Осинка. Чужая сила (СИ) - Арсланова Саша

— Да чтоб тебя! — обернулся Дагор, показывая клыки, и я, мгновенно собравшись, рванула к нему, чтобы разорвать, смять, убить. Не было ни жалости, ни сострадания. Я даже не помню, чтобы хоть одна мысль промелькнула в моей голове. Только смерть. И голод.

И так легко у меня получилось теперь добраться до Дагора… Тьма управляла мной, Тьма затопила меня полностью. А когда в моих руках оказались клинки, я и сама сказать не могу.

И только вспышками мелькала кровь перед глазами. Вспышками я видела ожесточенные кричащие лица, пытающие меня остановить. Вспышками мелькало оружие. Вспышками катались клубком по полу рычащие демоны, и один из них — я.

И зубы, рвущие плоть. Мои? Дагора?

Глава 30

Я задыхалась.

Вода заливала нос, с криком попадала в горло. Я кашляла и снова кричала, не в силах открыть глаза. Лед сковал тело, остужая горящие мышцы, проникая внутрь, замораживая. И Тьма внутри медленно отступала. Урча, она сворачивалась клубком, затихала, пряталась.

Неужто все наяву было?

Сильная рука, больно схватив за волосы, выдернула меня из воды.

— Ну? Слышишь меня?

Я кивнула, продолжая жмуриться.

— Говорил же, вместе к Ройсу пойдем. Чего не дождалась? — с облегчением выдохнул Дагор и прижал меня к себе.

Я всхлипнула, цепляясь за мокрую окровавленную рубаху демона. На мощной шее, прямо перед глазами, розовели свежие шрамы от зубов.

— Как это? Почему? — жалобно прохрипела я, пытаясь отстраниться, но Дагор не позволил. Он держал крепко.

— Осинка, — прошептал он, морщась, — послушай сейчас внимательно.

Я подняла голову, а демон, легко поцеловав меня в кончик носа, продолжил:

— Ты прошла обращение. Не скажу, что способ мне понравился, но что уж теперь… Тьма будет послушна.

Я неуверенно кивнула, посмотрела на свои саднящие ладони и даже удивилась, что все еще крепко сжимаю два небольших клинка. Я с силой разогнула пальцы, позволяя окровавленным лезвиям погрузиться в воду. Где мы? Почему так холодно?

Дагор перевел дыхание, скривился и продолжил:

— Если… удастся вернуть Эйра — не попадайся ему на глаза, он наше племя не жалует. Вот если и Грегг с ним появится, тут у тебя хорошие шансы…

— Подожди, — я дернула головой, — Что значит…?

— Попадешь в Эртэвелл — остерегайся людей Правящего, он захочет от тебя избавиться, — прижал меня сильнее Дагор. — Не лезь на рожон. Попроси Арго, он мне должен. Не откажет.

— А… — попыталась перебить я, но он не дал договорить, прислонился к моему плечу лбом, еле слышно застонал.

— Что с тобой? — я придержала начавшего падать демона. — Что происходит?

— У меня мало времени, — улыбнулся белыми губами Дагор и, задыхаясь, просипел:

— Здесь недалеко есть пастуший домик. Когда встанешь, ты его увидишь, там сухая одежда. Оставлял на всякий случай. Город внизу, у подножия, но лучше обходи его стороной. Попроси Арго… Просто позови… Мы… Демоны… Можем друг друга слышать на расстоянии, — голос становился все тише, а я никак не могла понять причину, — если не получится с Эйром, он отвезет тебя домой…

— Что с тобой? — испуганно спросила я, но Дагор уже не ответил, навалился на меня враз ставшим тяжелым телом.

— Да что же это? — я оттолкнула его, отстраняясь, и с ужасом увидела глубокие ровные порезы по всей его груди. Клинки! Из заговоренной стали! Оружие против демонов! Я всхлипнула и вскочила, освобождаясь. А Дагор с глухим чавкающим звуком повалился лицом в стылую воду.

Я заскулила, замерев на месте, потом повернулась в сторону пастушьего дома, сделала шаг, другой и остановилась.

Враг ведь мой. Задышала тяжело, вскинув голову, прижала кулаки к щекам. И вернулась.

— Что я делаю? — я тащила на себе перекинутого через плечо демона к небольшому покосившемуся домику, который действительно стоял совсем недалеко. Он же убил меня, убил Грегга. Да я радоваться должна, что он умрет! Вот Грегг бы точно сказал, что я с ума сошла. Девка жалостливая!

Я встряхнула Дагора, устраивая на спине поудобнее. Он так и не очнулся с того момента, как я вытащила его из воды. Только развороченная клинками грудь еще еле видно вздымалась и сочилась темной кровью.

— А ты бабник и повеса. Ты же просто соблазнял меня! Я, между прочим, не собираюсь с тобой в спальню — чью бы то ни было. Тем более сначала надо замуж. А ты Тьме моей не шибко-то и нравишься! — Я всхлипнула. — И мама бы не одобрила! А уж папа что сказал…Мы просто дойдем до этого дома, а там я посмотрю, чем можно помочь. И уйду. Слышишь, ты?

Крупные слезы скатывались с кончика носа, и дорога впереди расплывалась.

Я шла по щиколотку в талом снегу, еле передвигая ноги под тяжестью мужчины. Вот ведь забавно — раньше не то что поднять — просто сдвинуть с места такого, как Дагор, не смогла бы, а тут…

— А все демоны, как ты — заносчивые и самодовольные? — мне казалось, что пока я говорю, Дагор не умрет, он просто не имеет права умереть! Я столько сил вкладывала в то, чтобы его дотащить!

— Как же жив до сих пор остался, с таким характером?

Нести становилось все тяжелее, мышцы болели, а спину ломило. Обращение сделало меня снова живой, я чувствовала боль и усталость. И шла только из упрямства.

— Поласковей бы, — просипел Дагор, а я вскинулась и перевела дыхание.

— Да уж куда ласковей, — утерла нос рукавом. — И так, как вельможу какого!

— Точно, — погладил меня рукой пониже спины Дагор. Благо я, наконец, дошла и сгрудила демона в снег у порога. Он снова закрыл глаза и замолчал, с натугой дыша, а я ногой открыла дверь и затащила его внутрь. Теплее здесь не было, но по крайней мере в углу валялся мягкий тюфяк и был очаг, в котором лежали заботливо приготовленные дрова. Я только подумала, потянулась внутрь себя — а дровишки весело занялись, потрескивая. Вот так. И учиться не надо.

Что же я знаю про заговоренную сталь? Я нахмурила лоб. В прошлый раз, когда я ими ранила Дагора, он говорил про противоядие. Но где я его возьму? Я даже не знаю, что это!

Я стала снимать с демона лоскуты оставшейся рубахи и замерла. О, великие прародители, я ж его изрезала и искусала всего! Шея, плечи, грудь! Глаза снова защипало, и я подумала, что демону свой долг отдала. Он убил меня, а я почти убила его.

И если укусы затягивались, покрывались розовой корочкой, то порезы от кинжалов начали темнеть, кровь выходила из них плохая, черная, не давая коже схватиться. Я сбегала на улицу, собрала в нашедшийся здесь котелок немного снега, погрела на огне и попыталась промыть раны, но ничего не получалось. Лучше не становилось. Дагор бредил, все порывался встать, отталкивал меня. Говорил что-то про Эртэвелл, про невесту свою, тьмой избранную.

Так может он все-таки хотел обратно, в свой мир, а я ошиблась? Любимую там оставил? Я всхлипнула, и потекли снова слёзы рекой. Кого я жалею? Глупая. Но поделать с собой ничего не могла. И вдруг вспомнила, как стукнул кто. Я же… я могу попробовать свою собственную силу!

Дернула головой, подсела поближе, закрыла глаза и представила Лес свой. Может, еще и увидимся с ним, помиримся. Я хоть и демон теперь, но все же живая. Потянулась к стихии родной. Положила руки на развороченную мужскую грудь и потекла из меня лесная сила, начала заполнять раны и порезы на коже. Зарычал демон, выгнулся дугой, стал биться под моими ладонями. А я рукавом утерла взмокший лоб и напряглась.

Всё было не так — я нутром чуяла опасность. Скрутило живот жгутом: нужно убираться, да поскорее. Но я видела, как раны очищаются, вместо черной грязной крови начинала течь обычная, алая, и я продолжала удерживать Дагора. Еще немного потерпеть, еще чуточку…

И когда порезы от кинжалов начали затягиваться, а я подумала, что уже всё, можно осторожно убирать руки, раздался сильный хлопок. Демон застыл, а из его тела хлынула Тьма! Древняя. Изначальная. Разумная.

Ударом воздуха меня отнесло к дверям, и подняться с пола я уже не сумела, как ни старалась. Даже демонические силы не помогали. А следом навалилась Она. Она давила, залезая в голову, проникая под кожу. Мне стало сложно дышать, я с хрипом втягивала в себя воздух, царапая ногтями пол. А меня внимательно изучали — вот забурлили стихии, смешиваясь с чернотой, но тут же быстро успокаиваясь, вот моя собственная Тьма робко подняла голову, радуясь встрече с самой Сутью. Кажется, меня щипали, толкали, трогали со всех сторон, пока из другого конца комнаты не раздалось гневное: