Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » О войне » Мы все - осетины - Максим Михайлов

Мы все - осетины - Максим Михайлов

Читать онлайн Мы все - осетины - Максим Михайлов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 70
Перейти на страницу:

Словно прочтя мои мысли сверху завыло мощным, но совершенно не слаженным хором разом на несколько голосов.

— От блядь! — в полный голос взревел рядом сержант, стараясь как можно плотнее притиснуться всем телом к стене.

Я посмотрел на него недоуменно, и тут снаружи грохнуло так, что все предшествующее показалось детскими игрушками и милыми шалостями с китайскими фейерверками. Сотрясающие землю удары следовали один за другим с периодичностью в долю секунды. Казалось этому не будет конца. Стены дрожали, осыпая нас белыми хлопьями штукатурки, истошно визжали рикошетя от кирпичей потерявшие уже свою убойную силу на излете осколки. Я влип в пыльный пол, до боли сплющив лицо, закрыв инстинктивно обеими руками голову. Глупый, бессмысленный и совершенно бесполезный жест, но от него просто невозможно было удержаться. Почему-то мне, благодаря этому, даже стало не так страшно, словно мягкая человеческая плоть могла представлять из себя хоть какую-то защиту. Территорию продолжали гвоздить в том же стремительном ритме не меньше минуты, я пытался считать разрывы, но после шестнадцатого сбился. Грохочущая смерть рушилась на землю совершенно беспорядочно, взрывы слышались то дальше, то ближе, без всякой системы. Я сжался всем телом ожидая, что вот-вот, вот сейчас ударит прямо сюда. Хлипкий потолок, конечно же не удержит, несущийся со сверхзвуковой скоростью снаряд, и он раскаленным металлическим корпусом врежется прямо сюда, в пол рядом со мной. А потом маленький домик вспухнет, распертый чудовищной энергией высвободившейся внутри него. Вспухнет и опадет, складываясь, как построенная из игральных карт шаткая конструкция, погребая под битым кирпичом и бетоном то, что останется от наших истерзанных ударной волной и осколками тел.

— Реактивка, бляха! — сипел прямо под ухом сержант. — РСЗОшки в ход пошли, п…, ну все, теперь полный п…!

В мозгу что-то щелкнуло, выталкивая из глубин памяти казалось напрочь забытое, а на самом деле скрупулезно сохраненное мозгом знание.

— «Градами» что ли мочат?

«Градами» назывались современные потомки легендарных «катюш». Сорокоствольная установка реактивной артиллерии одним своим залпом гарантированно выкашивала цели на пространстве величиной в сорок гектаров. Однажды, когда я только проходил курс молодого бойца, еще в учебке, на соседнем с нами участке стрельбища тренировались артиллеристы. Командиры специально водили нас посмотреть на ночные стрельбы. Помню, как поразили тогда меня, зеленого несмышленыша, яркие султаны разрывов, отлетающими в разные стороны красными искрами походившие на гигантские бенгальские огни. Они под вой стартующих ракет возникали в ночи то здесь, то там, беспощадно долбя выбранный артиллеристами в качестве цели степной квадрат. Тогда это было фантастически, неправдоподобно красиво. Я еще подумал, каково было во время войны фашистам попадать под такой вот обрушивающийся с неба им на головы огненный град. Да уж, тогда представил и ужаснулся, а теперь испытываю это натурально, в полный рост и страха-то почти нет, только тупое недоумение, как такое вообще могло произойти, и жуткое, просто невыносимое желание, чтобы все это прекратилось. До боли в сведенном судорогой горле, до звона в ушах, хочется взять и распрямиться, расправить плечи и заорать во всю силу раздувающихся от гнева легких: «Да что же вы, суки, такое делаете?! А ну прекратить немедленно, уроды!» Вот так и подмывает подняться и крикнуть.

Сержант глянул на меня с прежним презрительным выражением в глазах, ироничная улыбка проступила даже сквозь исковерканное страхом лицо:

— «Градами»? Молись, мужик, чтобы это действительно оказались «грады», а не «ураганы», или еще чего-нибудь импортное, покрепче!

И тут наш многострадальный домик так от души тряхнуло, что я на мгновение оторвался от пола и всем своим распластанным телом поднялся в воздух, тупо глядя на стремительно удаляющиеся от моего лица доски. Мама! Мамочка! И пол тут же понесся обратно, мне навстречу. Удар! Едва успел подставить руки, иначе точно расплющил бы себе морду. Острой болью пронзило неудачно пришедшееся на какую-то выпуклую дрянь правое колено. А потом что-то угрожающе хрустнуло наверху, треснуло, разламываясь. Затылком я почувствовал воздушную волну, вызванную полетом вниз, прямо ко мне чего-то большого, мощного. «Потолок обвалился!» — пронеслась в голове паническая мысль. И следом за ней последовал тяжелый удар. Мама! Мамочка! Луиза! Кто-нибудь… Темнота надвинулась как-то разом, закружилась тяжелым мутным водоворотом, затягивая меня все дальше в черную воронку небытия. Крутнулись мимо тут же пропав из виду печальные материнские глаза с застывшими в углах прозрачными слезинками, бессильно мазнули по лицу, пытаясь вернуть, удержать, прохладные пальцы Луизы, и все пропало, слившись в единую непрозрачную круговерть. Луиза…

* * *

Перед тем как она впервые пришла ко мне в студию, ну это я так несколько претенциозно обзываю свою холостяцкую берлогу, я произвел там настоящий переворот. Перепуганные насмерть пауки, мирно обитавшие до того по углам и за мебелью, не иначе как решили, что настал конец света. Впрочем, для них, наверное, это так и выглядело. Представляете: живешь себе живешь в уютной паутине где-нибудь между дальним углом книжного шкафа и стеной, думаешь себе о вечном, лопаешь изредка залетающих сюда с дуру мух, и вдруг в один далеко не прекрасный день шкаф с утробным кряхтением отодвигают от стены, и вслед за хлынувшими потоками яркого дневного света в твой устоявшийся мирок врывается огромный веник, которым тычет в тебя тип с запаренным ошалелым лицом пожизненного лузера и неудачника, одним неловким движением снося и сметая в небытие плоды твоего многомесячного, а может и многолетнего труда. Чем вам не локальный Армагеддон?

Но лучше расскажу обо всем по порядку.

Ночь, после встречи с Луизой я практически не спал. Распаленное воображение бросало меня то в жар, то в холод. Много раз я проговаривал про себя предстоящий телефонный разговор, разыгрывая множество возможных его вариантов, сочиняя длинные прочувственные монологи, которые, я отлично знал это, никогда не будут произнесены, мучительно подбирал слова, способные выразить звучащую в душе неповторимую музыку чувств. Пытался даже записывать их на бумагу, чтобы потом не забыть, бестолково исчеркал несколько листов карандашными каракулями и уже через минуту комкал то, что раньше казалось тонким и в меру ироничным, пылким и нежным, а теперь было пошлым, мелким и глупым. Хорошо, что мне не пришло в голову жечь эти в негодовании смятые бумажки, а то в своем неадекватном возбужденном состоянии, я обязательно устроил бы в квартире пожар. Луна любопытно заглядывала в распахнутое окно, внизу вяло шуршали шинами припозднившиеся автомобили, в соседних домах гасли одно за другим окна завзятых полуночников. Словно умирающие светлячки… Умирают и перестают светить, погружая город во тьму. Господи, что за бред? Нет, это никуда не годится, надо спать, надо заставить себя уснуть, иначе я буду завтра, вялым, словно выжатый лимон.

Несколько раз я решительно ложился в постель. Закрывал глаза, стараясь выбросить из головы ее образ, мысли о ней, сосредоточиться на чем-нибудь далеком и отвлеченном. Начинал считать овец, но чертовы овцы так и норовили разбежаться в разные стороны, ловко карабкаясь по зажавшим с двух сторон узкую дорогу склонам осетинских гор. Я бежал их ловить и опять натыкался на радостно скалящегося грузинского пулеметчика. «Привет, генацвале! — кричал он мне, взмахивая рукой. — Ты снова вернулся?» Я с усилием раздергивал веки, пялясь в темноту комнаты. Манящий образ девушки с удивительной непоследовательностью переплетался в сознании с событиями семнадцатилетней давности, казался неотделимым от них. И если Луизу я готов был видеть в своих снах с превеликим удовольствием, то с присутствием в них белозубого грузина с ручным пулеметом мириться ни в коей мере не собирался. Вставал, шел на кухню, заваривал себе черный, дегтярного цвета кофе, обжигаясь хлебал его огромными жадными глотками и снова изводил бумажные листы, пачкая их один за одним корявыми каракулями пылких любовных признаний.

Окончательно смирился с бессонницей я под утро. Сел у окна в расшатанное кресло-качалку. Деревянная рама, оплетенная провалившейся кое-где соломой, бесспорный антикварный раритет оставшийся мне в наследство от кого-то из родственников, кого точно я не помнил, а может быть и не знал никогда. Я сидел и просто смотрел на подернутый легкой дымкой прозрачных предрассветных сумерек город. Смотрел на то, как первый робкий солнечный луч отражается от плывущих в вышине облаков, окрашивая их бока в нежно-розовые тона. Разглядывал высокие шпили выхваченных рассветом из ночной темноты зданий, пролетающие по пустынным улицам машины еще не ложившихся, или проснувшихся ни свет, ни заря москвичей. Смотрел на этот город и думал, что где-то там, в его еще прячущихся в полутьме дебрях сейчас есть она… Луиза… Шатана… Пытался представить себе, как она сейчас спит, свернувшись калачиком под одеялом, как ритмично поднимается и опускается в такт дыханию ее грудь, видел ее расслабленное лицо с упавшей на щеку прядкой волос цвета воронова крыла, просто сходил с ума от желания коснуться ее, прижаться к теплой, бархатистой на ощупь коже, нежно дотронуться губами до непокорного завитка волос… А где-то в самом дальнем углу сознания, почти за гранью реальности, на пределе яви, все улыбался, нахально скаля крупные лошадиные зубы грузинский пулеметчик…

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 70
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Мы все - осетины - Максим Михайлов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит