицо было скрыто тенями. Только кристалл блёкло светил сквозь пальцы в опущенной руке.

— Я полагаю, нет смысла пытаться убедить тебя, что я не из тех, кто способен отправить человека в Подземный Дворец на девяносто девять лет? Тогда считай, что я не бросил тебя только потому, что ты сегодня не бросила меня. Теперь мы квиты. В следующий раз пройду мимо.

Он всё-таки ушёл — прежде чем Элья успела на это ответить.

Некоторое время она стояла, словно оглушённая. Понимание, что её сравнили с бешеной собакой, пыталось ужиться с внезапно всколыхнувшимся сочувствием к Саррету: в ответе на её вопрос прозвучало столько горечи, что Элья даже не могла рассердиться как следует, хотя совсем недавно готова была взорваться от переполнявшей её едкой темноты.