Философские пропасти - Иустин (Попович)

Для нашего славянского пророка и апостола Достоевского Бог есть величайшая реальность и ближайшая действительность. Для его героев существует одна главная мука – Бог. «Бог лишь мучает», - это их общая исповедь. Если Бога нет, тогда все диавольский хаос, и бессмыслица, и глупость. Тогда мир покоится на абсурдах.

Иная реальность, величайшая после Бога, - это человек, его бессмертная душа, его личность. Наш пророк много богомудрых пророчеств сложил об этой реальности. Он пророчествует: «Без веры в свою душу и в ее бессмертие бытие человека неестественно, немыслимо и невыносимо». Если Бог – это первая реальность, то бессмертие души – это вторая реальность. Бессмертие души есть главный источник всех непреходящих ценностей человеческих. Более того, «идея о бессмертии – это сама жизнь, живая жизнь, ее окончательная формула и главный источник истины и правильного сознания». Без бессмертия души жизнь человеческая не имела бы никакого смысла и оправдания. «Лишь из этой одной веры (в бессмертие души – прим ред.) <…> выходит весь высший смысл и значение жизни, выходит делание и охота жить». «Вера эта есть единственный источник живой жизни на земле – жизни, здоровья, здоровых идей и здоровых выводов и заключений».

Апостол бессмертия человеческой души не может представить человека без Бога. Человек существует, потому что существует Бог. Если бы не было Бога, человек не мог бы существовать. «Бессмертие души и Бог – это все одно и то же, одна и та же идея», - заявляет Достоевский. «Если есть Бог, то и я бессмертен», - справедливо утверждает он. Поэтому для него верить в Богочеловека Христа и в загробную жизнь – величайшее дело на земле.

Всю свою жизнь Достоевский пророчествовал о Богочеловеке и о преображении человека с помощью Богочеловека. Как пророк и прозорливец, он свел человеческое зло и человеческое добро к их праисточникам: зло – к диаволу, добро – к Богу. Ибо главное отличие пророка – видение мира и человека в мире с точки зрения вечности, размышление о мире мыслью Божией, возвещение Божиего промысла о мире, делание Божиего дела в мире.

Православный реализм – это не что иное, как богочеловеческий реализм, то есть благодатное и органичное соединение Божиего и человеческого, небесного и земного. Всякое чувство от сильнейшего до слабейшего, всякая мысль от величайшей до мельчайшей должна ологоситься, обогочеловечиться подобно Богочеловеку и таким образом обессмертиться. Это происходит с человеком, воцерковившимся и оцерковившимся, когда он станет живой клеточкой в богочеловеческом организме Христовом – Церкви. Богочеловеческие силы Христовы в организме Церкви работают непрестанно и все человеческое преисполняют божественной вечностью и жизненностью. Вот и примеры тому: старец Зосима, Алеша, князь Мышкин, Макар и другие созидатели православного богочеловеческого реализма.

В новое время Достоевский – это прозорливейший пророк и самый красноречивый апостол Образа Христова. Образ Христов – это единственный Свет против всякой тьмы, в которую может впасть род людской, единственный выход из всякой смерти, единственное утешение во всех муках, единственный указатель пути из всякого заблуждения. «На земле же воистину мы как бы блуждаем, - говорит Достоевский, - и не было бы драгоценного Христова образа перед нами, то погибли бы мы и заблудились совсем, как род человеческий перед потопом». Совесть человеческая сама по себе не является непогрешимым критерием добра и зла, равно как и верным проводником в прохождении жизненного пути. Достоевский пишет: «Совесть без Бога есть ужас, она может заблудиться до самого безнравственного <…> . Надо еще беспрерывно возбуждать в себе вопрос: верны ли мои убеждения? Проверка же их одна – Христос». «Если мы не имеем авторитета в вере и во Христе, то во всем заблудимся». «Нравственный образец и идеал есть у меня – Христос».

В мире наших трагичных земных относительностей Достоевский – это боговдохновенный пророк и апостол абсолютной Красоты. «Прекрасное есть идеал, - говорит он, - а идеал – ни наш, ни цивилизованной Европы еще далеко не выработался. Но на свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уже, конечно, есть бесконечное чудо.  (Все Евангелие Иоанна в этом смысле; он все чудо находит в одном воплощении, в одном проявлении прекрасного)». «Красота спасет мир», - пророчествовал Достоевский. Несомненно, абсолютная Красота, которая есть Христос, воплощенный Бог Слово.

Волшебный Образ Христов – это все в Православии. «Вникните в Православие, - советует Достоевский, - это вовсе не одна только церковность и обрядность, это живое чувство <…>. По-настоящему <…> в нем <…> один Христов образ». Все, что православно, сияет таинственным и благим светом Образа Христова. Славянский апостол Образа Христова возглашает: «Утраченный образ Христа сохранился во всем свете чистоты своей в Православии». И, предлагая схему веры, он говорит: «Схема веры: Православие заключает в себе образ Иисуса Христа».

Я не знаю более краткой и содержательной дефиниции Православия, чем эта. Только пророк божественного вдохновения мог все Евангелие и все Предания православные свести к Образу Христову. И из Него вывести все, что необходимо земле и небу, человеку и человечеству. Живя Образом Христовым, храня все, Его вечные и роскошные дары, Православие несет в себе решение всех личных и общественных проблем. Достоевский утверждает, что все тайны личности, самоусовершенствования и пути к нему открыты Православием и его дисциплиной самоусовершенствования.

В тайне личности сокрыта и тайна общества. Кто решит проблему личности, решит и проблему общества. Это - богомудрое пророчество нашего славянского пророка. Он апостольски сильно благовествует: «Не «начало только всему» есть личное самоусовершенствование, но и продолжение всего, и исход». Но это личное самоусовершенствование возможно, только если верить в бессмертие души и в ее таинственную связь с Богом. Идея личного самоусовершенствования «исходила <…> из убеждений, что человек вечен, что он <…> связан с другими мирами и с вечностью». Лучший пример личного самоусовершенствования мы имеем в святых. «Святые, - говорил Достоевский, - <…> сами светят и всем нам путь освещают». Они суть «положительные характеры невообразимой красоты и силы». Они идеал для всех, они вожди и ведут нас, как блудных детей.

В своих пророческих видениях Достоевский видит всех людей всех времен, связанных между собою единою судьбой. Таинственным, но в то же время весьма реальным образом все люди присутствуют во всяком человеке и всякий человек – во всех людях. Отсюда происходит ответственность каждого человека за всех и вся на земле. Достоевский учит: «Каждый единый из нас виновен за всех и за вся на земле несомненно <…>. Сие сознание этого есть венец пути <…> всякого на земле человека». Человек является истинным человеком, если чувствует чужие грехи, как свои, и кается в них. «Одно тут спасение себе, - благовестит Достоевский, - возьми себя и сделай себя же ответчиком за весь грех людской. Друг, да ведь это и вправду так, ибо чуть только сделаешь себя за все и за всех ответчиком искренно, то тотчас же увидишь, что оно так и есть в самом деле и что ты-то и есть за всех и вся виноват».

Вопрос вопросов: как прийти к убеждению, что существуют лишь две наивысшие ценности – Бог и бессмертие души? «Опытом деятельной любви, - отвечает Достоевский. – Постарайтесь любить ваших ближних действенно и неустанно. По мере того как будете преуспевать в любви, будете убеждаться и в бытии Бога, и в бессмертии души вашей. Если же дойдете до полного самоотвержения в любви к ближнему, тогда уже несомненно уверуете, и никакое сомнение даже и не возможет зайти в вашу душу». Где небольшая любовь, там и небольшая вера в Бога и в бессмертие души. Где нет любви, там абсолютный мрак неверия, ад. Ведь «что есть ад? – спрашивает Достоевский и отвечает: Страдание о том, что нельзя уже более любить».

Любовью достигается не только тайна Бога и бессмертия души, но и всякого творения вообще. «Любите все создание Божие, - советует Достоевский, - и целое, и каждую песчинку. Каждый листик, каждый луч Божий любите. Любите животных, любите растения, любите всякую вещь. Будешь любить всякую вещь и тайну Божию постигнешь в вещах. Постигнешь однажды и уже неустанно начнешь ее познавать все далее и более, на всяк день. И полюбишь наконец весь мир уже всецелою, всемирною любовью».

Со своих пророческих высот Достоевский ясно разглядел трагедию Европы и открыл ее причину. Причина в том, что Европа через римокатолицизм и протестантизм обезобразила и утратила образ Богочеловека Христа. И все там из-за этого замутилось и превратилось в хаос. Но это лишь одна половина того, что увидел Достоевский, другая в том, что величайшее сокровище всех миров, образ Богочеловека Христа, совершенно сохранен лишь в Православии. И христолюбивый апостол благовествует: «Утраченный < в Европе – прим. ред.> образ Христа сохранился во всем свете чистоты своей в православии». «Надо, чтобы воссиял в отпор Западу наш Христос, Которого мы сохранили и Которого они и не знали!» «Россия <…> несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, - Православие, <…> она – хранительница Христовой истины, <…> настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах». «И, может быть, главнейшее предызбранное значение народа русского в судьбах всего человечества и состоит лишь в том, чтобы сохранить в себе этот божественный образ Христа во всей чистоте, а когда придет время, явить этот образ миру, потерявшему пути свои!»