Подари мне горы! - Кэй Мортинсен

— Ты для меня означаешь все, — ласково твердил Бардалф, обнимая Дженнифер и не отрывая взгляда от ее небесно-голубых глаз. — Я не могу представить свою жизнь без тебя. С тобой она наполняется смыслом, покоем и радостью. Любовью к тебе проникнута каждая частичка моей души и тела. Я восторгаюсь тобой, Дженнифер. Преклоняюсь перед тобой.

— Ух ты! У меня появилась мама! — раздался позади них торжествующий голос Уилла.

— А у меня папа! — воскликнул вслед за ним Энди.

Взрослые переглянулись между собой, и Дженнифер шутливо произнесла:

— А у нас появились добровольцы-бойскауты.

— Думаю, нам надо накормить наших любопытных следопытов ужином и побыстрее отправить спать, — сказал Бардалф. — А затем мы устроим для себя небольшую вечеринку.

— У-у-у! — загудели оба подростка, облачившиеся после душа в банные полотенца.

— А ну-ка марш переодеваться, — скомандовала Дженнифер и шлепнула Энди и Уилла по задницам, обернутым влажными полотенцами.

— Ха. Родители. Подумаешь! — проворчал Уилл, и мальчишки опять ринулись на второй этаж, крича и хохоча от удовольствия.

— Я никогда еще не был так счастлив в жизни, — сказал Бардалф и нежно погладил ее по щеке.

Дженнифер потянулась к нему, и их губы слились в поцелуе. Теперь она ощущала в душе полный покой и твердо верила, что все ее мечты сбудутся.

Она встретила глубокую, настоящую любовь — любовь умного, сильного мужчины — и чувствовала себя счастливейшей из женщин. Чего еще ей было желать от жизни?

— Я прошу тебя выйти за меня замуж, — прошептал он ей на ухо. — Стань моей женой. Для меня сейчас нет ничего важнее и дороже этого. Я хочу, чтобы у нас появились еще дети. Новые бойскауты. Им всем будет веселее и легче в жизни!

— Бардалф, я согласна быть твоей женой. С огромным желанием и счастьем! — Дженнифер весело рассмеялась и добавила: — И готова нарожать столько бойскаутов и герлскаутов, сколько тебе захочется.

Он обнял ее и жадно заглянул ей в глаза. Они сияли голубизной вечного неба…

Эпилог

С тех пор прошло примерно три десятилетия. За это время Дженнифер родила Бардалфу трех мальчиков, которые уже выросли и тоже обзавелись семьями. И вот наступила пора, когда оперившиеся птенцы, получив образование и ту или иную специальность, стали разлетаться из родного гнезда. «Монтрозский угол» постепенно пустел.

Молодые и юные отпрыски счастливых Гидеонов привыкли к горам, полюбили их и селились недалеко от Монтроза и друг от друга.

Уилл женился, соорудил ранчо у подножия Сангре-де-Кристо и стал заниматься разведением скота.

Поднебесные пики горной гряды не только поражают фантастической красотой. Для всякого горца, живущего в этом суровом краю, они имеют важнейшее практическое значение, задерживая приносимую ветрами влагу и возвращая ее человеку в виде дождя, снега или горных потоков.

Без гор тут не было бы воды, рассуждает Уилл, а без воды невозможно было бы заниматься скотоводством.

Энди с семьей поселился на высокогорном плато Анкомпагре, построив там дом и занявшись выращиванием овса, ячменя и пшеницы.

— Нам здесь нравится, — заметила как-то в разговоре с Дженнифер его жена Нэнси. — Здоровый климат, хотя и несколько суровый в зимнее время. Может быть, благодаря именно такому климату наши дети редко болеют, и мы мало тратим на их лечение… Когда я чувствую запах солнца на сосновых иголках рядом с нашим домом, я просто не представляю себе, что могла бы жить где-то еще.

Старший общий сын Дженнифер и Бардалфа, которого они в честь ее покойного отца назвали Джерри, стал электронщиком, пожил какое-то время в Денвере, а потом поселился с женой и двумя дочерьми вблизи горной речушки в штате Орегон.

— Работая в городе, — признался он однажды матери, — я возвращался домой уставшим и мало уделял времени дочкам. Здесь же они могут находиться рядом со мной весь день, пока я занимаюсь каким-то делом. Дочки стараются помогать мне в работе и таким образом многое узнают, многому учатся сами.

Второй общий сын Гидеонов, Фрэнк, и его молоденькая жена Марита уехали в горную глушь Аляски и там сами выстроили для себя деревянный дом неподалеку от Мак-Кинли — самой высокой горы в Северной Америке.

Недавно у них родился мальчик, и пока они занимаются натуральным хозяйством. Рядом с ними, в таких же простых домах, поселились семьи их двух друзей-однокурсников по университету штата Колорадо. Чувство изолированности от остального мира, общие заботы и интересы всех трех семей еще более укрепляют их давние узы дружбы, побуждают к более активному общению и долгим откровенным разговорам за вечерними чаепитиями.

Кстати, Фрэнк и Марита познакомились тоже в горах. Их свела вместе одна из студенческих вылазок в горы… Тогда, сраженный на месте яркой красотой девушки, не умея сдержать рвущегося из души ликования, влюбленный Фрэнк воскликнул:

— Мне кажется, я мог бы подарить тебе весь мир!

На что Марита, смеясь, ответила:

— Это слишком много. Подари мне горы!

Третьему сыну Бардалфа и Дженнифер, линотиписту Лоуэллу, пришлись по душе лесистые холмы вокруг местечка Олео-Эйкерс (плато Озарк у Южных Аппалачей). Здесь он живет с женой и дочкой, а на работу ездит в город Спрингфилд (штат Миссури), удаленный на расстояние в 60 миль. Таким образом ежедневно он совершает на машине 120-мильное путешествие на работу и обратно.

Но это не мешает ему быть не только прекрасным печатником, но и натуралистом, исследователем истории Озаркского края. Кроме того, удаленность Олео-Эйкерс от больших городов и промышленных центров позволяет семейству молодых Гидеонов посвящать больше времени любимым увлечениям — охоте, рыбной ловле, чтению, прогулкам на каноэ, лошадях или просто пешком…

Несмотря на разбросанность мест проживания, все потомки Гидеонов довольно часто ездят друг к другу в гости, а по большим праздникам — на Рождество, Новый год и в дни рождения родителей регулярно встречаются все вместе в «Монтрозском углу».

Сам Бардалф Гидеон за последние годы отошел от детективных романов и переключился на мемуарно-очерковый жанр. То есть снова вернулся в журналистику, которой активно занимался в молодые годы.

Пишет он в основном о горных районах США, об американских горцах. Его очерки, статьи, публицистические выступления охотно печатают местные и центральные издания, и это дает ему хороший заряд бодрости и творческого удовлетворения.

В одном из недавних очерков Бардалфа были такие слова:

«Горец по своему душевному складу свободен не только от страха перед временем, перед неизбежным пределом жизни. Его внутренний мир не обременен изнуряющей ношей бесконечных материальных устремлений, эгоистических амбиций и завистливых надежд. В его представлении вершины древних гор, стремительно и гордо уходящие в бездонное небо, как бы олицетворяют извечное напоминание людям: „Все тщеславные победы и успехи твои, человек, преходящи“.