Русские диверсанты против «кукушек» - Виктор Степаков

Предпринимались пограничниками также и операции, имевшие своей целью оказать поддержку наступающим частям Красной Армии. К примеру, в январе 1942 года 181-й отдельный стрелковый батальон НКВД совершил 12-суточный переход по глубокому снегу, обошел правый фланг противника и вступил с ним в бой. В течение 7 дней батальон успешно противостоял врагу, оттягивая его силы на себя, чем помог продвижению наступавших рядом армейских частей. В ходе этих боев батальон уничтожил 413 солдат и офицеров противника и 9 человек захватил в плен. Собственные потери составили 67 человек убитыми и пропавшими без вести и 36 — ранеными[245].

По данным начальника Управления войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии А. Леонтьева, за 1942 год частями и подразделениями войск НКВД Карельского фронта в целях уничтожения неприятельских баз была проведена 371 операция в тылу противника, в ходе которых было уничтожено 1129 солдат и офицеров и 10 человек захвачено в плен[246].

С начала 1943 года погранвойсками НКВД в Карелии стали все шире проводиться разведывательно-диверсионные операции в тылу врага. По данным начальника Управления войск НКВД по охране тыла действующей Красной Армии, в течение зимы 1942–1943 годах пограничные части по охране тыла Карельского фронта провели 70 операций диверсионно-разведывательного характера по тылам и коммуникациям противника. Во время рейдов диверсантами было убито и ранено более 400 солдат и офицеров противника, захвачено в плен 74 человека, уничтожено на аэродромах 10 самолетов, подбито 8 танков, разрушено 143 ДЗОТа, сожжено 8 складов с припасами, взорвано 18 мостов, а также захвачено и уничтожено много оружия и различного военного имущества[247].

В период с 27 июля по 8 августа 1943 года разведывательной группой 82-го пограничного полка был осуществлен рейд в тыл противника. Разведгруппа имела численность 40 человек и состояла под командованием хорошо зарекомендовавшего себя проведением подобных операций лейтенантам. В. Иутина. Разведчиками-пограничниками был совершен трудный 300-км марш по пересеченной лесисто-болотистой местности (в том числе 150 км — по финской территории). 3 августа, форсировав р. Луттойоки, разведгруппа вышла на дорогу, ведущую в расположение финского батальона Пеннонена, и устроила там засаду. Вскоре на дороге показался финский грузовик с солдатами, который был обстрелян со всех сторон советскими пограничниками. В ходе непродолжительной перестрелки разведчиками были убиты один офицер, один сержант, четыре капрала и девять солдат финнов, а один капрал был взят в плен. При этом советская разведгруппа не имела потерь[248]. А вскоре лейтенант Иутин провел еще одну аналогичную, операцию. С 21 августа по 2 сентября разведгруппа в количестве 20 человек под командованием все того же Иутина организовала рейд по тылам противника. И вновь лейтенантом была организована засада в которую на сей раз, попал уже немецкий отряд численностью около 40 человек. В ходе боя противник потерял 11 человек убитыми и еще несколько человек ранеными. Советские пограничники потерь не имели[249].

В целом же, в июле-сентябре 1943 года 82-м пограничным полком НКВД было проведено четыре операции разведывательно-диверсионного характера в неприятельском тылу. За время рейдов по тылам было уничтожено до 30 солдат и офицеров противника, а кроме того, 3 человека были захвачены в плен (в том числе, офицер). Примечательно, что сами пограничники почти не имели потерь, не считая одного раненого бойца. По мнению начальника войск НКВД по охране тыла Карельского фронта генерал-майора Молошникова, успех операций объяснялся «хорошей, продуманной их организацией командованием полка, решительными и умелыми действиями офицеров, возглавлявших эти операции, бесстрашием всего личного состава, принимавшего в них участие»[250].

Летом 1944 года, в связи с советским наступлением в Карелии, пограничные войска НКВД стали передвигаться вместе с частями Карельского фронта, обеспечивая надежную охрану их тыла. В то же время в тылу противника еще с апреля успешно действовала разведывательная группа 82-го пограничного полка[251].

Морские «черти»

Особо следует сказать о действиях специальных диверсионных частей Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) на северо-западном направлении в 1941 году. Прежде всего, это связано с образованием 11 августа 1941 года при Разведотделе КБФ роты особого назначения (РОН) в количестве 146 человек, под командованием лейтенанта И. В. Прохватилова[252]. К 7 сентября формирование роты было завершено. Комплектование РОН КБФ шло, в основном, за счет разведотрядов. Отныне личный состав роты именовался «легководолазами-разведчиками». Данное подразделение стало прообразом морского спецназа. Первая операция РОН была проведена в Выборгском заливе. В сентябре 1941 года финские войска, окружившие советскую группировку под Выборгом, заняли один из островов в Выборгском заливе, запирающих выход из порта в море. Чтобы деблокировать советский гарнизон, было решено силами водолазов-разведчиков высадиться на острове и ликвидировать противника. В трехдневный срок рота провела необходимую подготовку к операции. В течение двух суток за островом велось наблюдение, позволившее выявить схему финской обороны, а также выяснено состояние дна. Всего в операции было задействовано 50 разведчиков-водолазов. С помощью путеводной нити, проложенной двумя разведчиками, водолазы успешно прошли по дну и вышли к береговой черте острова. Однако вскоре выяснилось, что финны уже покинули остров, предварительно оставив орудия и пулеметы без замков. Причиной неполного успеха операции, скорее всего, стало проникновение в состав РОН финского шпиона, работавшего там радистом. Отсюда и была допущена утечка сведений. Но, тем не менее, задача была выполнена[253]. Последующие операции РОН были направлены уже против немецких войск и проводились на южном побережье Финского залива, а также на реке Нева и в Ладожском озере.

Помимо специальных частей, на КБФ стали активно формироваться разведывательно-диверсионные отряды в частях Береговой обороны, в первую очередь, морской пехоты. Эти части принимали участие в боевых действиях почти с первых дней войны. К концу 1941 года, к моменту обледенения Финского залива, они заметно активизировали свою боевую работу, поскольку Разведотдел КБФ усилил создание подобных подразделений. Ветеран 12-го отдельного артиллерийского дивизиона Кронштадского сектора береговой обороны В. А. Новиков рассказывал, как это происходило:

«Как только замерз Финский залив, нас начали направлять в разведку на Карельский перешеек. Создали четыре группы разведчиков, немного потренировали недалеко от Сестрорецка и отправили на финский берег. Действовали мы в районе Терийок и мыса Инонниэми. Береговая оборона у противника была организована плоховато. Не знаю, как дальше от берега, а до шоссейной дороги в нашем районе не оборона была, а ерунда. За время разведок лишь одна группа была уничтожена. Наткнулись на прожектор, их осветили и всех расстреляли из пулемета.

Помню у пошли в первый раз. Основная группа осталась на льду, а я с Петровым Михаилом вышли на берег. Смотрим, солдаты противника идут вдоль побережъя, проверяют контрольную лыжню. Мы залегли, подпустили поближе и как дали по ним из автоматов! Кто из финнов свалился, кто бросился бежать. Мы тоже давай скорее уходить. После нас вызвал начальник штаба Кронштадтского сектора обороны и отругал, как следует, мол, зачем открыли огонь, обнаружили себя, ваша задача разведка, а не бой!

В дальнейшем ограничивались наблюдением, но не упускали случая совершить диверсию. Однажды с Василием Ковровым заминировали шоссейную дорогу, начали отходить и наткнулись где-то у Терийок на небольшой дом, который охранял часовой. Подобрались. Я навалился на часового и в рот ему — рукавицу, а Ковров его плоским штыком — готов! Зашли в сени, посветили сигнальным фонариком, в углу заметили канистру. Ковров шепчет: „Спирт!“. Я ему: „Забирай и уходи“. Сам приготовил бутылку с зажигательной смесью, открыл дверь в комнату, а там полно спящих солдат. Бросил туда бутылку, дверь чем-то припер и следом за Ковровым.

Когда возвращались по заливу, наши с дальномера заметили, что на вражеском берегу пожар, а разведчики что-то волокут. Доложили об этом командиру дивизиона майору Алексееву.

На подходе к форту „Обручев“ мы спрятали канистру в снег. Приходим, командир дивизиона к нам: „„Языка“ притащили?“ Я: „Да нет, товарищ майор, прикололи, замучил он нас, гад, прикололи!“ А канистру потом принесли в кубрик и выпили со всеми разведчиками, ведь в ней и в самом деле спирт оказался»[254].