Сибирский Целитель 6 (СИ) - Меньшенин Алексей

Касаюсь взлохмаченной головы Алисы. Скан. Проекция. Нда… Судя по картинке передо мной сидит живой подросток. Даже правильнее — четырнадцатилетняя девочка. Если бы не зелёная энергия, уходящая в данный момент в почву, ничем и не отличить. Чистка крови. Исцеление.

— Ух… — блаженная улыбка Алисы мне в награду. — Спасибо.

— А теперь жду подробностей, — хмурю брови. — И вообще мне не понятно, как ты не смогла сама себе здоровье поправить?

— Так получилось, — глаза девочки вильнули в сторону, — твою силу, что дал мне в посёлке, я отдала планете.

— У тебя своей энергии море, что-то не сходится. — недоверчиво склоняю голову набок, посылая в ответ образ тёмной энергии планеты.

— Эх… — тяжело вздохнула Алиса. — Тебе действительно хочется узнать правду?

— Да, — киваю я.

— Я… Я… — девочка посмотрела на меня. Глаза подозрительно заблестели, набухли от влаги, и по щекам побежали ручейки слёз. — Я хочу быть как все! — Выкрикнула она и разрыдалась.

— Ты чего? — я в полной прострации смотрю как трясутся маленькие плечи от рыданий. Алиса шмыгнула носом, утёрла рукавом слёзы. Протягиваю нить энергии до неё, и вливаю успокоение.

— Взрослые меня боятся, — слегка успокоилась и начала рассказ Алиса, продолжая периодически шмыгать носом. — Я играла с детьми, и мне было весело. Бегала с ними до речки, носилась на перегонки. Играли в разные игры. Твоя мама выдала мне стопку из пионерских галстуков, и я начала награждать отличившихся, сама повязывая их им на шею. Дети одновременно добрые и злые, очень открыты для общения. Но это продолжалось недолго.

— Взрослые рассказали детям, что с тобой всё не так просто? — понятливо кивнул я.

— Ага, — голос девочки задрожал. — Всё веселье быстро исчезло. Куда бы я не приходила, вокруг меня образовывался какой-то колпак отчуждения. Я почувствовала себя очень неуютно. Они давили на меня, в лицах было почитание и испуг. Ожидание чуда и ещё не пойми чего. Больше никто не воспринимал меня обычным ребёнком. Меня начало выворачивать от происходящего, и я убежала.

Да уж, и меня всё чаще накрывает такими взглядами. Особенно накрыло в последнем посещении салона Вероники, помню я тот сугроб. Но я всё-таки взрослый мужик с достаточно толстой кожей, в отличие от Алисы. Безусловно она обладает сверхспособностями, наделёнными самой планетой. Но ведь на самом деле девочке всего несколько дней от рождения, когда она почувствовала себя личностью. Большую часть самосознания заложил именно я, своими мыслями, своими поступками.

Она ребёнок, и ей хочется вести себя как ребёнок. Но как объяснить это людям? Приказ не поможет, это бесполезно. Да я сам с каждым днём всё больше бронзовею, превращаясь для окружающих меня соратников не совсем в человека. Что уж говорить про Маукиши и наших индейцев. И вот результат людских чаяний, нас действительно корёжит под таким давлением. Возможно и лишний мой вес, как и рост, проявился не просто так. Всё имеет свои истоки.

— Мне было плохо, — тихим голосом продолжила рассказ Алиса, — ходила по берегу возле реки и не могла успокоиться. Я вдруг поняла, что только ты относишься ко мне нормально. Уже хотела уйти и оттуда, но заметила как твои люди, пришедшие с Земли, начали рыбачить. Сперва они были усталые и слегка грустные, но выпив воды из бутылки, они всё больше раскрепощались и начинали смеяться. Когда я попросила и мне налить такой воды, то мне отказали. Сказали что водку маленьким нельзя.

Хоть так. Мои бойцы не стали спаивать Алису. Это меня радует.

— Я незаметно проникла в палатку, из которой выносили те бутылки. Взяла с собой одну и ушла к реке. Там в одиночестве и сделала глоток, — девочку явно передёрнуло от воспоминаний. — Брр… Такая гадость.

Мне стало её так жалко. Невольно протянул руку и начал гладить её по голове, делясь остатками зелёной энергии. Как там в одной книге было написано? Мы в ответе за тех, кого приручили.

— Уже хотела вернуть бутылку, но в голове странно закружилось. И действительно стало легче. Грусть не ушла, но точно отдалилась, ушла на другой план. Второй глоток дался легче. Дальше вкус уже не имел значения. Я смеялась, бегала по воде под радостные крики рыбаков…

Когда закончилась бутылка водки, Алиса ничего умного не придумала, как снова забраться в палатку с алкоголем. Вместо водки она прихватила две бутылки шампанского. Чуть позже оприходовав одну из них, она встретила бабу Аню. Мамина подруга узнала от неё о ранее выпитом алкоголе и провела ликбез о правильности пития и последствий понижения градуса.

— Дальше я не помню, — смутилась Алиса. — Только недавно почувствовала, как теряется нужная мне жизненная сила. И вот я здесь.

— Эх ты, доча, — я продолжил поглаживать взлохмаченную голову девочки. — Доведёт тебя спиртное до цугундера.

— Как ты меня назвал?! — глаза Алисы расширились от удивления.

— Доча. — пожал я плечами.

— Какая я тебе доча?! — фыркнула она. — Нашёлся папаша.

— Ты… — я внимательно посмотрел в глаза Алисы. — Ты против?

— Не верю. — опять глаза наполнились слезами и она отрицательно закачала головой.

— А ты посмотри. — грустно улыбаюсь я.

Снимаю все блоки с себя, со своего разума. Душа нараспашку — это так по-нашему. Сейчас я готов отдать всё, только чтобы она больше никогда не плакала. Просто знаю — так надо. В мелькающих образах выворачиваю себя наизнанку перед девочкой, наверное в первый раз показывая себя настоящим даже перед самим собой. Я копаю так глубоко, начиная с самого детства. Тёплые руки мамы, качающие меня на руках и поющая колыбельную. Первые слёзы от боли в животике. Первый раз в первый класс. Первая боль от предательства. Первая влюблённость в одноклассницу…

Моя золотая искорка разгорается в пламя, освещая всё вокруг. Прожекторы смутились своей электронной начинкой и стали светить заметно хуже. Всплеск такой силы накрывает Алису с головой, и она отшатывается от меня. Успеваю перехватить её за руку, не дав упасть на спину.

— Смотри, — слёзы застилают мне глаза. — Я далеко не идеален. После всего увиденного ты можешь начать относиться ко мне гораздо хуже.

Все воспоминания прессуются в поток. Глаза Алисы расширяются, впитывая поступающую из меня информацию. Минута, две, вечность…

— Папа? — неуверенно произносит она, прикусывая нижнюю губу.

Все эмоции мелькают на лице. От недоверия и страха, до желания поверить в маленькое чудо.

— Доча. — я раскрываю объятия.

— Папка! — опять слёзы, но в этот раз слёзы радости. Она падает мне в объятия. — Как долго я тебя ждала.

— Ну всё, успокойся, — я ласково поглаживаю её по вздрагивающей спине. — Теперь будет всё хорошо, Алиса Руслановна…

— Пить хочу. — спустя минуту произнесла дочь.

— Сушняк после алкоголя, — понимающе улыбаюсь. — Сейчас воды принесу, ты меня подожди.

— Зачем ждать? — с хитринкой в глазах произносит девочка.

Подо мной затряслась почва, как будто рядом проехал трактор. Мгновение и в нескольких метрах от нас вспучилась земля небольшим холмиком. Следом из центра появившиеся кочки забил грязный фонтанчик. Недолгое ожидание, пока вода очистится, и сам напор ослабнет до небольшого источника.

Девочка вскочила на ноги и подбежала к нему. Черпая в ладошки воду, начала пить.

— Вкусная какая. — улыбнулась она.

— Отмыть тебя надо, да переодеть, — я погрозил пальцем. — И чтобы никакого алкоголя до совершеннолетия. Иначе познаешь папкин ремень.

— Чего? — закашлялась она, подавившись водой. — Какой ремень?

Посылаю образ, в котором вредной девочке прилетает ремнём по месту ниже спины.

— Нельзя бить детей, — она непроизвольно сделала шаг от меня. — Статья 116 УК РФ.

Нда, нахваталась ненужного из моих воспоминаний. Ну это она зря.

— Так мы не в России. — злорадно улыбаюсь в ответ.

— Я кушать хочу. — надула губки Алиса, поменяв тему.

— Кушать? — удивился я.

Хотя чего уж. Теперь названная дочь по своей физиологии полностью соответствует человеку. Видимо очень хотела стать обычным ребёнком в её понимании. Радует что хоть возраст не грудничка, вот нет желания менять подгузники. Будем кормить, вопрос куда идти. Хм, а почему и нет?