Игрушка для Зверя - Ева Мелоди

Я так и поняла. Просто хотела, чтобы Мустафа сам это имя озвучил.

– Она ненавидит Джерта. Он стал причиной смерти ее родного брата. Тот сидел на наркоте. Продавал понемногу, чтобы заработать себе на дозу. Продавал там, где была территория Джерта. Давно. Сейчас твой трахаль такой мелочью не занимается – у него псы для этого есть. А тогда сам лично отмутузил пацана и велел не появляться. Ну а тот не знал, где еще толкнуть дури. В другие районы побоялся соваться. Ломка у него началась. Все сам использовал, денег задолжал. Короче, нашли его в Босфоре. Когда пропал, искали неделю, может две. Всплыл… Инга его опознавала. Вот тогда и затаила злобу.

– Долго же она вынашивала свой план мести.

– Не то слово. Кремень баба. В доверие втерлась. Ну, если начистоту, были у нее реально интересы с Джертом. Выгодное сотрудничество. Но сейчас поднялась она. В Америку хочет свалить. Вот и ждет год уже. Остудила свою месть и ждет не дождется, когда подаст холодной, – снова ржет, довольный своим каламбуром, Мустафа.

– Тебе она и правда помочь хотела сильно. Сочувствовала, брата вспомнила. Когда ко мне пришла, просила, чтобы поверил ей и помог – все вывалила. У нее брат, у тебя брат. Ее тронуло, как ты за нашим мальчишкой ходишь, курица наседка. Она даже говорила, что с собой заберет тебя, в Америку. Только вот что, Ясмина. Ты не выступай особо при ней, поняла? Она не такая, какой перед тобой красовалась. Не добрая размазня, в этой бабе сплошная сталь. Если вдруг заподозрит чего…

– Например? Что я не хочу в Америку?

– Ой не хочешь – как знаешь. Ну конечно, зачем тебе, раз богача папку нашла. Вот и сиди у него в клетке. Сделаешь все как мы скажем. Приманишь Джерта – и свободна.

Почему я не верю ему? Глазки бегают, суетится.

– Инге лучше не говори, что я тебе рассказал. Незачем…

– Она и меня убить решила, да? – спрашиваю тихо. Сама не знаю, как я поняла. Мустафа бледнеет.

– А ты не дура, как посмотрю. Ты права. Она хочет сначала тебя… того. Чтобы он смотрел. Чтобы страдал.

– Да с чего?? С чего ему страдать? – восклицаю горько.

– Сохрани Аллах, понятия не имею. Не желаю я тебе такого. Помочь хочу. Ты должна убедить Ингу, что все не так. Что ненавидишь Джерта. Тогда она может и передумает.

– Спасибо за помощь, – кривлюсь.

– Я от чистого сердца. Хоть и не веришь… Только меня не выдавай.

– Хорошо. А ты? Чем потом займешься, когда все закончится. Думаешь отец не узнает о тебе, о твоей роли? И спокойно мою смерть примет? И вообще, откуда такая уверенность, что его руки и до Америки не дотянутся?

– Не знаю. Инга отчаянная баба. Я про тебя с ней поговорю. Это и впрямь неправильно…

– Думаешь, наверное, что и тебя в Америку возьмет?

– Да что я там не видал? – фыркает Мустафа. – Сдалась она мне! Я в Кушадасы подамся, на берег Эгейского моря. Инга мне уже неплохо отвалила и еще добавит, когда тебя привезу. На безбедную жизнь хватит. Я уже и домик на берегу моря приглядел. Нечего мне больше делать в этом городе. Слишком много тут зла. Паршиво.

– Это точно…

Несколько раз за оставшийся отрезок пути, я просила отчима остановиться. Но он категорически отказывался. Я ждала напряженно, чтобы машина хотя-бы замедлила ход. И при этом старалась сохранить хладнокровное выражение лица. Чтобы Мустафа ничего не заподозрил. И вот когда машина стала сбавлять ход, съезжая с асфальтовой дороги на грунтовую, бью изо всех сил отчима кулаком по голове, выскакиваю из машины… Бегу обратно к дороге, там есть шанс поймать попутку, хоть машин там нам встречалось и немного. Я бегу что есть сил, но слышу – позади лай собак…

* * *

– Это был самый идиотский твой поступок, – раздается где-то сверху женский голос, и я понимаю, что сознание возвращается ко мне. С трудом разлепляю веки. Голова тяжелая, раскалывается пронзительной болью. Пытаюсь вспомнить последовательность событий.

Разговор с отчимом. Я бегу прочь от машины, позади шум, крики, лай… Конечно же, у меня не было шансов. Но я хотя-бы попыталась. Ледяной озноб ползет по позвоночнику, когда вспоминаю, как думала, что собаки сейчас разорвут меня. Споткнулась, упала. Расцарапала руки до крови, о ветки какого-то колючего кустарника. Уже почти стемнело – быстро и резко. Меня окружили собаки. Одна против целой стаи. И запах крови в воздухе. Моей крови…

– Ты хотела сбежать, малыш? – спрашивает Инга. – Почему?

Сажусь на постели, оглядываюсь по сторонам. Ничем не примечательная комната, средних размеров. Кровать, кресло. Окно занавешено. Даже понять сколько прошло времени, сколько я была без сознания, день сейчас, или ночь – невозможно.

– Я не ждала ничего хорошего от отчима. Он уже продал меня однажды, – объясняю спокойно.

– Понимаю. Да, не следовало мне поручать это ему, – морщится Инга.

– Зачем ты связалась с этим ужасным человеком?

– Был полезен, – пожимает плечами моя собеседница. – Но кажется, я переоценила его полезность. Так куда ты бежала?

– К отцу. Наверное, он единственный, кому и правда есть дело до меня… Но я… теперь не уверена.

– Зря ты так.

– Хочешь шантажировать его?

– Возможно.

– Это же опасно.

– Да. Хотя все, что я делаю – опасно.

– Работаешь против Джерта? Что он сделает, когда узнает?

– Волнуешься за него?

– Нисколько!

– Слишком быстрый ответ, – прищуривается Инга. – Понимаешь, детка, твой недалекий отчим признался мне. В своем трепе в машине.

– Он ничего особенного мне не рассказал.

– Боже, ты и его защищаешь. Да ты просто святая. А я вот не такая. Если меня предают, я не могу оставить это просто так. Без ответа. А еще ненавижу ложь. Не надо лгать мне, малыш. Ты бы не стала убегать, изображая ниндзя. Хорошо ты Мустафе кулаком двинула. Почти в висок попала. Он точно не ожидал такого, ну и орал же… Хуже бабы. Вместо того чтобы за беглянкой поторопиться, идиот скорую просил вызвать. Слизняк. Но он мне не интересен. Занимает другой вопрос: откуда взялись у тебя силы на такую прыть. Что ты такого узнала? О ком забеспокоилась? О себе? Или…

– Не понимаю, что ты хочешь сказать!

– Ой ли… Снова ложь. А ведь я предупреждала. Но больше не буду. Сейчас у тебя еще есть шанс, Ясмина, оказаться на моей стороне. Но скоро