Предел прочности. Книга четвертая (СИ) - Углов Артем

- Уитакер, ты можешь отказаться от беседы, имеешь полное право.

- Я готов говорить.

Очередная пауза… Часы тикали, секунды бежали, а Майер все ждал, видимо не мог решить до конца, что я за человек, и насколько мне можно доверять. Что же вы такой робкий, глава службы безопасности, сами вызвали, а теперь боитесь? Боитесь, что я брошусь жаловаться руководству на неправомерность действий? Согласен, каждому в голову не залезешь, а мудаков в жизни хватает. Один сигнал с моей стороны и вас лишат права заниматься профессиональной деятельностью раз и навсегда. Но вы ведь не за себя беспокоитесь – за Юлию. Вы все с ней здесь носитесь, пылинки сдуваете, словно это не избалованная малолетка, а драгоценное яйцо.

На карьеру Юкивай плевать, а к этому суровому негру проникаюсь невольным уважением, как и к остальным мужикам из охраны, с кем довелось поработать, живым и мертвым…

- Господин Майер, наша беседа останется тайной - вот вам мое слово, никаких других гарантий дать не могу.

Собеседник напротив морщится, словно от зубной боли:

- Парень, давай без господинов, мы здесь не на светском рауте. Что потребуешь взамен?

Потребуешь – слово-то какое громкое. Майер меньше всего походил на человека, которому можно диктовать условия. И пытаться не стоит, даже если вдруг возникли иллюзии по данному поводу.

- Наши желания совпадают: я не хочу, чтобы разговор покинул пределы этой комнаты.

- Ты же понимаешь, у ребят возникнут вопросы.

О да, вопросы уже возникли: почему не сел в шестой лифт, с чего вдруг решил, что он сломан? Меня ни в чем не обвиняли, никаких претензий не выдвигали. Да и в чем обвинять: я честно пытался предупредить Моряка, связался по рации с Дугласом, но кто же знал, что так оно выйдет. Кто мог знать, кроме гребаной Твари из запределья.

Я все списал на чуйку, на интуицию, которая сработала холодком в груди. Об этом и рассказал Майеру, слово в слово, забыв упомянуть про табличку с надписью на русском «не работает», потомукак лишнее, делу не поможет и мертвых с того света не вернет.

- Да, парень... И часто срабатывает эта твоя чуйка?

- Всякий раз, когда возникает непосредственная угроза моей жизни.

Жду от Майера недоверчивого взгляда, и комментариев вроде: «что за ерунду несешь», но собеседник выглядит явно озадаченным. Трет шею, смотрит в окно, словно там скрываются простые ответы на заданные вопросы. Вы уж извиняйте, босс, других версий произошедшего у меня нет.

- Я кое-что слышал про события на Хрустальной Принцессе и в Сарчево, - Майер говорит медленно, с превеликой осторожностью взвешивая каждое слово. - Думал - слухи, не придавал им особого значения, а оно вон как выходит.

От кого слышал? Уж не от того ли неизвестного доброжелателя, что порекомендовал меня на работу? Слив служебной информации - серьезное должностное нарушение, за которое с Организации выгоняют с волчьим билетом. И хрен потом где устроишься, разве что уборщиком общественных туалетов.

Майер знал это не хуже моего, поэтому тему развивать не стал - спросил другое:

- Эта твоя чуйка… она может распространяться на других людей, к примеру, на Юлию?

- Нет, только на меня.

- Если существует непосредственная угроза твоей жизни, - уточняет Майер.

В знак согласия киваю головой.

- Да, парень, не выйдет из тебя крутого телохранителя.

А то я не знал.

Два дня прошли в тягостном ожидании, а на третий день карантин сняли. Скандальная баронесса Ляушвиц наконец соизволила покинуть особняк, обслуживающий персонал перешел на привычный график работы, а я отбыл в родные пенаты.

Уехал в абсолютном неведении, что же случилось в Золотой башне, и кто за всем этим стоит, а то, что виновные должны быть – непреложная истина. Ну не будет скоростной лифт болтаться туда-сюда без веской причины, потому как степеней защиты в нем предостаточно: начиная с механических амортизаторов и колодок, заканчивая программным кодом. Последнее и подвело: злоумышленники взломали внутреннюю систему безопасности, изменили настройки управления и устроили кровавую болтанку. Оставалось только понять смысл проведенной акции и выяснить конечную цель: может вовсе не по Юкивай ударить хотели, а скажем, по владельцам офисного комплекса «Ипериум». Мы же просто подвернулись не вовремя.

Может и так, а может иначе… Вопросы, вопросы, сплошные вопросы и что самое печальное, вопросы по моему основному профилю. Но нет, парень, забудь про детектива - ты охранник. Хреновый, толком никому не нужный, но охранник. Как сказал бы Мо: «все через жопу».

Мозеса я так и не увидел. Не было напарника в отделении, не было и его вечного дружка – Роя Лановски. Зато попался на встречу грустный Леженец, с вечными стаканчиками кофе.

На вопрос «как дела» пробубнил невнятное и печально поплелся в кабинет. При этом вид имел столь печальный, что заранее подготовленная шутка в горле застряла: про симпатичную напарницу, которая непременно трахнет. А ну как и вправду того…

Видел Нагурова, делового и сосредоточенного, не расположенного к разговорам, в отличии от ребят из отдела внутренних расследований - те пригласили меня на встречу. Именно пригласили, что за инспекторами отродясь не водилось. И провели не допрос, скорее приятельскую беседу, аккуратно интересуясь произошедшими событиями.

Чтобы Организация, да не узнала про несчастный случай в Золотой башне? Кто бы сомневался. Выслушали историю про обостренную интуицию Петра Воронова, и отправили восвояси, на прощанье настоятельно рекомендовав не болтать о состоявшихся посиделках.

Этим не говори про тех, тем про этих – так и запутаться не долго. Все всё знают и все делают вид, что не знают. Что за странная система…

Спросить бы у Мо, он бы обязательно объяснил, доходчиво, с яркими оборотами, но напарник как в воду канул. Не иначе, отправился в загул или завалился в бордель к любимым шлюхам, а может совместил оба занятия, с него станется. Мо горазд жаловаться на здоровье только когда работать надо, а если кутить по полной, геморрой сразу забывается.

Остаток недели провел в полном безделье, толком поговорить не с кем. Все кругом заняты, даже Лукерья Ильинична не баловала обыкновенными придирками: копошилась на кухне, позвякивая посудой. Постучался вечером к Гербу, тот выглядел не лучше медведя, впавшего в спячку: шатался из стороны в сторону, невнятно басил и взгляд шальной.

- Спи давай, - угомонил я великана, пытавшегося проявить гостеприимство. Он уже за кофе собрался на первый этаж: босиком и по пояс раздетый.

- Я это…

- Герб, завтра поговорим. Давай, отсыпайся.

Совсем заездили парня с дежурствами.

Вернулся к себе и уставился на зимний пейзаж за окном: темные деревья на фоне белой пелены. Уперся лбом в холодное стекло, стоял и смотрел на статичную картинку, до бесконечности, до одурения, пока волком выть от тоски не захотелось. Настолько привык делом заниматься, что когда оказался без оного – растерялся. Куда деваться, куда силы приложить?

Тут вспомнилось про электронную книгу, которую купил в прошлом месяце и до которой все руки не доходили. Точно, у меня же купленных произведений на год вперед хватит! Спасибо лучшему продажнику всех времен и народов - Витору Луцику.

Загрузил первый попавшийся файл и завалился на кровать. Под боком печенье с шоколадной крошкой и грушевый лимонад, по вкусу напоминающий старый добрый «Дюшес», а на глянцевых страницах саги развиваются по истине драматические события: космические пираты штурмуют пассажирский лайнер - кровь, смерть, сражения и драки. Благородный разбойник влюбляется в прелестную пассажирку и решается пойти наперекор разбойной братии. Убивает в честной дуэли главаря, не бластером, а почему-то шпагой… в космосе.

Удаляю, скачиваю следующую. Полумертвый мир, у главного героя рюкзак за спиной, обрез и желание выжить. Встретил отморозков – убил, разжился хабаром и в путь. Снова отморозки, на этот раз небольшой лагерь. Отравил еду, кто сам не сдох – помог, перерезав глотки (дабы лишние патроны не тратить), собрал трофеи, и снова в дорогу. Так и действовал по отработанной схеме до конца первой книге. Уже во втором томе мужик разжился крутым тактическим шлемом и приручил дикого волка. Гопники становились все опаснее и многочисленнее, а герой все круче. И вроде ничего нового, одна и та же история повторяется по спирали, но ведь читается, поэтому лежишь и читаешь, похрустывая остатками шоколадного печенья.