Жгучее желание - Джейн Энн Кренц

– Да, теперь я убедилась, что абсолютно права: он крайне неприятный тип.

– Фэллон – это… Фэллон. Оценить его способен лишь тот, кто хорошо его знает.

– Готова поклясться, таковых не так уж много… – пробормотала Рейн.

– В целом ты права, но его это совершенно не беспокоит.

Рейн вздохнула:

– Ну и что дальше?

Зак посмотрел на свою сумку, а потом перевел взгляд на Рейн:

– Поразмыслив над недавними событиями, я пришел к выводу, что должен пожить некоторое время у тебя. Куда мне можно положить свои вещи?

Она ведь знала, что это рано или поздно случится. Кроме того, Зак приехал лишь потому, что ей угрожает опасность. Их связывают деловые отношения, не более того. И тем не менее при мысли о том, что Зак будет находиться с ней под одной крышей, по телу Рейн прокатилась волна предвкушения.

– Хорошо, – произнесла она, стараясь держаться холодно и отчужденно.

– И даже возражать не станешь?

Рейн вскинула брови:

– Серийный убийца проник в мой дом и недвусмысленно дал понять, что охотится за мной. Я не глупая и, конечно же, рада, что рядом будет человек, способный справиться с теми, кто бросается на людей с ножом.

– Обожаю торжество здравого смысла. Не собираешься рассказать Эндрю и Гордону о том, что происходит?

Рейн покачала головой:

– Нет смысла. Они тут же примчатся и не отойдут от меня, хотя помочь ничем не смогут. К тому же они попадут в поле зрения убийцы. Он поймет, как мне дороги эти люди… – Рейн внезапно осеклась.

– Наверное, ты права. Где я буду спать?

– Думаю, в библиотеке: там есть раскладной диван.

– Чего-то подобного я и ожидал. Веди.

Рейн вышла в коридор, за ней – Зак с сумкой и курткой в руках, а следом, заинтересованные необычной ситуацией, Бэтмен и Робин.

– Может, тебе стоит завести еще и собаку, – предложил Зак. – Коты – это замечательно, но их возможности ограниченны, так что защитить дом им не под силу.

Рейн оглянулась через плечо:

– А ты обсуди это с Бэтменом и Робином. Что-то мне подсказывает, договориться с ними будет крайне затруднительно.

Рейн открыла дверь библиотеки. Вдоль стен здесь тянулись стеллажи с многочисленными полками, у окна стоял деревянный стол, покрытый стеклом, а в центре располагался кожаный диван – такой же черный, как и остальная мебель в квартире.

Рейн отправилась в гардеробную за постельным бельем и подушками, а когда вернулась в библиотеку, Зак уже раздвигал диван. Постель они стелили вместе, и все происходящее казалось Рейн таким чувственным, каким, впрочем, казалось все, что она с ним делала.

– У меня две ванные комнаты, – указала Рейн на двери в противоположном конце коридора. – И одна из них теперь твоя.

– Спасибо.

Не в силах придумать причину остаться, Рейн направилась к двери, пожелав ему спокойной ночи.

Зак не предпринял попытки остановить ее, но по жаркому огню в его глазах Рейн видела, что он очень этого хотел.

А хотела ли она? Хотела ли, чтобы он бросился за ней, подхватил на руки и отнес в постель? Чтобы принял решение за нее?

Конечно. Да и какая женщина из плоти и крови не желает развития событий именно по такому сценарию? Да, ситуация становилась все более запутанной.

Рейн вышла в коридор, так и не поддавшись желанию броситься в объятия Зака. Пусть пока все остается как есть.

Но не успела Рейн сделать и пары шагов, как услышала за спиной голос:

– Да, чуть не забыл. Фэллон дал мне кончик ниточки, ведущей к Лоуренсу Куинну. Он, оказывается, был страстным любителем блюза. Говорят, в городе есть какой-то клуб, где можно послушать эту музыку.

Рейн развернулась и подошла к двери библиотеки.

– «Калитка». Я никогда там не была, но слышала, что это место пользуется популярностью.

– Фэллон считает, что туда необходимо наведаться. А поскольку подозрения – его специализация, я, пожалуй, действительно туда схожу. Завтра вечером… – Зак взглянул на часы. – Вернее, уже сегодня мы с тобой отправимся в клуб «Калитка».

В душе Рейн шевельнулось любопытство.

– Звучит интригующе.

Зак одарил ее понимающим взглядом.

– Тебе ведь нравится охотиться. Я прав? Даже несмотря на весьма непривлекательную оборотную сторону такого рода деятельности.

– «Нравится» не совсем верное слово, – медленно произнесла Рейн. – Но ты прав: эта деятельность действительно кое-что мне дает – например, удовлетворение от возможности использовать свои способности. Я не могу объяснить почему, но мне действительно это время от времени необходимо.

– Мне тоже. Я пришел к выводу, что, помогая в расследованиях, мы пытаемся хоть на время избавиться от голосов и видений.

Рейн охватило смешанное с любопытством удивление.

– Да, именно. Никогда не думала об этом, но мне действительно помогает.

Зак подошел ближе, обхватил ладонью ее лицо и, неспешно поцеловав, произнес:

– Спокойной ночи.

Рейн стоило недюжинных усилий дойти до своей спальни и при этом ни разу не обернуться. Да ей и не нужно было: она знала, что Зак наблюдает за ней с порога библиотеки, чувствовала на себе его взгляд, и от этого по телу разливалось божественное тепло.

Спустя несколько минут Рейн забралась в постель, откинулась на подушки и взяла с прикроватного столика колоду карт. Бэтмен и Робин свернулись калачиком подле нее.

Рейн разложила пасьянс, стараясь отделаться от приглушенно звучащего в ушах навязчивого голоса:

«…Гори, ведьма, гори…»

Глава 27

На фоне окна выделялась темная фигура. Она знала, что это мужчина, хотя и не видела его лица. Она пыталась сдвинуться с места, закричать, но от ужаса тело и голос отказывались повиноваться.

«Мать пыталась выгнать из моего тела демона, но каждый раз, когда наказывала меня, он становился лишь сильнее. Теперь я ему служу. Он сделал меня могущественнее любой из ведьм. Ты будешь наказана, а потом сгоришь…»

Рейн проснулась от прикосновения к щеке чего-то теплого и мягкого и, открыв глаза, увидела Робина. Бэтмен, подобравшись с другой стороны, тыкался своим маленьким носиком в плечо хозяйки и тихонько мяукал.

Халат Рейн промок от пота. Ее бросало то в жар, то в холод. Так бывало всегда, когда сознание наводняли голоса.

Она села на кровати, взяла котов на руки и, зарывшись лицом в их пушистую шерстку, прошептала:

– Спасибо вам, парни.

– Я чувствовал, что ночь будет непростой, – раздался от двери голос Зака. – И знал, что пасьянс не поможет. И пусть ужасно, когда слышишь голоса о каком-то незнакомом человеке, который давно уже мертв, но от этого можно все-таки попытаться абстрагироваться. Когда же мишенью являешься ты сам и голоса говорят о тебе, все приобретает гораздо более зловещий оттенок.