Сто невест для Его Высочества (СИ) - Мария Эмет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Завтра начинаются испытания. Даже и не знаю, чего ждать…
— Никто не знает. Но ясно одно — ничего хорошего. — Собрался дракон, расслабленность пропала. Лицо вновь стало бесстрастным, жесты плавными, а голос тягучим. Будто и не было никаких откровений. Сейчас передо мной сидел уверенный в себе мужчина, покоритель женских сердец, именитый архимаг — Винсент Каймер. И, честно говоря, таким он мне нравится намного больше.
Глава 12
Тронный зал теперь не вызывал у меня никаких эмоций. Девушек было в четыре раза меньше, а значит и меньше шума. Принцы, как всегда, стояли подле трона, без интереса смотря на всех. Если исходить из слухов, то Вальтер всерьез увлекся Фадей, а Лариль оказывает знаки внимания Лияре. Если вторая драконица, то первая валькирия, и это мне не нравится. Что-то мне подсказывает, что мнения принцев на этом отборе (если конечно это ОТБОР, а не поиски ингредиентов для ритуала) будут иметь вес. Ариндель за весь отбор не выбрал свою фаворитку, продолжая бегать за мной. Иногда мы гуляли по вечерам, рассказывая друг другу истории из жизни. Признаться честно, мне он стал нравится. По-настоящему. Его манера вести себя была немного странной, я бы даже назвала её придурковатой, но это его ничуть не портило. Он шутил, поддерживал и просто гениально молчал, когда я рассказывала что-то свое.
В тронный зал вошел вампир. Его взгляд коснулся меня, пробегая снизу вверх. Я ответила ему безразличием глаз — просто смотрела сквозь него. Такое простое действие у многих вызывает дрожь в коленях, и даже особо стойкие чувствуют прилив неуверенности.
После того случая он больше ко мне не лез. Правда, мы с ним и не оставались наедине, что несомненно радовало меня и злило вампира. Винсент, знающий сию проблему, нарочно не отходил от меня ни на шаг, обнимая за талию и загадочно улыбаясь Каэлему.
Правитель появился позже всех, опоздав на пару минут. Он величественной походкой прошел в зал и плюхнулся на трон.
— Неделя отдыха окончена. А потому, как вы все знаете, испытания должны продолжаться. Могу сказать одно — эта неделя последняя. После будут объявлены победители. И еще, — сделал паузу Лератфан, — осталось лишь три испытания. Самых сложных. Есть желающие вытянуть?
Все наблюдатели выразительно посмотрели на меня, мол, что стоишь? Иди, давай. Ну я и пошла. Опустив пальцы в мешочек, я схватила бумажку.
— Творческое испытание, — объявила я, теребя листик. К нему прилепился другой, на котором, к моему удивлению, было написано: «Творческое испытание». Как так? Не знаю, но это явно не ошибка. — Слушайте, а давайте вытянем другое?
— Другое? — повторил Правитель. — Чем вам это не нравится?
— Ну… Оно ведь творческое. Значит — приятное! А приятное надо оставлять на потом! — с этими словами я выхватила мешок у вампира, закинула туда вытянутые мною бумажки, и хорошенько потрясла. — Итак, я тяну! И что у нас тут… Хм… Творческое испытание! Видимо, это судьба! — вручив мешочек обалдевшему кровососу, я вернулась к наблюдателям.
— Да, наверно, это и впрямь судьба, — нервно проговорил ворон. Глаза забегали по залу, ошалело оглядывая всех и вся. — Теперь перейдем к самому испытанию. Вы должны разделится по группам. По два или три человека, и совместными усилиями создать маленький сад. Выложитесь по полной, ибо это очень серьезное испытание.
Я уже было обрадовалась, что наконец-то будут нормальные испытания. Отбор перестанет быть смертельно опасным, но нет! Сад, а точнее цветочную композицию, надо создавать с помощью магии. Весело и интересно???
Ну уж точно не мне! Магия на мертвую землю влияет очень слабо. Девочки после такого “творчества” счастливыми точно не будут.
* * *
— Куда ты? — следя за собирающм какие-то бумаги драконом было неинтересно, но желание узнать его намерения — очень. Увы, но он молчал, лишь иногда качая головой.
— Куда ты?!
— Тебе всё скажи да покажи. — Проворчал архимаг, защелкивая замок своего дипломата. — К брату. У него какие-то проблемы.
— Когда вернешься? — не замолкала я.
— Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Но я там не задержусь. Обещаю. — Он встал напротив меня, смотря в моё лицо. — Ремея…
— Да?
— Береги себя. Если что, то обращайся к Лимару. Он единственный, кому я здесь доверяю. — Дождавшись моего кивка, он притянул меня к себе, крепко обняв. Его губы коснулись виска, но надолго там не задержались. Отстранившись от меня, он пошел к двери. Когда та захлопнулась, я приуныла. Стало как-то холодно. Теперь я одна.
Спустя час
— Что нам делать?! — верещала Фадей.
Делала девушка это крайне громко. Порой мне кажется, что у неё в роду были банши. И, скорее всего, высшие.
— Верховная, придумайте же что-нибудь! — чуть ли не плакала Фейлир. Она тоже каким-то чудом осталась на отборе, хотя особо сильной не была.
— Я вас не понимаю. — Лениво протянула я. — Что вам от меня нужно? — качала головой я, массируя виски. Всё же валькирии ОЧЕНЬ шумные. За собой я тоже такое частенько замечаю, но они… Я им в подметки не гожусь, даже рядом и не стояла.
— Что нам делать? — самая спокойная Арина мне нравилась больше всего. Тихая, умеренная и воспитанная. Она не истерит, как эти две. Ей похоже вообще был не интересен отбор.
Просто солнышко…
Моя прелесть. После отбора я её как-нибудь награжу за разумность. С ней у меня меньше всего проблем. Она заслуживает поощрения и получит его, если я выживу… Очень на это надеюсь.
— А сделайте розовый сад! — предложила Лиран, сидящая с нами за компанию.
— Думаешь самая умная?! — вспылили Фейлир. — Его уже вампирши выращивают. Самое красивое себе заграбастали, курицы!
— Самое очевидное и примитивное, — вмешалась Арина.
— Верно, — улыбнулась я девушке. — Скорее всего таких садов будет даже два, если не больше…
— А что, если… — начала Лиран вновь.
— Ты что лезешь?! Не видишь — Верховная думает! Помолчи, — шипела Фейлир.
Какая она проти-и-и-и-ивна-а-а-ая! Прям как её мать. Порой у меня начинают чесаться руки, но я сдерживаю себя. Верховная, бьющая своих подданых… История Вальхаллы такого ещё не видела.
— Фейлир, когда у тебя день рождение? — мягко спросила я, пытаясь выдавить добрую улыбку любящей матери, заботящейся о будущем своего бесценного чада.
— Через три месяца. Двадцатого. А что?
