Горькая правда (СИ) - "Ann Li"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сыночек! Привет! — говорит с улыбкой мама, а я стреляю взглядом в сторону Юли, замечая, что на ней уже лица нет. Побледнела.
— Добрый вечер, — говорю спокойно, а у самого в душе нехорошее предчувствие. Что они тут забыли? Они вообще в такие места не ходят. Или ходят? Чего еще я не знаю о своих родителей, интересно.
Отец тянет руку, нехотя я протягиваю свою, а мама обнимает меня, целуя в макушку. Мы сели с Юлей напротив друг друга. Лично я это сделал, чтобы удобнее было вести диалог, не отвлекаясь на похотливые мысли и желания. Но сейчас я хочу сгрести Юлю в свои руки, чтобы защитить. От родителей? Возможно, потому что не знаю, чего от них ожидать.
Я приехал к ним за это время лишь один раз, чтобы узнать все подробности происшествия семилетней давности, в частности, меня интересовало, почему собственные родители считали меня похитителем и насильником. Диалог был на повышенных тонах с отцом, я себя еле сдерживал. Тогда, семь лет назад, мой друг Макс дал первые показания, сказав, что участвовал сам в этой игре, боясь гнева моего отца. Только он не подумал, что тем самым подписывает мне приговор. Я лишь стиснул зубы и продолжал стоять на своем. Наверное, гордыня не позволила мне пойти к нему даже тогда. В тот момент, когда я окончательно убедился, что все действительно хреново, решился идти к Максу с просьбой сказать правду, но Макс неожиданно сам поменял показания. После этого я его больше не видел и не слышал, потому что я уже решил с ним порвать все связи. Но он и сам не звонил, не искал встреч. К тому же моя жизнь резко изменилась, я был фактически под домашним арестом. А теперь оказалось, что отец заплатил ему, чтобы он поменял свои показания! Я рвал и метал, пытаясь понять, почему узнаю об этом только сейчас. Отец же просто рявкнул, что несмотря ни на что, он меня защищал, лишь бы я не сел в тюрьму! Наверное, я должен был быть рад этому, но на душе было погано.
Родители не понимали, зачем я начинаю бередить старую историю, тогда я сказал, что встретил ее — девушку Юлю, которую ненавидел с того дня, а на самом деле должен упасть в ноги и молить о прощении, потому что она была не той девушкой из игры. Ошибка. Банальная и тупая ошибка. Плюс мой несносный характер: я привык получать все, что хотел. Пытался заставить ее сдаться мне, выиграть эту игру, не замечая, что она действительно боится, а не играет…
На этой ноте я, хлопнув дверью, ушел. С того дня, я разговаривал с матерью еще один раз, выясняя подробности их многолетнего обмана, но больше новой информации не последовало. Мать пересказала только то, что я и так знал уже, а именно то, что у Юли отсутствовала какая-либо информация или что-то смежное с ней об участие в подобных играх. Обычная семнадцатилетняя девчонка, которой не повезло повстречаться с таким идиотом, как я. Поэтому их уверенность, что я действительно это сделал, была непоколебимой. Матери уже спокойно я смог объяснить еще раз, что в действительности я был уверен, что именно Юля — та самая девушка. Мать хотела мне верить, пыталась. С отцом общаться у меня категорически желания не было, он, спустя столько лет, не захотел принять новую правду. Сказал, что неважно как было уже на самом деле, главное, что есть сейчас. Но я с этим не согласился. Важно, это всегда было важно и будет.
— Ты нас представишь? — спрашивает мама с улыбкой.
Замечаю, что у Юли испуганный взгляд. Я встаю, пересаживаюсь, оказываясь рядом с ней, обнимаю одной рукой, притягивая ее к себе, защищая. Шепчу ей на ухо так, чтобы слышала только она: «Я с тобой».
— Представлю. Юля, это моя мама — Алла Васильевна, папа — Станислав Михайлович.
— Добрый вечер, — шепчет Юля, явно боясь встречи с ними, но взгляд от них не отводит.
— Мне кажется, у вас знакомое лицо, — говорит отец.
— Не знаю, — сдержано отвечает Юля, натягивая улыбку.
— А фамилия у Вас, Юлия, есть? — строго спрашивает отец, догадываясь, кто со мной.
— Юлия Синицина, если вам о чем-то скажет ее фамилия, — говорю я, прожигая взглядом теперь родителей, при этом не отпускаю от себя не на сантиметр Юлю, боясь, что она сбежит.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Мама плюхается на место, на котором две минуты назад сидел я, а отец, открыв рот, не может вымолвить ни слова.
— Та самая Юля? — с ужасом смотрит на нас мама.
— Та самая Юля, — киваю я в ответ.
— А как… а что… а почему… — не может сформулировать свою мысль мама, отец же сверлит нас яростным взглядом.
— Зачем тебе всё это, Стас? Решил закончить начатое? Отстань уже от девчонки! — взрывается отец так громко, что посетители оборачиваются на нас, кидая заинтересованные взгляды.
Юля вздрагивает.
— Это не ваше дело! Я вам уже все сказал и объяснил, — рычу в ответ.
— Если вам станет от этого легче, то между нами ничего нет. А через два дня улетаю из страны. Мы просто прояснили некоторые моменты из общего прошлого, которое оказалось несколько иным, чем нам обоим казалось, — отвечает Юля спокойно, но я замечаю ее подрагивающий голос.
— Слава Богу! — не может сдержать вздох облегчения мама.
— Только это не правда, — чеканю я, — Юля — моя девушка, — решаю расставить все точки над «и» и перед родителями, и главное, перед Юлией.
Юля переводит гневный взгляд на меня, пытаясь отстраниться от меня, но я не даю ей этого сделать, лишь сильнее притягиваю ее к себе. Юля явно набирает воздуха, чтобы возмутиться, но я ее опережаю.
— Нам пора! — сообщаю я родителям.
— Станислав! — первая, на удивление, отмирает мама.
Пусть принимают действительно все такой, какая она есть. Я встаю, поднимая за собой Юлю, которая лишь укоризненно качает головой. В этот момент подходит официант, передавая наш упакованный десерт, и мы не оборачиваясь, уходим из ресторана под внимательные взгляды не только моих родителей, но и гостей. А я жду взрыва от Юли, но готов отбиваться от любых обвинений.
Глава 32
Глава 32
Юля
Выхожу из ресторана, стиснув зубы, потому что рвётся такой поток бранных слов в сторону Стаса, который даже озвучивать неприлично! Ударить бы его хорошенько, да только я уверена, это не поможет. Может мне легче станет только. Молча сажусь в машину, обращая внимание на напряженного Стаса. Ждёт реакции? Будет тебе реакция! Определенно будет! Стас же садиться за руль и медленно заводит авто.
— Значит, девушка твоя? — говорю с ехидством.
Поворачивается на меня, ожидая подвоха. Прищуривается, пытаясь понять, какого масштаба будет моя ответная реакция.
— Моя, — спокойно отвечает Стас, улыбаясь в свои тридцать два, чем на секунду меня обезоруживает. Но я быстро собираюсь.
— И надолго ли? — все тем же тоном спрашиваю я.
— Нет, — так же спокойно отвечает Стас, я открываю рот от удивления. Хочу то ли возмутиться, то ли согласиться, то ли расстроиться. Умеет же меня вывести из себя!
— Хотелось бы узнать сроки! Может свою «временную» девушку посвятишь в свои планы? — ёрничаю я.
— Видишь, ты уже согласилась, что ты — МОЯ девушка, — мягко отвечает Стас, — а если отвечать на твой вопрос, то на один год. А после мы поженимся, а значит, девушки у меня не будет, зато будет жена, — спокойно отвечает, и выезжает парковки, не обращая внимания на мой растерянный вид.
От шока и возмущения хватают воздух, открывая и закрывая рот, как рыба, не в силах произнести ни слова! Заставляю себя дышать, выравнивая дыхание. Что я чувствую? Не могу понять. И возмущение, и страх, и радость. Какой-то неизвестный мне коктейль. О его родителях, зато я определенно не думаю. Вот ведь хитрец! Достался же мне ненормальный! Не зная, что сказать, выпаливаю первое, что пришло в голову.
— Стас, я вообще замуж не хочу!
— А чего так? — всё также с улыбкой спрашивает Стас.
— Не встретила еще человека, за которого замуж бы собралась! — отрезаю я.
— Ошибаешься! — уже резче отвечает Стас, но голос не повышает.
Ну что за человек? Как с ним вообще разговаривать? Да никак! Буду молчать! Еще пару дней потерпеть его выходки и скажу: «аривидерчи»! Включаю музыку на тот максимум, который могут терпеть мои уши, и под завывания какой-то певицы мы подъезжаем к моему дому.