Вишенка на десерт (СИ) - Лис Алеся

Три пары глаз скрещивают на мне. Сжимаюсь еще больше. Как будто я в чем-то виновата. Но виновата… виновата, потому что просто появилась на этот свет. Родилась такой безобразной, противной Жабой!

Воспоминание последующее накатывает неожиданно. Я еще не переварила крики маман, как уже лежу в постели. Жар сжигает изнутри. Буквально чувствую, как горят легкие, кожа… тело ломает, выгибает, трясет в ознобе. Лихорадочные несвязные картинки мелькают перед глазами. Похоже, вижу папу, но понимаю, что он умер.

После него заходит Сара… Настоящая. Ибо сырая тряпка на лбу меняется на свежую, прохладную. К губам прикасается край чашки, и я жадно пью воду. Это реальность...

Сара уходит. И в тот же миг надо мной склоняется человек в маске. Всматривается в лицо. Настоящий или брежу? Я не знаю. Стараюсь закричать от страха, но не получается. Только кашляю хрипло, захлебываюсь, не могу вдохнуть и капли воздуха.

— Вивьен… Ви-и-ивьен… — противно тянет. — Плохая девочка. Неужели тебя не учили, что подслушивать нельзя?

Испуганно вскидываюсь, вскакиваю на ноги. Стульчик с грохотом падает на пол. Амариллис застыла напротив как статуя. Смотрит внимательно. Я вижу лишь очертания глаз сквозь закрытую сеточкой прорезь в накидке.

— Я… я… мне уже пора, — пячусь к двери.

— Тебе уже пора, — соглашается Амариллис.

И я пулей вылетаю в коридор.

Глава 24

В зал так и не возвращаюсь. Передаю служанке, что плохо себя чувствую. И даже не лгу. После сеанса действительно кружится голова. Дрожа, словно осина, прячусь в комнате и сжимаюсь клубочком в кресле у окна. Человек в маске, настоящий или призрачный, пугает до дрожи. Кто бы меня сюда ни закинул, с кем бы я ни подписывала договор, уверена, об опасности для жизни не говорилось ни слова.

Не знаю, сколько сижу в темноте, завернувшись в теплый плед. Слышу, как возвращаются маман и сестры, суетятся Сара и Роберта. Обо мне не вспоминают. Быстро стихают, разойдясь по своим комнатам. И я заворачиваюсь плотнее в теплую ткань, скручиваюсь клубочком. Не могу себя заставить лечь в постель. Кажется, как только коснусь головой подушки, снова увижу Человека в маске. Даже объяснить себе не могу, почему такое необычно сильное, паническое чувство ужаса вызывают эти воспоминания. Злюсь на себя, за это трусость. Но ничего поделать не могу.

Просыпаюсь глубокой ночью. Несмотря на теплый плед, промерзла. Особенно босые ступни. Подгибаю под себя, сижу какое-то время, сонно хлопая глазами. Но уже более спокойная. Решаю перебраться на кровать, убеждая себя, что больше никакой опасности нет. А вот от сна в неудобном кресле рискую получить боль в пояснице.

Спускаю ноги, шлепаю босыми ступнями по полу. А у кровати застываю удивленно. Взгляд цепляется за лишнюю деталь на тумбочке, знаю, ее здесь быть не должно. Зажигаю светильник и растерянно таращусь на черный конверт. Был ли он до того, как я вернулась? Холодок пробегает по коже. Но разве мог кто-то проникнуть в спальню? Наверное, просто я, встревоженная и испуганная, не заметила.

Включаю ночник поярче, и распечатываю конверт.

«Очень часто юным магам необходима визуализация, чтобы управлять собственной силой. Она помогает сконцентрироваться и направить энергию в нужное русло. За свою длительную практику я видел много образов силы: пульсары, потоки, даже очертания животных. Пока ребенок учится, визуализация ему помогает. Считаю практику предыдущих лет, когда детям запрещали использовать образы в корне неверной…»

Углубляюсь в чтение, даже забываю об Амариллис. Друг рассказывает, объясняет то, что больше всего интересовало — почему пульсары, как я их вызываю… Теперь понимаю, у меня просто детский способ концентрации. Собственно, если подумать, в магическом плане я и есть ребенок. Ничего не знаю и не умею. И, кажется, я унаследовала магию Роузов? Возможно, поэтому розы Ровены меня слушались и защищали от Люси.

Задумчиво кусаю губы. Ситуация понемногу становится более понятной.

Еще раз перечитываю. Отмечаю для себя несколько практических задач, которые обязательно завтра нужно попытаться выполнить. А сейчас меня увлекает новая идея. Достаю карточку с почерками всех кавалеров и начинаю методично искать совпадения. Но минут через десять разочарованно откладываю в сторону. Ни один из гостей Торнтонхолла не является Другом. И только одного образца у меня не хватает. Самого Торнтона. Можно уже делать соответствующие выводы, но… но я просто должна убедиться наверняка. А для этого необходимо получить образец его почерка.

Вскакиваю на ноги, возбужденно меряю шагами комнату. Где мне получить его почерк? Самый очевидный и легкий способ — посмотреть в корреспонденции. А корреспонденцию можно найти в кабинете Торнтона.

Внутри все замирает. Где хозяйское крыло приблизительно знаю. Там должен быть и кабинет. Только как туда попасть незаметно? И что будет, если меня поймают?

Нерешительно смотрю в окно. Глухая ночь. Все уставшие после бала. Похоже, более удачного момента не сыскать. Сегодня или некогда.

Прячу письмо за корсаж. Надеваю мягкие комнатные туфли и тихо приоткрываю дверь. Пусть мне повезет, тихо прошу у Вселенной.

И, как ни странно, просьба достигает адресата. Вселенная сегодня весьма благоволит ко мне. В хозяйское крыло проникаю беспрепятственно. Пару раз замечаю озабоченных служанок, куда-то спешащих. Но вовремя успеваю спрятаться за шторой или в темной нише. А вот в самом крыле начинаются проблемы. Где искать кабинет? И как не попасть, скажем, в чью-то спальную. Это был бы уже не провал, это был бы просто кошмар. Разбираться не станут. Репутация дочери предателя сыграет свою гадкую роль...

Замираю растерянно. Столько дверей. Столько комнат. Имение огромное. Само здание похоже на букву «Н». Правую часть с южным и северным коридорами выделили для гостей. Левая – исключительно Торнтонов. И я стою как раз посреди крыла хозяев и смотрю в обе стороны, колеблясь, куда свернуть — на юг или север.

В конце концов, снова шепчу тихую молитву Вселенной и шагаю наугад. В прошлый раз, когда я искала библиотеку и наткнулась на Уилла, интуиция меня не подвела. Даже подкинула лучший вариант, чем был запланирован. Буду надеяться, что на этот раз случится аналогично.

Огонек не зажигаю, но в коридоре и так светло. Лунная ночь заливает все серебристым сиянием. Широкие окна по правую руку, и ряд дверей по левую. В нашем крыле с двух сторон двери. В хозяйском гораздо меньше комнат. Зато и светлее. Уютнее.

У первой двери колеблюсь. Нужно время, чтобы преодолеть собственную неловкость. Лишь через несколько минут осмеливаюсь осторожно приоткрыть. Похоже, гостиная. Закрываю. В остальные уже заглядываю увереннее. Некоторые комнаты напоминают спальни, возможно для ближайших родственников, еще одна, большая, зал. А вот в следующей мне везет. Кажется, наконец, попадаю в кабинет. Искренне надеюсь, что он принадлежит Торнтону, а не его отцу.

В этот момент становится особенно страшно, до колючих мурашек между лопатками. Но не могу повернуть вспять. Цель уже слишком близка.

Проскальзываю внутрь. Плотно прижимаю дверь. Зажигать светильники не решаюсь, снова полагаюсь на лунный свет.

На столешнице канцелярские принадлежности, чистые листы, какие-то папки и гроссбухи. Меня это не очень интересует. Даже не прикасаюсь к ним. Больше привлекают письма. Адресованы все Бардальфу Торнтону. Выдыхаю облегченно — кабинет действительно его.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже внимательнее рассматриваю. Ответа на послание не вижу. С грустью понимаю, что придется лазать по ящикам. А это уже недопустимо. По крайней мере, для меня. Сейчас совесть удалось обмануть. Я не касаюсь личных вещей, просто смотрю. Как бы посмотрела, если бы меня пригласили на аудиенцию. А ящики уже запрещена территория. Там хранят то, что не предусмотрено для чужих глаз.