Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

Та сидела напротив, опустив глаза, одергивая подол платья, словно скромная школьница. Вид у нее был самый что ни на есть смущенный, а ведь обычно такое было ей несвойственно.

– Я в сложном положении, капитан, – призналась она наконец, метнув из-под ресниц взгляд, мало сочетавшийся с поведением скромной школьницы. – Никогда бы не подумала, что придется заниматься вульгарным шантажом, но я, право же, в безвыходном положении… Быть может, назовем это маленькой сделкой?

– Если бы я знал подробности, возможно, и согласился бы с вами касательно терминологии… – сказал Дракон, философски разглядывая ее загорелые коленки.

– Давайте начнем издалека? – предложила Мадлен, трепеща ресницами. – Я здесь уже три года, капитан. Говорят, я хорошая журналистка. А хороший журналист чем-то сродни шпиону: у него непременно должна быть куча связей в самых разных учреждениях, конторах, кругах, социальных слоях, масса информаторов, умение моментально подхватывать на лету не только новости, но и слухи, сплетни, пересуды…

– Вам виднее, – терпеливо сказал Дракон.

– К счастью, моя задача облегчается тем, что этот город и этот остров гигантизмом отнюдь не страдают. Кое в чем здешние места не отличаются от захолустной бретонской деревушки, где новости разносятся моментально, а самые пустяковые происшествия делаются всеобщим достоянием едва ли не телепатическим путем. Я в первую очередь упомянула о Бретани, потому что родом оттуда… Но в деревнях по всему миру, думается, обстоит именно так…

– Уж это точно, – сказал Дракон. – И в России тоже.

– Вот видите. Это, по-моему, облегчает пути к пониманию… Далее. Никогда не известно в данном конкретном случае, какие связи окажутся необходимы: с министром или с его швейцаром… То, о чем я вам хочу рассказать, стало мне известно как раз из кругов, которые в старину именовали лакейскими… но ценность информации от этого не потеряла в весе, наоборот… Короче, не буду вас интриговать до бесконечности. Неподалеку от столицы раскинулись плантации молодой особы по имени Эжени Вальдо – богатой, влиятельной и крайне эксцентричной. Люди, которым можно доверять, любезно сообщили мне, что буквально двое суток назад она по обычной привычке попыталась насильно удержать у себя некоего молодого человека. Но он оказался весьма даже хватким и очень быстро сбежал. Знаете, что тут самое интересное? Информаторы утверждают, что он именовал себя подданным Советского Союза, а внешностью крайне напоминал одного нашего общего знакомого, – она бросила лукавый взгляд на Мазура. – Вскоре, как некоторым уже известно, произошел крайне загадочный инцидент с суденышком известного авантюриста Джейка Везунчика, после чего обнаружились три трупа. В том числе и Джейка, который, выяснилось, выбрал себе прозвище несколько опрометчиво… Кое-кто опять-таки связывает события с нашим общим знакомым…

– Дальше, – спокойно произнес Дракон.

Со своего места Мазур прекрасно видел его лицо – старый волк пока что не казался встревоженным, он попросту играл в поддавки, бросая реплики, которых от него и ждали.

– Дальше? А стоит ли? Вы, наверное, прекрасно понимаете, что из всей этой истории с красоткой-плантаторшей, насильно завлекающей в особняк любовников, смертью трех наркоторговцев и арестом девчонки из конкурирующей банды можно сделать прекрасный репортаж? А то и серию репортажей. В особенности если некий беззастенчивый ловец сенсаций будет связывать эту историю с членом экипажа советского судна…

– А смысл? – обаятельно улыбаясь, поинтересовался Дракон. – Какой тут смысл для журналиста, занимающегося только и исключительно журналистикой? Особых денег и славы не дождешься. Правда?

– Сознаюсь, правда… – сказала Мадлен. – Но некоторый жизненный опыт мне подсказывает, что в подобных ситуациях советские должностные лица без всякого восторга относятся к скандалам в прессе. Как это у вас говорится – нет дыма без пламени? Дома у вас могут быть определенные неприятности – за то, что дали повод продажной и реакционной западной прессе поднять вой вокруг вашего судна…

– Возможно, – сказал Дракон. – А что за маленькую сделку вы имели в виду?

– Совершенно пустяковую… Видите ли, так уж случилось, что я стала единственным обладателем некоторых секретов. И могу вас заверить, что в другие руки эти секреты уже не попадут, я приняла надежные меры… Вы можете не поверить моему честному слову, но я готова поклясться чем угодно, что моментально обо всем забуду навсегда, если вы мне окажете пустяковую услугу. Вам несложно будет ее оказать…

– Конкретнее?

Мадлен помолчала, нервно теребя подол платья. Вздохнула:

– Я пару дней назад утопила акваланг. Возле атолла Кирари. Вы ведь знаете, где это?

– Конечно.

– Всего-то сорок километров от Баэ… Я небогатая женщина, капитан. С деньгами у меня сейчас туго, совершенно не на что нанять лодку до атолла, проводника, ныряльщика… Акваланг новенький и недешевый. У меня мало опыта, захотелось поснимать под водой, и вдруг что-то с ним случилось, хорошо еще, на малой глубине, метра три… Я его сбросила, наглоталась воды, не сразу вынырнула… Точно помню, где он должен лежать, там были очень приметные ориентиры. У вас, на научном судне, есть люди, умеющие обращаться с аквалангом, опытные ныряльщики, я точно знаю, мне сказали в департаменте природных ресурсов… Собственно, это все, что я от вас прошу в обмен на вечную лояльность и вечное молчание. Дайте катер с людьми и помогите извлечь мой аппарат… Сущие пустяки.

– Вообще-то да, – протянул Дракон почти сразу же. – Правда, этот атолл – здешний заповедник, доступ практически закрыт…

– У вас есть разрешение на исследовательские работы в том районе. Я узнавала.

– В департаменте природных ресурсов?

– Конечно, где же еще? В этой информации нет ничего секретного. Кирари – один из районов, где вы будете работать… Разве я много прошу?

– Как знать… – сказал Дракон. – Здесь, мадемуазель, есть один любопытный нюанс. Верно, у нас есть разрешение. А вот у вас его нет, не было и не могло быть. Это заповедник. Туда пропускают исключительно научные экспедиции. Одиночкам, неважно, репортеры они или нет, одиночкам, не представляющим какой-то научной организации, там появляться запрещено. За чем следит соответствующий отдел в том же департаменте. Плюс полиция. Отсюда прямо-таки автоматически вытекает, очаровательная, что вы находились там незаконно. И просите у меня помощи не столько из-за полного отсутствия денег, сколько из-за того, надо полагать, что тот, кто вас туда возил, примитивно испугался. И отказался от дальнейшего сотрудничества. А если учесть, что с аквалангом вы плохо умеете обращаться, это добавило ему сомнений… Ну, я не прав?

– Правы, – сказала Мадлен с вымученной улыбкой. – Вы – старый морской волк, а я – неопытная женщина, где мне с вами тягаться в хитроумии… Хорошо, сознаюсь, я туда проникла совершенно незаконно. Но что это меняет? У вас ведь есть разрешение, вам никто слова не скажет. Вы просто-напросто заявите… скажем, что ваш катер проводит рекогносцировку глубин перед тем, как прийти туда судну… Или что-нибудь в этом роде.

– Да? – усмехнулся Дракон. – А если вы, мадемуазель, вульгарно притопили там наркотики? Или какую-то другую контрабанду? И катер с моими людьми будет задержан полицией? Мне отчего-то представляется, что в этом случае газетная шумиха будет еще более оглушительной и неприятностей ждет меня дома не в пример больше…

– Вы мне не доверяете?

– А почему я должен вам доверять? – усмехнулся Дракон. – Вы – кошка, которая гуляет сама по себе. Ваши хлопоты – это только ваши хлопоты. А я всецело отвечаю за судно и людей. Я один. Наше подданство тут ни при чем – любому капитану, который влипнет в какую-нибудь криминальную историю в запретной зоне, долгие и стабильные неприятности гарантированы. И здесь, и дома. Полагаете, француз на моем месте из исконной галльской галантности согласился бы вам помочь? Позвольте в это не поверить. Капитаны – народ осторожный, с горьким опытом и хорошим знанием законов. А также опасностей, коими чревато нарушение законов.

– Значит, вы отказываетесь?

– Ну зачем же так сразу… – усмехнулся Дракон. – Если вы мне откровенно расскажете, зачем вас туда понесло, мы, быть может, и придем к соглашению…

Мадлен замялась. Вскинула на него глаза в нешуточной тревоге:

– Капитан, я очень рискую, полностью доверяясь…

– А вы попробуйте. В конце-то концов, не я к вам пристал, а вы ко мне пришли…

– Ну хорошо, – кивнула она после короткого раздумья, словно кидаясь вниз головой в холодную воду. – Есть обстоятельства, которые позволяют именно к вам отнестись с доверием. Из-за того, что вы – из СССР. Есть своя специфика. Кое-чего вам без моей помощи ни за что не добиться… Капитан, вы не хотите разбогатеть?

– Ну…

– Я немного знаю вашу нынешнюю действительность, – сказала Мадлен медленно. – От вас уже не требуют обязательной бедности… Быть зажиточным не стыдно и не противоречит партийным установкам, а?