Рассказы разных лет (сборник) - Иван Тропов

Уж больно тоскливые и грустные были все эти праздничные концерты по телевизору. Нет, они были очень шумными, люди во всех этих концертах громко разговаривали и пели — но было это веселье какое-то ненастоящее, было в нем что-то сродни тем улыбкам на обложках, которые Оле совсем не нравились. Вроде бы и улыбки — но стоит приглядеться, и сразу же будто смотришь на капкан, едва присыпанный искрящимся снежком…

За окном медленно падали снежинки, трещали петарды, а Оля все сидела и смотрела на Добрую Женщину на обложке, положив журнал в яркий круг света от настольной лампы. Может быть, и у нее завтра будет настоящий праздник, как и у всех этих людей вокруг, что веселятся и пускают фейерверки? Может быть, мама тоже готовит ей подарок, о котором она мечтает уже который год? И завтра утром, без телефонного звонка, без предупреждений…

Оля переоделась в пижаму, потом выключила свет. Но еще немного постояла в темноте, разглядывая Добрую Женщину в холодноватом свете уличных огней и снега. Она читала сказку, где под подушку клали выпавшие молочные зубы, ночью приходила фея, и утром под подушкой вместо зуба оказывалась монетка. В новогоднюю ночь вместо той феи должен приходить Дед Мороз. Оля очень живо его представила — в красной шубе с белыми меховыми оборками, в валенках, с посохом и мешком. Почему-то он был похож на деда Егора, только с окладистой бородой…

Оля вздохнула. Это все сказки для маленьких, конечно. Ничего подобного не бывает. Даже в новогоднюю ночь. И что бы ты не положила под подушку, утром ничего не изменится. Но…

Она все-таки взяла журнал и аккуратно засунула его под подушку, стараясь не помять обложку. Потом забралась под одеяло, всунула в ухо пуговицу наушника и перемотала кассету до любимой песни. Закрыла глаза, и нежная мелодия подхватила ее. И они поплыли куда-то вверх, как воздушный змей на потоках воздуха, струящихся прочь от земли…

…А в небе голубом горит одна звезда.Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда.

Может быть, завтра утром, когда она откроет глаза, рядом будет сидеть ее мама? И может быть, она будет похожа на эту женщину с обложки… Оля хотела, чтобы мама была похожа на нее. Чтобы у нее была такая же добрая улыбка и такие же огромные черные глаза. И золотистые волосы, гладкие и шелковистые, совершенно сказочные, как грива какого-нибудь мифического зверя…

А потом был луг, полный травы и солнца. Оля была в голубом платье, расшитом серебряными звездочками, и еще у нее был перстень с кусочком янтаря. На лугу был теленок с большими голубыми глазами, глубокими, как колодцы. И золотистый орел, и львенок с огненно-рыжей гривой…

Оля вдруг вспомнила, что уже была здесь, много раз.

И они, конечно, играли. Только сегодня звери были будто бы чуть грустные. А белый теленок, всегда задумчивый и мечтательный, почти печален. Но потом львенок и орел разыгрались, и они все вместе бегали по лугу, пиная мяч и перебрасываясь улыбками, и смех мешался с лимонным ветерком. И даже теленок с голубыми глазами в конце концов улыбнулся.

Cyber-план, или Есть ли «камни» в русских долинах

Восьмидесятые годы — какое время!

В мир пришли — да что там, пришли — ворвались персональные компьютеры. Вычислительные машины, раньше такие огромные и так далекие от простого человека, почти мифические, вдруг оказались маленькими и чертовски — лишь протяни руку и включи — близкими. А невзрачная гусеница военных коммуникаций вдруг сбросила кокон секретности — и обернулась прекрасной бабочкой, тут же угодившей в Повсеместно Протяженную Паутину…

И, Винер всемогущий, сколько же новых возможностей это открыло! Да ведь это настоящая революция, Тьюринг побери! Чудо из чудес, которое перевернет весь мир! Через какие-то пять лет все, ну абсолютно все-все-все вокруг станет совершенно иным!

Здесь — о, сплошные иск-ины! Там — ах, люди, навсегда убежавшие из опостылевшей реальности в сладкие грезы виртуальных миров…

И приходят проповедники новой технологии, и провозглашают новую эру, годы в которой отсчитываются от рождества персоналки. И приходят певцы новой технологии, и складывают о ней бравурные марши и апокалиптические симфонии, имя которым — киберпанк…

Смешно? Но тогда, в начале восьмидесятых, многим было не до смеха. Казалось, все это неизбежно. Ну, может быть, не через пять лет — а через десять. Или пятнадцать. Ну, максимум — через пару десятилетий, но уж никак не позже!

И что же? На дворе уж третье десятилетие от рождества персоналки — а где эти ваши иск-ины?.. Нет, нет, даже не говорите. Не нужно про успехи развития нейронных сетей, давайте не будем о грустном…

А полноценная виртуальная реальность? Где она?.. Нет, нет! Не надо об успехах электронного бизнеса в последние годы. Мы же договорились, поменьше о печальном…

Впрочем, такова судьба любого крупного прорыва в технологиях. То, что древо новой технологии пестовалось долгие десятилетия, и выращивать его было ох, как непросто — все это знает лишь узкий круг садовников-специалистов. А все прочие видят одни только плоды. Которые, кажется, вызрели буквально за несколько лет — и то ли еще будет! Новые возможности опьяняют. А ошибочное, многократно завышенное ощущение скорости прогресса новой технологии довершает дело. И как же тут не поверить в закат всего допотопного — и всевластие новой технологии?..

Но потом-то время расставляет все по местам. И оказывается, что кино не только не смогло вытеснить книгу — но даже не похоронило театр. Всесильные дирижабли не потянули вытеснение поездов и пароходов — и, надорвавшись, отошли в мир иной, буквально сгорев на работе. Крошечный, на взгляд всей прогрессивной общественности, шажок от ядерного взрыва до рентабельного термояда — пустячок, почти формальность! — вдруг растянулся на полвека и все тянется и тянется, и конца-края ему не видно. А смелые и такие реальные планы межзвездных перелетов? Даже они обернулись робкими мечтами о крошечной лунной базе…

Бум персоналок не стал исключением. Наступает отрезвление и от этой технологии. Слухи о смерти всего допотопного оказались слегка преувеличены. Проповедники скорого пришествия иск-инов и певцы виртуальнох миров посыпают головы тонером. На смену идеалистичному киберпанку приходят желчные пародии.

В англоязычном мире это паропанк. Викторианская Англия, где механические калькуляторы не остались диковинными игрушками — но были взяты в оборот шифровальными отделами разведывательных служб, и получили бурное развитие. За полвека до того, как это случилось в реальной истории.