Последний король венгров. В расцвете рыцарства. Спутанный моток - Леопольд фон Захер-Мазох

За депутацией шли Вербочи, Заполия и многие дворяне, все были вооружены. За ними проник в зал Баторий.

— Кто за короля, — воскликнул он, — собирайся вокруг него, здесь хотят совершить насилие!

— Вы называете насилием, когда королю хотят открыть глаза? — воскликнул Вербочи. — Выслушай меня, Людовик! Всё зло происходит от скверных советников, которые окружают тебя...

— Мы уже много раз слышали это, — с насмешкой заметила Мария.

— Дворянство решило отставить их и избрать новых, — невозмутимо продолжал Вербочи, причём прищурил глаз.

Цоби махнул платком, и со двора донеслись громкие крики одобрения.

— Вы видите, я высказываю только мнение дворянства, — торжественно продолжал Вербочи.

— Я ещё раз требую строгого следствия, — сказал Баторий, — я требую своего права.

— Мы требуем суда, — добавил Турцо, и другие сановники подтвердили его слова.

— Повторяю ещё раз, что сам буду судить тех, кого вы обвиняете, — проговорил король.

— Вы довольны? — спросила Мария.

— Нет, — ответил Вербочи, хватаясь за саблю.

Цоби махнул рукой, и снизу раздались дикие крики:

— Нет, нет!..

— Говори или лучше дай я скажу, — шепнула королева Людовику, и, когда тот кивнул головой, выступила вперёд и спокойно спросила: — Вы высказали все ваши желания?

Вербочи ответил утвердительно.

— Хорошо, — продолжала она, — мы готовы исполнить их: мы приносим большие жертвы, но требуем таковых же от вас. Государство находится на краю пропасти, его всех сторон окружают враги, но мы только тогда сможем бороться с ними, когда король и народ будут действовать согласно. Вы должны доставить нам средства для борьбы с турками и снарядить армию.

В зале начался шум, который тотчас же был подхвачен на дворе.

— Прежде всего нужно, чтобы наши желания были исполнены, — ответил Вербочи.

— Они будут исполнены, — сказала Мария. — Но что вы дадите нам взамен?

— Денег и армию для защиты границ.

— И это всё?

— Разве не довольно? — с насмешкой спросил Вербочи. — Что же, разве мы должны увеличить власть короля? Она и без того чересчур велика. Разве мы должны ковать ему оружие и наполнять его карманы? Конечно, нет. Достаточно того, что мы оставляем ему то, что он имеет...

— А где же ваши обещания? — с гневом перебила его Мария.

— Обещания? — со смехом повторил Вербочи.

— Обманщик! — воскликнула королева и, сорвав со стены плётку, хотела ударить Вербочи. Однако тот спрятался за депутацией и закричал изо всех сил:

— Ваш депутат подвергся оскорблению!

Дворяне окружили его, некоторые обнажили сабли, толпа на дворе грозила проникнуть в замок.

— Король не согласен исполнить ваше желание и распускает сейм! — властно проговорила королева.

— А мы не дадим ни гроша и ни одного человека, — ответил Вербочи, весь красный от гнева.

— Вы обвиняете короля, — продолжала Мария, — и называете его тираном. — Она язвительно рассмеялась. — Вот он, ваш тиран, у него нечего есть и нет крепких сапог. Я, его жена, плачу его долги и даю ему средства к жизни... И это называется быть королём венгров!.. Он может тиранить только своих собак и лошадей.

— Мы обвиняем не его, а советников, — ответил Вербочи.

— Так они тиранят вас? — со смехом продолжала она. — Чем же это? Не сваливайте вину на короля и его советников, а обвиняйте самих себя. Вы устанавливаете налоги, но не платите их, вы призываете Венгрию к оружию, но сами предпочитаете оставаться дома. Что вы сделали для государства? Вы называете себя патриотами! Не патриоты вы, а предатели!

Её слова вызвали страшный шум.

— Предатели? — закричал Вербочи, задыхаясь от гнева. — Мы докажем, что мы — патриоты, и спасём государство без короля.

— Мы смещаем сановников. Да здравствует Вербочи, наш палатин!

— Пойдём, Людовик, — гордо сказала Мария.

— Короля уводят, — закричал Вербочи, — освободите его!

Поднялся ужасный шум; дворяне устремились в замок и наполнили лестницы и коридоры; все обнажили оружие.

— Измена! — крикнула Мария, взяла Людовика под руку и взволнованно проговорила: — Это бунт! Будь твёрд, Людовик, подумай о своей чести!

— Будь проклят ты, король Людовик, — воскликнул Чалкан, — если позволяешь женщине властвовать над собой!

Дворянство с шумом подтвердило его слова.

Заполия, который молча наблюдал эту сцену, выступил вперёд и обратился к королю:

— Вы не должны позволять ей управлять страною, хотя во всей Венгрии и не найдётся второй подобной женщины и даже мужчины; вы не стоите того, чтобы она управляла вами. Это говорю вам я, Заполия!

— Благодарю тебя! — ответила Мария.

— Утвердишь ли ты постановления сейма или нет? — с угрозой спросил Вербочи, обращаясь к королю. — Согласен ли ты положить конец незаконному управлению королевы?

— Уступи, — тихо сказал королю Чалкан, — только таким образом ты можешь спастись. Если ты не согласишься, то твоей жизни грозит опасность. Разве ты не видишь этого?

— Не сдавайся, Людовик! — воскликнула Мария.

— Они убьют нас, — ответил Людовик, — выберем меньшее из двух зол.

— Ты хочешь кровопролития? — угрожающе продолжал Вербочи.

— Неужели же проливать кровь? — тихо проговорил король Марии. — Я не могу иначе... Я согласен на ваши требования, — громко сказал он.

Мария закрыла лицо руками. Дворяне торжествовали.

— В таком случае постыдно служить тебе! — воскликнул Баторий, срывая свою цепь и бросая её к ногам короля. Другие сановники последовали его примеру.

— Благодарю ваше величество, — совсем другим тоном произнёс Вербочи. — Пойдёмте, господа, сейм ждёт нас. — Затем он обратился к Чалкану: — Вы не будете отходить от короля. Лоссончи, Мароти и гусары находятся в вашем распоряжении.

Людовик не смел поднять взор на Марию.

— Дорогу королю, дорогу палатину! — воскликнул Вербочи, и все расступились. — Победа, Заполия, — сказал он воеводе, проходя мимо него.

Король последовал за ним, остальные пошли за королём.

Заполия медленно подошёл к Марии и произнёс:

— Пей чашу страданий, гордая душа!.. Ты в состоянии снести несчастие, но не позор. Ещё одна такая минута, как эта, — и ты будешь моей.

Королева промолчала. Воевода поклонился и вышел из зала.

Мария осталась с Цетриком и Эрзабет.

— Позови мне Батория! — мрачно сказала она