Кто не спрятался, я не виноват…(СИ) - "Изменяя_реальность"

— Да, на светофорах работают. Записи обновляются раз в неделю, так что еще можно просмотреть их. Что Вы хотите найти? — чуть смягчив тон, поинтересовалась она, пристально наблюдая за высоким мужчиной. Его волосы блестели от воды, как и местами прилипшая к телу тонкая футболка. Кажется, он только что вышел из душа. Под тканью явственно угадывались крепкие мышцы и недюжинная физическая сила. Такое сочетание не могло оставить нормальную женщину равнодушной.

— Дочь… Два дня потрачены впустую. Доступ к камерам через общий терминал есть?

— Нет. Только тут, на этаже. У нас отдельный сервер.

— Надо же… И как мне им воспользоваться?— Роберт всё ещё стоял посреди кабинета, разглядывая суперинтенданта Льюис с высоты своего роста. Та, в свете настольной лампы выглядела намного привлекательнее, чем утром. По плечам разметались светлые волнистые волосы, томный взгляд обещал мгновенную сдачу крепости. Он ощутил кожей ее плохо прикрытый интерес к собственной персоне. В голове медленно и лениво заворочались мысли, никак не связанные с работой, тяжело падая в самый низ живота.

Льюис поднялась из-за стола, и чуть сильнее чем надо покачивая бедрами, прошла мимо мужчины к стеллажу, как бы невзначай зацепив грудью его локоть. Оценивающе скользнув взглядом по хрупкой фигуре, детектив отметил хорошую физическую форму начальницы отдела. Кольцо на пальце говорило о том, что дама замужем, и, судя по тому, каким затасканным оно было — довольно давно. Ну, а тот факт, что она засиживалась вечерами в отделе вместо того, чтобы спешить домой, выдавало еще кое-что — брак трещал по швам. На это у детектива глаз был намётан.

— Вот… Здесь все коды доступа. Можете сесть за любой компьютер, — протянув

картонную папку с надписью «доступ.архив.камеры» отозвалась Льюис, изучая его лицо продолжительным взглядом. Широкое такое, породистое лицо иноземца. Серо-зелёные хищные глаза внимательно следили за каждым её жестом из-под лениво прикрытых век, выдавая гибкий и холодный ум владельца за маской неповоротливости.

— Спасибо… — протянул Роберт, не спеша уходить. Суперинтендант мягко коснулась пальцами предплечья, привлекая к себе его без того сосредоточенное внимание. Мужчина склонил голову, еле заметно улыбаясь и рассматривая золотистые пуговицы на форменной темно-синей блузке. Грудь женщины часто вздымалась и опадала, заставляя эти самые пуговицы мелко дрожать и отбрасывать слабые блики на грубую ткань.

— И, Таннер, извините за утреннюю грубость. На счет того, что вы — плохой отец, — понижая голос, произнесла, наконец, Льюис.

Роберт быстро облизнул губы, прикидывая, сколько времени потребуется, чтобы просмотреть все записи за намеченный им день. Льюис безусловно была права, особенно в том, что касалось его отцовства. Так себе вышла в его жизни эта обязанность, не смотря на все попытки.

— Да я и не скрывал никогда, что это так, — признался, усмехнувшись, он. Прелюдия затянулась. Пальцы Льюис по прежнему покоились на его мощном, покрытом темными длинными волосками предплечье, может, чуть более настойчиво поглаживая вздувшуюся вену чем мгновение назад. Она словно чего-то ждала. Каких-то признаний? Вряд ли…

— Меня всегда привлекали такие мужчины, как Вы, детектив, — не отводя взгляда соврала Льюис, приближаясь на полшага. Роберт усмехнулся этой нелепой лжи — он ее ничуть не привлекал, и в полной мере понимал это. А вот желание отомстить мужу с готовностью понял, спокойно осознавая, что суперинтендант без лишних раздумий использует его для достижения своей цели. В воздухе повисло наэлектризованное напряжение. Еще секунду оба молча взвешивали физическую необходимость друг в друге. Огромный рослый детектив бросил короткий взгляд на входную дверь всего в полушаге от себя и плотно закрыл ее носком увесистого ботинка. Замок тихонько щелкнул. Роберт, отложив в сторону картонную папку, одним движением подхватил Льюис и усадил на письменный стол. В конце-концов, что они оба теряют: в какой-то мере физическая разрядка в стрессовых ситуациях только идет на пользу делу, перезагружая мозг. Ему, без сомнения, это было необходимо. На ее счет он не был так уверен. Узкая форменная юбка с треском задралась выше бёдер, расходясь по шву и обнажая тонкое кружевное бельё. Женщина испуганно выдохнула ему прямо в губы, обхватывая тонкими руками крепкую шею и перебирая седеющие волосы на затылке. От кожи мужчины пахло водой и мылом.

Льюис принялась судорожно расстегивать одной рукой пряжку на ремне, второй пытаясь справиться с молнией на ширинке, внутренне вздрагивая, всё ещё до конца не уверенная в правильности своего поступка. Вместо поцелуя она вдруг получила жаркое, нетерпеливое, обжигающее кожу дыхание на грани с грозным рыком, когда он, упершись ладонями в стол, увернулся от ее ищущих жадных губ и уткнулся носом в прядь волос за ухом. С громким бряцанием металлическая пряжка ударилась о полированный край стола, извещая о победе над одеждой. Разгоряченный, крепкий как скала, детектив, буквально навис над Льюис, рывком стаскивая с неё кружевные трусики. На миг ткань зацепилась за каблук туфель, и сразу же жалобно затрещала, будучи разорванной. Туфли отлетели в сторону с тихим стуком следом за бельём. Обхватив мягкие теплые ягодицы Льюис огромными шершавыми ладонями, Роберт придвинул её ближе к себе, почти к самому краю стола. Выждав, пока женщина крепко обовьет его шею руками, легко поднял её. От волнистых белокурых волос приятно пахло каким-то духами, горячие губы бессвязно шептали что-то в ухо, но смысл слов до него уже не доходил. На рассудок упала мрачная пелена животной страсти. Льюис приглушенно вскрикнула, утыкаясь в его крутое плечо, когда Роберт рывком опустил ее на себя, всё ещё держа на весу. Она, ощущая, что ничего не может сделать в его крепких руках, тихо застонала. Зато он точно знал, что, как и с какой скоростью делать, сминая ее напором. Льюис буквально задохнулась, приняв тот факт, что это не она его соблазнила, а он сам пришел и взял то, что посчитал нужным. В какой-то момент Роберт понял, что практически ничего не испытывает по отношению к женщине, совершая абсолютно механические, бездумные, но выверенные движения. То есть тело, конечно, отзывалось на все её несложные манипуляции, но возникшая в начале страсть резко отступила, оставив после себя горький привкус разочарования. Слушая, как стонет и извивается в его руках женщина, он с раздражением осознал, что совершенно не присутствует в сексе. Механика. Сплошная механика. С таким же успехом она могла использовать вместо него фаллоимитатор, подумалось вдруг. Секс без эмоций и без привязанности ему приелся, словно однообразное постное и холодное блюдо. Хотелось выплюнуть прямо на тарелку и попросить счет. Недовольно поймав себя на мысли, что так у него ничего не выйдет, Таннер расцепил одной рукой обвившие его шею женские руки, и жестко поставил ее перед собой на колени. Мозг упрямо не хотел отключаться и продолжал анализировать буквально каждое действие и чувство. Расслабиться не получалось: мешали бродившие на самом краю сознания мысли о пропавшей дочери. Тревога за нее. Оставалось усилием воли отключить внутренний диалог, чтобы хоть немного сосредоточиться на физических ощущениях. Уставившись в выкрашенный белой краской потолок, он шумно выдохнул, кончая без такой долгожданной эмоциональной разрядки. Да, бывает так, что кроме физической разрядки секс не приносит больше ничего. Хотя и это сейчас было вовремя — на марафон у него совершенно не было желания. Более того, несколько минут назад он понял, что все желание испарилось вместе с твёрдостью намерений. Льюис, сплевывая в ладонь и отирая распухшие губы, устало глянула на совершенно не изменившегося в лице детектива. Тот, словно ни в чем ни бывало, застегнул пряжку на ремне, и наклонившись, с каменным выражением лица поднял с пола кружево белья.

— Было так, что лучше б не было… — прокомментировала без всякого смущения Льюис, одергивая юбку и выкидывая порванное белье в урну. Утром она все-равно явится раньше уборщицы и заметет следы своего очередного должностного преступления.