Начало пути - Кай Майер

Где-то рядом снова послышался полицейский свисток. Многие обернулись, но на Фурию никто не обратил внимания. Девочка спряталась за ящиками, прокралась вдоль стены и подошла к отверстию в полу, куда уходил конвейер, растворяясь в глубине. Фурия подумала, не забраться ли на ленту, но на конвейере и так уже слишком много ящиков. Если хоть один из них случайно свалится, то привлечёт внимание работников и она окажется в безвыходном положении. Ей нельзя так рисковать. Тогда Фурия подошла к самому краю отверстия, присела, свесив ноги, и прыгнула вниз. Оказавшись между полом и конвейером, она проскользнула на волосок от ржавого железа и приземлилась на корточки.

Здесь, внизу, оказалось ещё больше конвейеров, огромное количество коробок и книг, которые громоздились на других книгах. Один из работников заметил её и что-то прокричал, но его слова потонули в гуле машин. Грохот и скрип заглушал все остальные звуки. Сильно пахло клеем и картоном. Фурия проскользнула вглубь, огляделась и поняла, что находится в большом зале с низким потолком. Девочка мельком подумала: сколько же таких помещений скрыто ещё в Либрополисе?

Фурия шла мимо рабочих, которые были слишком заняты, чтобы обращать на неё внимание. Наверное, она угодила в рассылочный цех этого района, который, возможно, соединялся с другими подземными помещениями.

Снова и снова она слышала полицейский свисток, но с каждым разом он становился всё тише. Фурия надеялась, что полиция наконец-то отстала, но на всякий случай решила не подниматься по следующей лестнице, ведущей наверх, а пробежала до конца помещения. Там она повернула в сводчатый кирпичный коридор, прошла мимо нескольких кладовых, наконец взобралась по одной из лестниц и, задыхаясь, выбралась наружу.

Фурия оказалась на очередном заднем дворе, из которого был только один выход. Мужчины и женщины сидели на лавочках и ящиках, ели бутерброды, пили дымящийся чай из термосов и курили. Наверное, здесь работники проводили свободное время. Никакой специальной униформы они не носили, поэтому Фурия в своём тёмном комбинезоне не особенно бросалась в глаза. Энергия библиомантики в этот момент в ней едва теплилась, поэтому девочка надеялась, что никто не почувствует её особенный дар.

Она покинула двор через ворота и оказалась около двухэтажного здания с нишами. У задней стены здания полукругом стояла толпа. До Фурии доносились крики восхищения, смех и визг. Мужчины и женщины стояли спиной к девочке и наблюдали за тем, что происходило у стены. Выждав ещё минуту, она под неистовый рёв толпы оглянулась на выход из подземелья. Каждую секунду ей казалось, что следом за ней вот-вот вынырнет рыжий полицейский.

Лишь почувствовав себя достаточно уверенно, Фурия вошла в здание и чуть не оглохла от диких криков, которые, достигнув наивысшей точки, снова стихали.

Сомнений быть не могло: там, впереди, шёл бой. Может, сцепились между собой двое рабочих или двое псов, что было бы гораздо хуже, но нет — лая или визга слышно не было.

Девочка с интересом протиснулась в толпу. Воняло потом и нестираной одеждой. То один, то другой рабочий тихо ругался, когда Фурия пробиралась мимо. Она протиснулась под чьей-то подмышкой и остановилась в первом ряду. Хор голосов что-то яростно скандировал. Шум стоял просто оглушительный.

Это действительно был бой.

Бой книг.

Фурия слышала об этом, как и о многом другом, чего ей никогда не доводилось видеть собственными глазами. Расправив страницы, две книги нападали друг на друга. Они пытались столкнуть друг дружку с широкой деревянной доски, положенной на два камня.

У каждой книги посередине обложки был упругий нарост, напоминавший кожистую морду. В конце этого нароста изгибался острый клюв. Этими клювами они и пытались достать друг друга, словно боевые петухи. У книг не было конечностей, поэтому они едва удерживали равновесие, покачиваясь на углах своих корешков, хлопали обложками, словно крыльями, и, расправив страницы, вспархивали с доски, чтобы перелететь через противника.

Фурия читала о таких сражениях, но никогда не думала, что выглядят они именно так. Петушиные книги с клювами были созданы именно для этих показательных драк, их разработали в одном из убежищ Восточной Европы с сомнительной репутацией. И хотя Адамантова Академия не одобряла эти поединки, она так и не издала официальный запрет. Петушиные книги развлекали рабочих. Они не являлись настоящей литературой, а представляли собой лишь связанные стопки бумаги с произвольными метками, поэтому полиция закрывала глаза на такие зрелища.

Эти две дерущиеся книги казались совершенно разными. Первая — увесистая, с чёрной обложкой, громоздкой и тяжёлой, но удивительно проворная. Вторая — с кроваво-красным рисунком на обложке — гораздо меньше и тоньше, почти как томик стихов, который мог бы уместиться в кармане брюк. Её длинный скрюченный клюв то вытягивался, то складывался гармошкой, она била быстро и безошибочно, оставляя на переплёте соперницы глубокие царапины и зазубрины. Подпрыгивая, словно на пружинах, книги иногда теряли страницы, иногда издавали странные звуки, напоминавшие хриплый кашель.

Грязный бородатый мужчина с двумя кружками, наполненными купюрами, бегал перед толпой взад-вперёд, принимал новые ставки, флиртовал с женщинами, переругивался с мужчинами, но ни на минуту не упускал из виду поединок.

— Простите, — обратилась Фурия к старику, стоявшему рядом с ней, — что произойдёт с книгой, которая проиграет?

— Её разорвут на клочки, разумеется.

— А зачем они вообще сражаются?

Старик раздражённо покосился на девочку: казалось, он серьёзно задумался, всё ли в порядке у неё с головой.

— Петушиные книги глупы. Они не знают, что их ждёт. Если бы только… — Тут старик громко заорал, подняв руки, и затопал ногами.

Фурия снова поглядела на доску. Чёрная книга свалилась и волочила обложку по земле, словно ворона с подбитым крылом. По толпе прокатился лёгкий гул. Организатор поединка взял книгу обеими руками и со смехом швырнул её зрителям. Кто-то схватил её, остальные тоже потянулись к проигравшей, и уже через несколько секунд книгу разорвали на две части. Всем хотелось поучаствовать в уничтожении неудачницы, и, наверное, могло дойти до драки, если бы уже через мгновение первые счастливчики не порвали её на клочки и не подбросили эти клочки в воздух, словно конфетти.

Фурия больше не могла смотреть на это зрелище. Она наблюдала за маленькой красной книгой, которая, слетев с доски, поскакала вдоль стены шаткими, неуклюжими прыжками. Когда бородач с кружками оглянулся, ища глазами победительницу, та уже почти скрылась из виду. Мужчина яростно выругался и направился к стене, но, видимо, не успел заметить, куда убежала книга. Наверное, красная петушиная книга пробралась между ног зрителей, и тут уж ей ничего не оставалось, как надеяться на собственное везение, — не так-то просто выбраться невредимой при таком столпотворении.