Диадема для Золушки - Екатерина Слуднева

Когда она появилась возле университета, Вангог и Настасья были уже там, а все внимание окружающих было приковано именно к ним.

- Привет всем! – весело сказала Ульяна, подойдя к ним.

- Привет! – так же весело отозвались они в один голос, словно по-другому и быть не могло.

- Как прошло знакомство с родителями? – спросила Ульяна.

- Уль, давай Настенька тебе сама все расскажет, - попросил Вангог, - Мне уже пора. Я сегодня вечером улетаю.

- Во сколько? – нужно было подготовиться, Мартин точно должен спрашивать сегодня о сестре.

- В восемь, - быстро ответил Вангог, поцеловал Настену и поспешил сесть в машину, - До вечера! – сказал он напоследок и скрылся под блестящим корпусом цвета мокрого асфальта.

- Ну, давай рассказывай, - торопила подругу Ульяна, - Как все прошло?

- Ой, Улька, какой у тебя замечательный отец! – воскликнула Настя довольно громко, и Ульяна огляделась по сторонам, не слышит ли их кто, - Лучшего свекра найти просто невозможно!

Уля даже усмехнулась. Кто-кто, а она очень хорошо знала, как ее отец мог влюблять в себя женщин. И не важно какое место они занимали в его жизни. Они все его любили. И он всегда хорошо относился к ним. Не было ни одной женщины, на которую даже в самой критической ситуации он мог бы повысить голос.

- Он настоял, чтобы я жила в квартире своего будущего мужа, - продолжала Настя.

«Скорее всего он не настаивал, а просто сказал, что Настя будет жить вместе с Вангогом и до свадьбы, и так оно и было. И никто не посмел бы ему возразить, как бы сильно этого не хотелось!» - решила Ульяна.

- А еще мои родители почему-то были против нашего брака.

- Почему? – это уже было интересно.

- Не знаю. Папа вообще был в бешенстве. Кажется, они с твоим отцом в прошлом были знакомы и, по-моему, даже не плохо.

- Пап, о чем они говорили? – спросил Иван, поставив уже пустую чашку на блюдце и откинувшись на спинку стула.

Они сидели в кабинете отца, пили кофе и курили дорогие кубинские сигары. Отец курил сигары только при удачном завершении какой-нибудь важной сделки или мероприятия. Сейчас сделки не было, но было сватовство, что тоже важное событие в жизни.

- Кто «они»? – не понял Игорь Борисович.

- Родители Насти.

- Тебя это не касается, - коротко и строго ответил отец нахмурив брови и опустив тяжелый взгляд на сына.

- Ты приказал им ничего не говорить Насте и Улите, - тем не менее не унимался Вангог, - Откуда ты их знаешь?

- Я тебе уже сказал!

- Улита – моя сестра, а Настасья – будущая жена. Они мои самые любимые женщины, и самые близкие мне люди, и я должен их защищать. Этому ты меня научил. Но я бессилен, если я не знаю от чего их защищать.

- Хорошая речь! – заметил Бахровцев, понимая что в данный момент он прав.

- Спасибо! – поблагодарил Иван, ожидая объяснений.

- Но об этом никто не должен знать!

- Согласен.

- Когда умерла твоя мать, я долго не мог прийти в себя. Потом полгода спустя на кладбище познакомился с симпатичной девушкой. Ей было двадцать три. Она ухаживала за могилой своей бабушки, по крайней мере мне она так сказала. Мы разговорились, и она оказалась интересной собеседницей. Я излил ей душу и оставил свой номер телефона, чтобы позвонила, если возникнут какие-нибудь проблемы. И она позвонила. Позвонила просто так и пригласила к себе в гости. Я привез ей цветы, без этого никак, потом утешился и переспал с ней. А утром уехал, и постарался забыть ее адрес. Но через месяц она снова позвонила и сказала, что беременна. Я перевез ее к себе, познакомил с друзьями, мы расписались, но так, чтобы никто не знал.

Тогда у меня был друг и партнер по бизнесу, но это по-другому называлось. Это длинная история. В общем через три месяца я узнал, что у них роман. Я предложил выкупить всю его долю за хорошие деньги в обмен на развод. Но он сказал, что этого слишком мало.

- Это были Саша и Лида? – без труда догадался Иван.

- Да.

- Саша продал тебе свою долю?

- А куда ему было деваться. Он слишком сильно любил.

- Что это значит?

- Это значит, что он мог или продать мне акции и забрать Лиду после рождения ребенка и развода. Либо оставаться моим партнером, но забыть о своей любви.

- Я бы сказал не слишком, но все же жестоко, - оценил Вангог, - Только почему ты говоришь «после рождения ребенка»?

- Это был мой ребенок, и я не мог его никому отдать, просто потому, что ему-то мой ребенок не нужен. Возмущался он только потому, что Лида плакала, когда пришлось от девочки отказаться, и даже порывалась остаться со мной, - он затянулся и снова продолжил, - Она хорошая женщина. Она старалась быть мне хорошей женой, но я ее не замечал. Я по-прежнему любил Машу. Она понимала, что мне не нужна, а тут появился Саша, влюбился с первого взгляда, выведал, что я к ней равнодушен, и стал уделять ей внимание. Любой женщине приятно внимание, а обиженной и, к тому же, беременной оно жизненно необходимо. Слушая его, она все больше увлекалась, а потом поняла, что любит его. Она этого даже скрывать не стала, сразу мне сообщила и попросила развод.

- И что с ней стало?

- Девочка родилась в день смерти твоей матери, в ее годовщину. Тебе было больше двух лет.

- Улита? Но…

- Ты знаешь, что все продается и покупается за хорошие деньги.

- Тогда от чего умерла мама?

- Маша прекрасно водила машину, - отец тяжело вздохнул, - но она была беременна. У нее был очень сильный токсикоз. Черт ее дернул сесть за руль в таком состоянии. Она поехала встречать родственников из деревни, мы мой юбилей отмечать собирались… Выехала на встречную полосу возле самого Казанского вокзала.

- А ребенка спасти тоже не удалось?

- Она была только на третьем месяце. И умерла она не от полученных травм, а от случившегося выкидыша, врачи не смогли остановить кровотечение. Она даже в сознание не пришла.

- А кто придумал имя Улите?

- Маша. Она мечтала о девочке с таким именем, и когда мне сообщили, что жизнь Ули в не опасности, я решил, что это Машин подарок, поэтому так ее назвал.

Четвертая часть

Три дня до нового года…

За целый месяц Ульяна сильно изменила свой внешний вид, и уже почти пришла в состояние прежней красавицы Улиты. Она больше не надевала широкие свитера и джинсы. Она оставила пылиться в шкафу свою бесформенную куртку, подальше закинула в ящик обувь на плоской подошве, оставив только любимые кроссовки для занятий в спортклубе, и уже почти две недели ходила на высоком каблуке. И чувствовала себя при этом просто прекрасно.

Мартин не мог не радоваться этому обстоятельству, ведь с каждым днем она становилась все прекраснее. Кажется, теперь ей оставалось только заменить очки на контактные линзы и сделать новую прическу. Единственное, что омрачняло всю счастливую картину это то, что она относилась к нему только, как к другу. Она не боялась его и не тряслась от его прикосновений. Он видел, что они не были для нее мучительны, как раньше, наоборот она относилась к этому даже слишком спокойно.