Песни мертвых детей - Тоби Литт

Они до такой степени полюбили Эндрю, что именно его одного попросили отправиться вместе с ними покупать Солнышко. (Миранда заявила, что волнистый попугайчик — идея совершенно дурацкая, топнула ногой, надулась и отказалась участвовать в этой затее.) Зоомагазин находился в Мидфорде, на Замковом шоссе. В витрине был выставлен аквариум со змеей. Еще в магазине имелся огромный выбор тарантулов. Когда Динозавры не смогли выбрать будущего любимца из двух в равной степени расчудесных желтых пичужек, на помощь призвали Эндрю. (В конце концов, это ведь он предложил купить попугайчика.) И именно Эндрю во время поездки обратно в Эмплвик сидел на заднем сиденье и держал на коленях тяжелую клетку с Солнышком.

Во время поездки миссис Динозавр вела себя куда взбалмошнее, чем Солнышко. Она беспрестанно спрашивала Эндрю, точно ли с малюткой все в порядке. И Эндрю заверял, что Солнышко просто млеет от удовольствия. А миссис Динозавр тут же говорила, что всегда знала, что Эндрю замечательно умеет ладить с животными.

Эндрю сидел на заднем сиденье, прижав к себе главное орудие мести. Рядом с ним в сумке лежало все, что могло доставить Солнышку радость в жизни (короткой жизни). Поилка, которая автоматически наполнялась, так что в нее не нужно постоянно подливать воду. Маленькое кругленькое зеркальце, чтобы Солнышку было над чем поломать голову и по чему постучать своим прекрасным клювиком, а под зеркальцем висел колокольчик, который будет звенеть всякий раз, когда Солнышко будет стучать клювиком по своему чудному отражению. Еще там лежали новенькие качели, на которых Солнышко сможет предаться заслуженному отдыху. Имелась даже высшая радость всякой птицы, без которой ни одна уважающая себя клетка не может считаться укомплектованной, — кость каракатицы.

Убедившись, что Солнышко благополучно доставлен на место, Эндрю отправился на условленную встречу с остальными, в ходе которой обсуждался единственный и главный вопрос — смерть Солнышка.

Во время предыдущих встреч уже имели место далеко не мелкие разногласия относительно того, сколько времени должно пройти до прискорбно неминуемой кончины попугайчика. Эндрю, разумеется, считал, что птичка должна откинуться где-то в конце первой недели. Пол вполне предсказуемо не согласился. Он полагал, что необходимо дать Динозаврам достаточно времени, чтобы они привязались к Солнышку всем сердцем. Если смерть птички и должна что-то означать, то в первую очередь — утрату дорогого и верного друга. Солнышко должен стать смыслом жизни Динозавров. Неделя — недостаточный срок, чтобы он успел превратиться в сердечного и верного друга. Пол считал, что минимальный срок — месяц, а может, и шесть недель. Если же Солнышко подохнет раньше, то Динозавры просто решат, что попугайчик не прижился на новом месте.

Эндрю направлялся к Домику Егеря. Пол и Питер уже находились там — наверху, в модной комнате Пола. Узнав о прибытии Солнышка, все обрадовались. Но через несколько мгновений дискуссия о том, когда должно произойти убийство, вспыхнула с новой силой.

Эндрю опять высказал уверенность, что Солнышко следует прибить как можно скорее. Динозавры, утверждал он, крепко-накрепко привязались к Солнышку еще до того, как выползли из зоомагазина. И лучший вариант дальнейших действий — немедленная смерть дурацкого попугая, после чего он уговорит убитых горем Динозавров купить еще одну птицу. Вторая птица, с этим он готов был согласиться, путь живет и процветает месяц или около того — в соответствии с логикой, эмоциональной и прочей, аргументов Пола. Но птице лучше умереть пораньше, чем попозже, чтобы можно было подсунуть третью. Динозавров необходимо долбить этой чередой смертей как можно дольше. С каждой новой птахой они будут становиться все капризнее, будут быстрее к ней привязываться, и кончина очередного любимца будет все болезненней и болезненней. И, переживая горе за горем, Динозавры начнут слабеть, их собственная тяга к жизни станет уменьшаться.

Пол сделал все, что мог, чтобы доказать обратное: что потрясение с каждым разом будет ослабевать. И Динозавры — скорее раньше, чем позже — вовсе поставят крест на волнистых попугайчиках.

Питер занял по этому вопросу промежуточную позицию. В какой-то момент он даже осмелился предложить подождать и посмотреть, а вдруг птица сама скопытится в первый месяц. Нетрудно себе представить раздраженную реакцию Эндрю: естественной кончины Солнышка вовсе не достаточно, он должен быть убит — и убить его должны они. Тот же аргумент, который он выдвинул в отношении вымирания Динозавров, сохранил свою силу и в приложении к убийству волнистых попугайчиков.

— Если мы их не убьем, — настаивал Эндрю, — тогда в них нет никакого смысла.

Выждав момент, Пол решил перехватить инициативу. Когда Эндрю вышел в туалет, он повернулся к Питеру и сказал:

— Мы должны его остановить, я хочу, чтобы ты согласился со мной. Я Совожак Команды. Если ты не скажешь ему «нет», я расскажу о твоем эксперименте с Мэтью.

И он подкрепил свой аргумент парочкой слюнных брызг.

Голова у Питера поникла. Он понимал, что должен сделать, как велит Пол, иначе Эндрю узнает, что случилось и навсегда возненавидит его.

Когда Эндрю вернулся из туалета, Пол предложил поставить вопрос на голосование.

Результат для всех, кроме Эндрю, был совершенно предсказуем. Два против одного.

Уже много лет Питер не решался открыто не соглашаться с Эндрю. По незначительным вопросам он иногда позволял себе неявный бунт в виде колебания. Но в конечном счете он всегда играл в игру «следуй за вожаком».

После голосования Эндрю понял, что баланс сил изменился. Его это озадачило, но поделать он ничего не мог. И поэтому он решил уступить, по крайней мере пока. Если остальные двое против него, другого варианта у него нет.

— Что ж, подождем несколько недель, — сказал он, решив втайне считать, что несколько недель — это три.

У Пола хватило ума довольствоваться одержанной победой. Ни на чем другом он настаивать не стал.

Некоторое время они обсуждали что-то еще, но, по сути, встреча завершилась.

Расстались они разобщенными как никогда.

Отныне вражда Эндрю с Полом стала открытой. Измена Питера означала только одно: Войну. Но настоящие сражения были впереди. Сегодня состоялась лишь первая перестрелка.

На следующий день Эндрю явился в дом Динозавров с отчетливым намерением убить Солнышко, как только представится такая возможность. С этой целью он стащил из отцовского сарая горсть гранул крысиного яда. Если их размолоть, то они станут точь-в-точь как серая труха, которая составляла значительную часть рациона Солнышка. Всю ночь Эндрю размышлял над своим планом. Убийство Солнышка представлялось ему единственным способом вновь завладеть контролем над ситуацией, а значит, и контролем над Командой. Его сила — в его готовности сделать больше, сделать хуже, сделать то, о чем остальные даже помыслить боятся. Питер наверняка испугается и вновь станет подчиняться, а Пол, потеряв Питера, будет вынужден отступить. Шагая тем дождливым утром, Эндрю знал, что у его плана нет явных изъянов.

Поэтому он не поверил своим глазам, когда, придя к Динозаврам, обнаружил, что дом уже объят горем. Солнышко нашли мертвым за пять минут до того, как он позвонил в дверь. И хотя мистер Динозавр массировал крошечное сердце птицы большим пальцем, хотя он прижимался губами к маленьким дырочкам в клюве Солнышка, вдувая воздух в миниатюрные легкие, реанимационные меры не помогли. Скрючившаяся птичка, лапками кверху, лежала на хлебной доске, на которой была нарисована кукурузина.

Эндрю огорчился вдвойне: во-первых, ему не дали самому убить Солнышко, а потому смерть птицы, как он позднее выразился, не имела никакого значения; а во-вторых, остальные ему не поверили, когда он сообщил, что к смерти дурацкой птицы он не имеет отношения. То, что он всего несколько мгновений назад сам замышлял смерть Солнышка и что теперь не нужно подвергать себя риску быть пойманным с поличным во время убийства, ничуть не уменьшило его досады. Хоть какое-то утешение он нашел лишь в уговорах, чтобы мистер и миссис Динозавр поскорее приобрели замену Солнышку. Возможно, он немного перестарался, внушая эту мысль. Возможно, не стоило требовать прямо сейчас поехать в зоомагазин. Вместо этого лучше бы он сосредоточился на похоронах Солнышка. Если бы Эндрю не упустил этот момент, то он мог бы поздравить себя с уроном, который смерть птицы нанесла моральному состоянию вражеского лагеря.

— Все, к чему я прикасаюсь, — плакала миссис Динозавр. — Все, к чему я прикасаюсь, умирает. Все, что я люблю…

Подразумевалось, что окончание последнего предложение содержится в первом.

Эндрю хватило глупости вторично предложить поскорее купить другую птицу — и тем самым он обеспечил бессмертие Солнышку.